Рождественский подарок - Арсаньев Александр - Страница 26

• Предыдущая
• 26/45
• Следующая

– Насколько мне известно, – ответил я. – «Восточная звезда» принадлежит к польскому Великому востоку…

– Вы хорошо осведомлены, – сказал Гродецкий.

Я умолчал о том, что мне было знакомо и имя его наместника, Великого мастера Людвика Гутаковского, председателя государственного совета Варшавского герцогства. Кроме того я знал, что в число его членов входили и самые влиятельные польские политические деятели. Однако на этом мои познания относительно польского Великого востока исчерпывались. Я слышал только, что, якобы, ему благоволил сам Государь, но в последнее время политика двора в отношении Польши несколько изменилась, что затрагивало также и организацию польских вольных каменщиков. Но с чем это было связано, я не знал.

Кажется, речь шла о присоединении литовских лож к польскому Великому востоку.

– Надеюсь, – предложил я Гродецкому, – теперь мы будем с вами действовать заодно!

– Разумеется, – кивнул Станислав Гродецкий.

Я прекрасно осознавал, что польский аристократ мне не доверяет и, образно говоря, утопит при первой представившейся возможности. Я отвечал ему той же монетой, и Гродецкий в этом нисколько не сомневался. Но я не понимал одного: почему Станислав резко изменил свое поведение по отношению ко мне? Над этим вопросом еще надо было подумать.

Я вернулся в гостиную, где меня уже поджидал Медведев с заговорщическим выражением лица.

– Лаврентий Филиппович, – обратился я к нему. – Мне требуется срочно осмотреть тело покойной гувернантки!

– Это подождет! – ответил Медведев, взмахнув рукой.

– То есть как это подождет?! – растерялся я. – Неужели приключилось что-то еще? – Я решил, что для одного небольшого имения это был уже все-таки перебор.

– Ну что вы на меня уставились, Кольцов? – усмехнулся Медведев. – Просто у меня появились кое-какие новости…

– Какие еще новости? – опасливо поинтересовался я.

Медведев взял со стола черную бархатную коробочку.

Неужели!.. Я не поверил своим глазам. Лаврентий Филиппович подмигнул мне и двумя пальцами приоткрыл ее. На черном бархате переливалась перламутром крупная морская жемчужина.

Я зажмурился на какую-то долю секунды и снова открыл глаза.

Жемчужина по-прежнему лежала на своем месте.

– Откуда это у вас? – осведомился я.

– Лакей принес, – сообщил Лаврентий Филиппович, – обнаружил в вещах Никиты Дмитриевича…

– Что?! – воскликнул я. – Так вы теперь еще и Сысоева подозреваете?

– Я и вас, Яков Андреевич, подозреваю, – отмахнулся квартальный.

– А мне-то казалось, что инцидент исчерпан, – усмехнулся я.

– Я буду подозревать всех и каждого, – ответил Медведев, – пока не отыщется настоящий убийца, – добавил он. – Кстати, – вдруг обратился он ко мне, – вам не кажется, что англичанка была во всем этом замешана?

Я мысленно удивился, что Лаврентию Филипповичу пришла в голову эта здравая мысль.

– Пожалуй, – я кивнул. – Но вы уверены, что это именно та жемчужина?

– Абсолютно, – безапелляционно заявил Лаврентий Филиппович.

– Княгиня Титова ее узнала, – добавил он.

– И что же вы собираетесь предпринять? – осведомился я, усаживаясь в штофное кресло с высокой спинкой напротив камина. Порой мне нравилось смотреть на огонь. – Посадить под замок Сысоева?

– Яков Андреевич, – Медведев покачал головой, – вы несправедливы ко мне, – он тяжело вздохнул. – Иногда и я вынужден признавать свои ошибки…

– В самом деле? – теперь я не поверил своим ушам.

– Я допускаю, что жемчужину управляющему могли подбросить, – Лаврентий Филиппович проигнорировал мою иронию, – но ведь кто-то же убил Титова! – воскликнул он.

– Несомненно, – ответил я. – Но…

– Я собираюсь учинить Никите Дмитриевичу допрос, – перебил меня Медведев.

Я подумал, что допрос будет непременно с пристрастием.

– Могу ли я при этом присутствовать? – осведомился я.

– Если желаете, – пожал плечами Медведев. Он взял со стола бархатную коробочку и захлопнул ее со звонким щелчком.

В этот самый момент в гостиную и вошел Никита Дмитриевич.

