Вместо волшебницы (СИ) - Нежина Ника - Страница 3

Тот молча пожимает плечами.

— Да, — говорит кто-то. — Похожа.

Похожа?

Что происходит. И говорят они на английском. Хорошо я его знаю, да и вообще не зря заканчивала ин-яз. А если бы не знала? Что они себе тут позволяют!

— Самолёт, — повторяю я свой рассказ уже глаза в глаза. — Упал. Все погибли. Наверное, все…Только я осталась. Как ваш отель называется?

* * *

Мне кажется или они меня боятся? Этот испуг в их глазах — я правда его вижу?

Впрочем, боятся они не долго. Переглядываются, шепчутся, затем самый здоровый из них — с повязкой цвета крови на голове берёт под лавкой кусок верёвки и топает ко мне. Топает так, что лодка начинает болтаться туда-сюда сильнее чем от волн.

— Руки, — не слишком вежливо говорит он.

— Что руки? — не понимаю я.

Обхватывает меня одной ручищей, а второй — обматывает верёвкой мои запястья. Обматывает и завязывает узел.

Быстро так завязывает.

Умело.

Тут я пугаюсь.

По настоящему.

Потому что не понимаю зачем аниматорам меня связывать. Ни одной причины не могу придумать.

Связав руки он выпускает меня и топает обратно к своему месту.

Все берутся за вёсла. Глаз с меня не спускают — как будто я могу выпрыгнуть за борт. Не могу — вернее — не хочу. Оставаться на необитаемом пляже — спасибо, не надо.

— Что вы делаете?! Развяжите меня! — запоздало начинаю возмущаться я.

Может, они думают что я преступница? Возможно ли что они так могут подумать?

— Самолёт. Он упал. Рядом. Там, — показать я не могу поэтому просто киваю в сторону океана.

Они вместо ответа косятся на меня и гребут.

Могут ли быть сразу десять аниматоров маньяками? Нет, конечно. И именно эта мысль не даёт мне запаниковать. В любом случае это лучше чем умереть на пустом пляже от голода и жажды.

Они куда-то меня везут. Посмотрим куда привезут. Если в полицию — совсем хорошо.

Лодка осторожно огибает огромные камни то тут, то там торчащие из воды и поворачивает.

Отвесная скала, вопреки моим ожиданиям, не заканчивается и даже становится выше. Намного выше.

Мы плывём мимо неё, долго плывём, а потом эти странные аниматоры вдруг разворачивают лодку и ведут её прямо к берегу. Вернее, не к берегу, а к этой стене-скале. Зачем они это делают сначала совсем непонятно… пока я не вижу толстую верёвку конец которой болтается прямо в воде. Один конец, а второй… второй тянется на самый верх.

Что они хотят делать с этой верёвкой — загадка.

Загадка ровно до того момента, пока одноглазый аниматор не хватается за неё и не начинает ловко карабкаться наверх.

Наверх! По отвесной стене, на которой кроме ласточкиных гнёзд ничего нет! Внутри, во мне появляется страшная догадка… но я пока гоню её прочь. Пока я надеюсь на то, что это одноглазый аниматор — единственный любитель скалолазания среди нас здесь.

Но нет. За ним лезет второй.

Он лезет, а я снизу смотрю на старинные пистолеты болтающиеся на его поясе и пытаюсь угадать что за странное представление эти типы готовят.

За вторым лезет третий и ладошки мои начинают потеть. Хорошо что у меня связаны руки — да, теперь я этому даже рада. Человека со связанными руками нельзя заставить лезть по дурацкой верёвке. Нельзя и всё! Скоро мы остаёмся вдвоём. Я и гигант в кровавой повязке который меня так бесцеремонно связал.

— Отчаливаем? — спрашиваю я.

Конечно, плыть один на один с совсем незнакомым, да еще и грубым типом — неосмотрительно, но еще более неосмотрительно карабкаться по отвесным скалам.

Он лезет к себе за широкий пояс скрученный из какой-то грязной шторки и вытаскивает оттуда огромный нож длиной как меч. Вытаскивает и пихает им меня. Прежде чем я успеваю сильно испугаться разрезает узел, который сам же совсем недавно и завязал.

— Спасибо.

Моё «спасибо» его удивляет, но почему — непонятно.

— Лезь, — говорит он мне и тычет ножом в верёвку тянущуюся вверх по скале.

