Дело о Невесте Снежного Беса (СИ) - Гусина Дарья - Страница 11

— Техника тут бесполезна, тут не работает ничто электронное, слишком много помех, — Антон поднял свой чемоданчик и поставил его на шаткий стол. Щелкнул замками.

— Музыкальный аппарат? С пластинками? — удивленно воскликнула Лучезара.

—  Старый добрый винил. Вот, — Тони вынул пластинку из плоского кармана на крышке чемоданчика, положил ее на диск и опустил иглу. — Вальс дриад в исполнении Императорского Оркестра. Потанцуем?

— Да… да!

Они встали рядом на площадке у входа в теплицу. Сначала Тони вел осторожно, но Лучезара прекрасно умела вальсировать. Ах да, частная школа, уроки танца, домоводства и этикета, вспомнил Антон. Они закружились, глядя друг другу в глаза. Кстати об этикете: Антону не следовало так пристально смотреть на свою студентку, но он уже не мог разорвать контакт взглядов.

Феи принялись подлетать ближе. И подпевать. Их хрустальное мурлыканье наполняло прелестную мелодию еще большим волшебством. Но и без нее Тони ощущал себя гостем рая.

…Уговоры феечек заняли гораздо больше времени, чем планировалось – они боялись. Боялись Ледяного Демона и льнули к Демону Снежному, прося его о защите. Наконец одна, самая решительная, заговорила с Тони на северном диалекте, который он понимал с некоторым трудом, а остальные заверещали, затарахтели, запорхали вокруг него, доверчиво делясь страхами. Антон оглядывался на Лучезару. Она стояла у старого музыкального аппарата с мечтательным лицом, словно подсвеченным изнутри слабым сиянием, и нежным румянцем. Тони лелеял надежду, что это из-за танца.

В болтовне зимних фей мелькнуло кое-что, заставившее Антона насторожиться. Они клялись, что слуги Ледяного Демона проникли в Академию, что один из них рыскал вокруг, пытаясь пробраться в парник, но так и не смог. В остальном толку от них было мало: феи дрожали и бормотали, что неизвестного лазутчика остановили… снег и агрессия морозного вьюнка, почувствовавшего «горячую магию». Горячую магию мог производить кто угодно. В Академии училось несколько саламандр, ифритов и горных духов.

Антон показал Лучезаре Рощу альвов. Издалека, потому что они и так задержались. Лучезара не расстроилась. Сказала, что в ее мире одна из Туманных Рощ – место, где она играла в детстве в прятки со своим другом Милли. У них даже были любимые ду́хи, которые с удовольствием участвовали в игре, жульничали и пытались придумывать новые правила, правда, иногда впадали в нечто вроде старческого маразма.

Антон почувствовал резкий укол ревности. Милли. Это тот мальчик, с которым Лу пытались обручить в детстве. Так и не обручили? Сын Повелителя. Высокий парень, наг, хорошо известный среди женского населения Академии своей холодной, холеной красотой, яркий своей магией, от которой даже у Тони иногда бегут по спине мурашки… По слухам, совершенно неприступный. Не от того ли неприступный, что обещан другой? У Антона резко испортилось настроение.

Но оно улучшилось, когда они с Лучезарой перенеслись в агентство вторым порталом, выпили чаю и еще немного поболтали. Тони поразился тому, как легко ему общается с девушкой, младше него на долгих тринадцать лет. Лу очень спокойно отнеслась к «тыканью», на которое Антон периодически срывался, а он окончательно махнул на это рукой. В конце концов, она не только его студентка, но еще и сотрудница, а фамильярство босса по отношению к хорошенькой подчиненной – явление весьма распространенное. Статус босса Лучезары приятно грел душу. Интересно, как она отнесется к тому, чтобы познакомиться с его отцом и мамой. Как бы случайно. Это стоило обдумать – хорошая «случайность», по опыту Антона, требовала хорошей же подготовки.

Антип больше не появился. Тони подвез Лучезару до общежития. Он решил переночевать в отеле: оставаться одному в большом доме со скрипучими полами и сиянием эктоплазмы над креслом, особенно заметным в темноте, было слегка… неуютно.

— Так что кадавр? — поинтересовался Антон в машине.