– Вы очень кстати, – широко улыбнулся Лаврентий Филиппович.

– У меня к вам есть несколько вопросов, – добавил он.

Мы с Сысоевым переглянулись.

– В чем дело? – осведомился Никита Дмитриевич. Он только что вышел из спальни княгини, которая отдавала ему очередные распоряжения. Но Ольга Павловна по просьбе Лаврентия Филипповича удержалась-таки и ничего не сказала ему о лакейской находке. Поэтому управляющий имением пребывал в блаженном неведении, относительно туч, сгустившихся у него над головой.

– А дело, милейший, вот в чем, – ответил Медведев и снова раскрыл коробочку.

– Не понимаю, – изумленно проговорил Никита Дмитриевич, уставившись на чудо-жемчужину. – Вы нашли подарок князя Николая Николаевича? – осведомился он.

– Совершенно верно, – подтвердил Медведев. – И знаете где? – невинно осведомился он, хлопая своими золотисто-оранжевыми ресницами.

– Где? – встревоженно осведомился Сысоев, подозревая неладное.

– В вашей спальне, – развел ручищами Лаврентий Филиппович.

– А, – протянул Сысоев, – нечто в этом роде я и подозревал, – он опустился на стул красного дерева.

– Итак, – начал Лаврентий Филиппович, – зачем вы убили князя?

– Я?! – лицо Сысоева побагровело.

– Успокойтесь, Никита Дмитриевич, – попросил я его и положил ему руку на плечу. – Это у Лаврентия Филипповича просто такая манера вести беседу…

– Я никого не убивал! – воскликнул управляющий.

– А жемчужину затем украли? – спросил Медведев, кивнув на коробочку, которая продолжала лежать на столике. – Дети голодают? – осведомился он.

– У меня нет детей, – устало произнес Никита Дмитриевич.

– Так значит для другой какой-то надобности? – предположил Лаврентий Филиппович.

– Я впервые вижу эту жемчужину, – чеканным голосом ответил управляющий.

– Ой ли? – не поверил Медведев. – А англичанку зачем…

того-с?

– Вы бредите! – потерял, наконец, терпение Сысоев.

– Попрошу не оскорблять! – добродушно проговорил Медведев.

Мне показалось, что он и сам не верит в то, что Никита Дмитриевич мог совершить хотя бы одно из перечисленных им преступлений. – Кстати, а где вы были около двух часов назад? – осведомился он.

Тогда Сысоеву пришлось пересказать Лаврентию Филипповичу все то, что он уже поведал мне.

– Так, так, так, – пробормотал Медведев. – Очень интересно! А потом что вы делали?

– Потом, – Сысоев замялся, – я некоторое время провел у себя в комнате, – со вздохом ответил он.

– Значит, – подытожил Медведев, – алиби у вас никакого нет…

– Я бы на вашем месте занялся Гродецким, – посоветовал я Лаврентию Филипповичу.

– Я не нуждаюсь в ваших рекомендациях, – холодно проговорил квартальный, блеснув глазами.

– Тогда я иду в комнату мисс Браун, – ответил я. – Вы со мной? – спросил я Сысоева.

– Разумеется, – ответил он.

– Без меня туда никто не пойдет, – заявил Лаврентий Филиппович. – Так что вам, господа, придется подождать, пока я верну жемчужину владелице, – добавил он.

– А что сейчас делают дети? – осведомился я. – И с кем они?

– С Грушенькой, – ответил Лаврентий Филиппович. – Барыня-то – особа чувствительная, – добавил он. – Осерчала она было на ключницу, да простила… Как ей без наперсницы-то? Особливо теперь! Тем более, что вы, – Медведев ткнул в меня пальцем, – с вашей индианкой, похоже, не имеете никакого отношения к убийству Николая Николаевича…

– Я рад, что вы, наконец-то, это поняли, – заметил я.

– Так считает княгиня, – сказал Медведев. Он спрятал коробочку в карман сюртука и вышел из комнаты, оставив нас с Никитой Дмитриевичем наедине в гостиной.

– Выезды еще не расчистили? – осведомился я.

– Думаю, что к завтрашнему утру управимся, – ответил Сысоев. – Так что, – добавил он, – вам, кажется, недолго осталось терпеть весь этот кошмар!

Не успели мы обменяться и парой реплик, как вернулся Лаврентий Филиппович.

• Предыдущая
• 26/45
• Следующая