Вечный воин (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич - Страница 3

Теперь мне не надо было искать, к кому подсесть на арбу, кому закинуть свои вещи, потому что тащить их на себе было тяжко. Уже сам пеший переход в доспехах от одной стоянки до другой порядком изматывал. Я хороший ходок, но не в жару и не с дополнительным грузом. Пусть все это тащит мой гуннский конь. Вещмешок и спасательный жилет, с которым решил не расставаться, были прикреплены сзади к седлу.

Я уже наладил хорошие отношения с купцом, которого зовут Дэра. Как я понял, он перс, живущий в городе Горган неподалеку от южного берега Каспийского моря. Сейчас это территория государства Эраншахр, довольно большого, от полуострова Индостан до Малой Азии, где граничит с Восточной Римской империей. Как и положено соседям, персы постоянно воюют с римлянами. В том числе и сейчас. Может быть, это главная причина, почему Дэра не хочет везти свой товар в Константинополь. Поскольку я знал несколько слов на персидском, меня сочли чуть ли не земляком и вообще прекрасным человеком. Что не подвигло купца увеличить мне жалованье.

Да и зачем?! Я обратил внимание, что даже в местах, где удобно устроить засаду, охранники каравана ехали расслабленными. Не первый раз здесь, знают, что никто не нападет, потому что гунны не будут долго искать разбойников, а просто перебьют всех инородцев, живущих в этом районе. Как мне рассказали другие охранники, наш черед придет на противоположном берегу Дуная, на территории Восточной Римской империи. Там будем стеречь купеческое добро день и ночь.

Я тоже расслабился, перестал определять опасные места. При любой возможности старался подстрелить какую-нибудь дичь. Кормил нас Дэра скромно, если ни сказать скупо: утром и вечером выдавал каждому половину лепешки, кусок сыра или вяленого мяса и полчаши белого вина, старого, кислого. Так что подстреленная мной косуля становилась хорошей добавкой для всех, включая купца, не стеснявшегося угоститься за мой счет.

Местом для ярмарки служил очень большой луг неподалеку от города Марг, небольшого, обнесенного каменной стеной высотой метров пять с прямоугольными башнями метра на три выше. Траву недавно скосили, и в ближайшие недели луг основательно вытопчут и удобрят. Город Марг находился рядом с бродом через реку с таким же названием, правым притоком Дуная. Скорее всего, я здесь раньше не бывал, ни в прошлом, ни в будущем, а если и бывал, то не узнал, так что понятия не имею, как он будет называться. Несмотря на незначительный размер, город служил резиденцией епископа Андоха, который заодно был и правителем прилегающих земель. Христианство набирало обороты и с самого начала старалось быть поближе к большим деньгам. А доход от ярмарки, которая продолжалась три недели, был немалый. На нее съехались купцу практически со всей Ойкумены. Кого я только здесь не видел! Уж на что стал краеведом и полиглотом, но попадались люди из неизвестных мне народов и племен. Были здесь, как догадался, и мои далекие предки. Сперва я принял их за германцев, потому что язык похож, только лица были не такие костистые и волосы у большинства темно-русые. Разговорился с одним. Оказалось, что они с левого притока Днепра, который в половине лунного месяца пути от порогов. Поскольку я понятия не имел, какие у них лодки, и так и не выведал, вниз по течению или вверх пролегал путь, пришел к выводу, что это где-то выше будущего Киева, и вполне возможно, что на Десне или Сейме. Впрочем, с той же уверенностью можно было указать и любое другое место намного севернее или южнее. Это при условии, что мне говорили правду, потому что собеседник, как и его потомки, был скрытен с иноземцем, смотрел на меня настороженно.

