Кока - Гиголашвили Михаил - Страница 39

Нугзар:

– У вас-то конечно… Я представляю себе твою хату: ты, Темур Киласония, Пипетка, Реджиб Афонский…

Сатана:

– Камера была – синг-синг!.. Конвой только и успевал за кайфом и чифирём бегать. Баб ночами приводили. Нас выпускали по одному – пустых-то камер полно. Входишь – а за дверями тебя полуголая баба с баяном, мастыркой и бутылкой ждёт! В пустой камере самый кайф трахаться! На нашем этаже сидел один зверь с погремухой Мгелтава, мог кошку пополам разорвать, вертухаи постоянно приносили ради кайфа, а у котят головы щёлкал, как орехи, двумя пальцами…

Нугзар:

– А кто-то говорил – в Ортачала камер не хватает, люди давятся, как на пересылке.

Сатана:

– Это кто давится, а кто и свободно сидит. Как не быть пустым камерам? Это же хлеб их собачий…

Так доехали до Большого канала. Дальше трудно – вдоль канала полно стоящих машин. Кока, оживившись, предложил: он пойдёт пешком и принесёт деньги, но Сатана рыкнул:

– Никуда без меня не пойдёшь! Ищи тебя потом! Езжай дальше, Кибо!

Когда до двора психов оставалось метров двести, Кока сказал:

– Тут остановите! – и хотел выйти из машины, но дверца с его стороны была заблокирована.

Сатана ухмыльнулся.

– Что, попалась птичка? Отсюда вылезай! С тобой пойду, посмотрю, как ты живёшь…

Вместе направились к калитке.

Сатана что-то ворчал, крепко держа Коку под руку. Со стороны видно: бравый секьюрити ведёт куда-то худого, небритого, красноглазого типа в кургузой курточке.

Во дворике Ёп и Лудо сидели около пня, полного пивных банок.

При виде человека-секьюрити Лудо в растерянности начал вставать, но Сатана грубо оттолкнул его. Лудо оступился и упал. Банки полетели на землю. Ёп охнул. Кока хотел помочь Лудо встать – Сатана пихнул его в бок:

– Куда! Вперёд! Где бабки? У этих придурков?

Кока спустился в подвал, Сатана – за ним.

– Это твоё житло? Тут? – с жалостью изумился он. – Ну и халабуда! У меня камера и то лучше была. Тридцать тысяч имеешь – и в дерьме сидишь? Кошками воняет! – сморщился, схватился за клок. – И ты, дурачок, тут дрыхнешь, когда у тебя бабки под задом? Чего в гостиницу не ушёл?

– Деньги чужие, отдавать надо, – кисло отозвался Кока, подавая конверты.

Сатана заглянул внутрь.

– Отдавать… Чужие… Правильно про вас, сололакских, Нугзар говорит… Тут всё?..

– Я немного потратил. Хавка, то, сё…

– Ну, за хавку грех базарить, – обронил Сатана, а на просьбу Коки оставить ему немного, чтоб “лесенку” сделать, милостиво протянул открытый конверт:

– Бери сколько влезет!

Кока наугад захватил несколько бумажек.

– С Нугзаром попрощаться не хочешь? – предложил Сатана.

– Да, да, конечно. А… – Кока запнулся, – а не мог бы ты меня чуть-чуть подогреть? Если есть возможность, конечно…

Сатана, усмехнувшись и покачав головой, достал из кармана белый комочек в целлофане.

– Держи! Заслужил!

– Что это?

– Убой! Сам смешивал!

И они пошли обратно через двор. Довольный Сатана весело сказал:

– Лац-луц! Штраф! – Вытащил из открытого конверта стогульденовую и протянул её Лудо. – Пардонт! Мэрси! Нашэ вам с кыстачкай! – добавил по-русски.

Лудо ошарашенно взял купюру. Ёп уставился на толстые конверты, зажатые в лапе Сатаны, и тоже получил сто гульденов с ласковым:

– Мэрси! Пардонт!

Нугзар безучастно сидел в машине. Увидев их, улыбнулся через силу:

– Ну, получил своё?

Сатана, садясь, кивнул:

– А как же! Бабки нас любят! И мы их любим!

– До свидания! – вежливо сказал Кока, ещё не веря, что его никуда не волокут.

– И тебе всего хорошего. Бросай кайф – мой тебе совет. Ты слишком честный для этого! – ответил Нугзар, а Сатана крикнул:

– Пока, придурок! В Тбилиси встретимся! Будет что перетереть!