— Нет, — качаю головой. — Никогда.

Это всё очень странно, но найти разгадки того, что происходит я пока не могу. Эти люди в костюмах пиратов — похоже, они не очень добрые люди… может быть это аниматоры которым забыли выплатить зарплату за полгода?

— Лезь! — лезвие оказывается рядом с моим горлом.

И вот тут мне становится страшно. По-настоящему, потому что ни один нормальный человек не будет играться с ножами рядом с горлом.

Встаю.

Хватаюсь за верёвку и лезу. Вернее — пытаюсь лезь, потому что когда делаешь это первый раз в жизни задача кажется совсем даже не простой.

Сначала — очень трудно. Потом — чуть легче. Ну и не зря в спортзале трижды в неделю страдаю. Когда между мной и тем здоровым типом оказывается несколько безопасных метров задаю вопрос который сейчас меня интересует больше всего:

— Кто вы?

— Бартоломео.

Угу. Похоже это его имя… вот только спрашивала я о другом.

— Вы артисты? Из какого отеля? И что за остров это?

— Ли Торти, — не моргнув глазам отвечает он.

Мне это название пока не о чём не говорит.

— А где это? — интересуюсь.

Конечно, висеть и разговаривать на английском не слишком удобно, но зато так он точно не сможет меня порубить своим большим ножом.

— Тортуга. Это недалеко от Тортуги, — отвечает он.

Название чуть знакомое, но только чуть.

— Вы меня взяли в заложницы? — лучше сразу задать неприятные вопросы и сразу получить на них ответы.

Молчит. Может не знает слово «заложница»?

— Я ваша пленница?

Кивает.

— Да.

По коже пробегает холодок и я растеряв всё желание продолжать разговор лезу выше.

— Вы же не будете на нас злиться, Леди Финч?

Это он спрашивает — этот тип с ножом.

Я никакая не леди Финч, но злиться не буду только в одном случае — если они довезут меня до полицейского участка. Могут даже связать и бросить там, на пороге.

— Буду, — говорю я и лезу вверх.

Пока мне страшно, но не слишком.

Зловещими эти типы не выглядят. Или, по крайней мере, в моём понимании зловещие типы каким-то другими должны быть. А эти вроде ничего, разрешили даже лезть по верёвке и не боятся что я уползу куда-нибудь не туда… да. Здоровый юмор помогает в самых фиговых ситуациях.

* * *

Верёвка приводит меня в пещеру. Да, прямо в отвесной стене вход в пещеру, как ласточкино гнездо. Там меня сразу связывают — уже по настоящему. По настоящему — это когда одну ногу привязывают к другой. И руки так же — одну к другой. А потом — потом меня привязывают к длинной палке… и несут эту палку. Два аниматора на плече несут. Зря я, наверное, их аниматорами называю. Сомневаюсь уже.

Рот мне тоже затыкают.

Грязной, сучка, тряпкой. Чёрной грязной тряпкой!

Вот тут я начинаю злиться уже по настоящему. Ругаться не могу — рот запечатан, поэтому мычу и ругаюсь мысленно.

Несут меня долго. Пещера спускается всё ниже и ниже, навстречу дуют всё более сильные сквозняки которые теребят моё короткое платье туда-сюда. Аниматоров по-прежнему смущают мои ноги, а сейчас когда я вишу на палке как пойманная на охоте лисица — смущают еще сильнее. Они то заглядывают под юбку, то отворачиваются. И краснеют — хоть и заметить это довольно сложно на их загорелых лицах.

Пещера вдруг заканчивается, а меня всё-равно несут. Мимо пальм. Мимо скал. И выносят на пляж. Только это пляж совсем не похож на тот, мой, крохотный. И отвесных скал-стен здесь нет. Зато есть корабль.

Огромный, чёрный.

Парусник. Старинный такой. И он стоит утонув в песке.

Всё-таки эти типы аниматоры. Или даже актёры. А тут целый спектакль намечается — ведь построить такие крутые декорации стоит кучу денег. Уверена.

Может меня перепутали с кем-то?

С актрисой которая должна играть леди Финч?

Пока это единственно разумное объяснение… хоть и безумное конечно не меньше.

По деревянной дорожке — скрипящей, болтающейся и очень ненадёжной меня заносят на палубу корабля.