— Он… я могу с ним говорить, и он… — Лучезара прислушалась к чему-то, для Тони неслышимому, и вздохнула: — Это имеет косвенное отношение к вашему… нашему расследованию. Однако он говорит, что пока не готов. Дело в том, что сам он… Ну вот, снова заартачился, говорит, не стоит выдавать его секрет, а то вы испугаетесь.

— Я?! — слегка преувеличив свое возмущение, воскликнул Антон… вспомнил, почему решил ночевать в отеле, и покладисто кивнул: — Ну раз косвенное… Не проблема, поговорим после. Нам все равно над этим делом еще работать и работать. 

— Значит… до послезавтра? — спросила Лучезара, выйдя из мобиля у забора общежития.

— Значит… да, — кашлянув, сказал Тони, стоя у машины. — А вы…?

— Да? — она зашла внутрь, коснувшись рукой проверочной метки, но держала калитку открытой.

— Нет, ничего. Вы пропустили практикум, — нашелся Антон.

— Но вы ведь со мной позанимаетесь… индивидуально?

— Непременно.

Они разошлись. Отклеились друг от друга, с усилием  разорвали тонкую связь, образовавшуюся между ними этим вечером. Тони какое-то время сидел в машине, глядя на окна общежития и улыбаясь, мурлыча под нос вальс дриад, листая на телефоне фотографии со студенческих практикумов, на которых Лучезара Огнецвет попадалась гораздо чаще своих однокурсников.

Отъезжая, он буркнул кадавру:

— Только проболтайся – развею!

Глава 31

Девочки встретили меня как-то… нервно.

— Где ты была?!

— Поему не отвечала на звонки?!

— Ты человек или кто?!

— Мы волновались вообще-то! Тупорыл сказал, ты ушла с Гудковым!

Я же еле стояла на ногах, от каблуков, общей усталости… и впечатлений.

— Тише, тише! — взмолилась я. — Не галдите! Я все расскажу. Дайте присесть и ноги вытянуть! Уф! Ну, слушайте!

Я начала с момента, когда Лексей пытался подло превратить меня в фетиш. Девочки принялись громко возмущаться. Я поспешила их успокоить. Мой рассказ как-то постепенно превратился в  посиделки со свежим тортиком.

Тупорыл активно осваивал особую ай-сеть Холодильных и новую услугу – моментальную доставку заказа через портал. Обычно порталы в стенах общежития не действовали. Однако наш блок был до сих пор лишен защиты от внешней магии.

— Мы ходили к Милли, — еще несколько взвинчено проговорила за столом Ксеня. — Милли… хм… расстроился. А потом все вместе ходили к Гудкову.

— И чем дело закончилось? — напряглась я.

— Ничем. Кудель и Гудков сказали, что пари аннулировано, потому что… — Ксеня запнулась.

— … Олевский принял тебя в семерку и забрал в агентство… работать. Вруны! Мы, конечно, не поверили, — договорила Марьяша, нацеливаясь на засахаренные розовые лепестки на своем куске. — Признайся, ты сбежала с помощью своего снеговика и все это время тусовалась с Вележем. Ты в курсе, что у вас совершенно неприличная дружба?

Никакого осуждения в голосе Марьяши не было. Была там зависть.

— В курсе, но мне плевать. Ленни – мой учитель. Вернее, у меня теперь двое наставников, Вележ и Олевский, — загадочно сообщила я. — Это правда… — я сделала паузу и выпалила: —  Антон Макарович принял меня в семерку!

В последовавшем за этим диком танце с элементами зажигательного канкана участвовали также Тупорыл и Ри-ши. Последние использовали в качестве сцены стол, а точнее, круглую картонную крышку от торта. Наплясавшись и выпустив пар, мы вернулись к чаю. И только Ксеня очень волновалась из-за агентства:

— Это небезопасно. Как Иван Дмитриевич мог такое разрешить?

— Он доверяет Олевскому. Антон Макарович – его бывший ученик, он был у него в семерке.

— Или же у Антона Макаровича свои мотивы!

— Это какие-такие мотивы?

— Не строй такое невинное лицо! Ты все понимаешь!

— Понимаю! Но не собираюсь… развивать это, чем бы оно ни было.

— Райяр тоже не развивал, — Ксеня фыркнула. — И чуть не вылетел с позором. Слышали старую сплетню? Правда, говорят, это она его… соблазнила, какая-то фифа с целительского.

— Слышали. Я никого соблазнять не собираюсь.