Глядя вслед отъезжающей машине, Кока думал: “Да уж… Чего там перетирать… Паспорт отнял… Бабки забрал… Можно было с Рыжиком потратить… Но Рыжик, сука!.. Я его предупредил, а он…”

Вдруг на другом берегу канала он увидел фигуру в длинном плаще и фуражке. Опять этот посыльный?! Курьер? Но при ближайшем рассмотрении фигура оказалась хиппи в кожаном жупане.

Это мои страхи за мной ходят! Недаром бабушка говорит: “У страха глаза велики, но слепы, а ты будь зряч!”

Избавившись от тяготы денег, Кока почувствовал облегчение. Да и с Сатаной всё обошлось более-менее мирно. А вот перед Лудо было неловко. И вообще – пора отсюда дёргать! Кока пересчитал деньги – пятьсот гульденов. Уехать в Германию, в гестхаус к фрау Воль, там отлежаться, сделать “лесенку”…

Это решение показалось ему самым разумным, хотя можно, конечно, возвратиться к матери в Париж. Но силуэт отчима каждый раз вставал в воображении: рядом с ним “лесенку” не сделать – заметит, шум поднимет. Проклятый полицай!

Во дворе подошёл к обиженно нахохленному Лудо:

– Извини меня! Это был такой человек…

– Зачем же ты дружишь с такими людьми? – отозвался Лудо, исподлобья глядя на Коку и вертя в руках купюру.

– Да я не дружу! Случайно попал в глупую историю, земляки, чужие деньги… – начал было Кока, но Лудо довольно жёстко прервал его:

– Я не хочу в этом разбираться! Всё, хватит! Мне был звонок из Норвегии – киты пошли на нерест, мне надо уезжать…

Ёп у забора щёлкал кнопками диктофона и тут же поправил:

– Киты на нерест не ходят, они детёнышей рождают!

Кока понял намёк:

– Когда?

– Чем быстрее – тем лучше! – отрезал Лудо.

– Но сегодня переночевать-то можно? – кисло спросил Кока.

– Конечно, ночуй! Я не к тому, я вообще… Киты не будут ждать… – смягчился Лудо, пряча деньги, а Ёп сказал от стены:

– Если хочешь, у меня живи! – Но Кока, вспомнив про слой пыли и необходимость день и ночь общаться с Ёпом, вежливо отказался:

– Нет, спасибо! Я в Германию поеду. Или в Париж. Или в Тбилиси.

Спрятав диктофон, Ёп вернулся за пень.

– В каждом из нас – и белое, и чёрное. Иногда побеждает одно, иногда другое. Главное – не терять равновесия и слишком низко не падать. И в этом человеке-секьюрити вначале говорило чёрное, и он оттолкнул Лудо, а потом сказалось белое – и он извинился! Заплатил штраф!

– Да! Штраф! – подтвердил Лудо. – Ну что, поехал я тогда за пивом и рыбкой?

– И косячок купи, – попросил Кока. – Дать денег?

– Не надо, твой земляк уже дал. Куплю. Какое пиво без травы?

И правда – какое? Но без пива Кока жить мог, а вот без травы – нет. Он украдкой занюхал малую щепотку от подарка Сатаны. Полегчало.

Да, наркота разная. Одно дело – скромная и милая анаша, другое – буйный и властный героин! Чуть запоздаешь на свидание с ним – он пощады не знает! Его не уболтаешь! Он – контролёр твоей жизни! Попал под его свисток – держись, спуску не будет! Если гашиш – это умная и послушная охотничья собака, то герыч – это дикий, необузданный, злобный, яростный питбуль, который, не получая пищи, рвёт своего хозяина.

Вскоре приехал Лудо с пивом и горячей рыбой в кляре.

Пошли обычные разговоры. Сегодня обсуждалась эволюция и её составные части. В частности, кто появился раньше – травоядные или хищники? Лудо думал, что травоядные, ведь ещё динозавры были травоядными, в день тонну зелени сжирали, леса опустошали, чтоб им пусто было, а когда вымерли, возникли мелкие млекопитающие – грызуны, белки, хорьки.

– Ага, а потом грызуны выросли и превратились в тигров и львов! – с иронией поддакивал Ёп, разливая пиво и кидая остатки рыбы Кесси (она была тут как тут, урчала, словно испорченный холодильник, похрустывала рыбьими хвостами, лакала пиво, которое Лудо налил ей в блюдечко, тянулась к козьей ножке в его руке, страстно вдыхая дым точёными ноздрями). – И чем бы питались хищники, если бы не было травоядных? – ехидно спрашивал он дальше. – Хищникам нужна пища, живая! Кого бы они жрали, не будь оленей, буйволов или антилоп? Как динозавры превратились в антилоп – это другой вопрос.