Времени на болтовню и гуляние по ярмарке у меня было мало, потому что купец напрягал здесь охранников больше, чем во время перехода. Днем и ночью мы по очереди присматривали за его товарами и скотом. Даже во время торговли несколько человек стояла рядом и следили, чтобы кто-нибудь не посунул что-нибудь. Особенно вороватыми были римляне из обеих частей. Пойманного с поличным вора били толпой, и никто за него не вступался, включая городскую стражу, которая помогала собирать налоги и следила за порядком. Иногда полуживого вора отволакивали к реке и бросали в воду. Очухается и выплывет — его счастье, нет — значит, не ту профессию выбрал.

В тот день я должен был пасти волов на краю леса километрах в пяти от ярмарки, но купец послал туда другого, а мне приказал охранять товар на ярмарке, быть у него под рукой. В предыдущий день я сглупил, продемонстрировав знание языков и выступив в роли переводчика, поэтому теперь должен был еще и помогать во время торга, если знания латыни купцом и покупателем не совпадали чересчур. Я стоял в тени от арбы, нагруженной с верхом рулонами тканей самых разных расцветок, изготовленных из хлопка, и без особого усердия наблюдал за покупателями, которые неторопливо переходили от одного торгового места к другому, не столько покупая, сколько глазея и прицениваясь. День обещал быть жарким во всех отношениях: солнце припекало от души и покупателей понаехало много. Большую часть составляли гунны. Сотен пять их спешились неподалеку от ярмарки и растеклись между выстроенных рядами арб с товарами. Ничего не покупали и даже цену не спрашивали. Трое остановились возле наших трех арб и начали рассматривать и мять грязными пальцами рулоны с тканями. Наблюдая за ними, купец Дэра улыбался через силу. Ему еще возвращаться через земли кочевников.

Я пропустил сигнал, если он был, после которого гунны, включая и «наших» трех, вдруг достали из-под рубах длинные кинжалы и, скривив зверские рожи, что при их щеках в шрамах было не сложно, со злобными криками поперли на купцов и охранников. Заходить на ярмарку с оружием запрещалось. За этим следила городская стража. Пойманного штрафовали на серебряную силикву, но могли и избить палками при повторном залете. Совсем безоружными быть в эту эпоху тоже нельзя, поэтому у нас имелись палки длиной метра полтора — укороченные древки от копий с заостренным концом, по одной на каждого из трех охранников. Одна была прислонена к арбе рядом со мной. Как-то само собой, на инстинкте, я схватил ее и всадил заостренный конец в бочину ближнему кочевнику, который прямо-таки наслаждался испугом, с которым Дэра и два других охранника пятились от него. Никак не перестану удивляться слабости человеческого тела. Заостренная палка запросто пробила грязную коричневую рубаху и кожу и влезла в тело сантиметров на двадцать. У гунна сразу обмякли и подогнулись ноги, а морда в шрамах стала удивленной, словно никак не мог поверить, как такое могло произойти с ним, ужасным и бессмертным?! Я выдернул палку и всадил ее в спину второго кочевника, который тоже наслаждался испугом купца. Подозреваю, что Дэра был так напуган ни столько гуннами, сколько тем, что я наделал. Он открыл рот, наверное, чтобы остановить меня, но понял, что уже поздно. Третий кочевник по его лицу догадался, что что-то пошло не так, обернулся — и получил в район пупа. Палка втянула за собой в брюшную полость и часть грязной желтоватой рубахи. Выронив кинжал, кочевник ухватился двумя руками за палку, попытался высунуть ее. Я перехватил и сделал еще одни выпад, проткнув тело насквозь, после чего отпустил, дав упасть вместе со все еще живым гунном, который, лежа на боку, медленно, превозмогая, наверное, боль, продолжал вытаскивать палку. Подняв кинжал, я нанес удар милосердия — полоснул по грязной шее, толстой и короткой, перерезав сонную артерию.

— Чего стоите?! — прикрикнул я на других охранников. — Берите оружие, будем отбиваться!

— Нет-нет-нет-нет! — испуганно заорал купец Дэра и замахал руками, точно разгонял дым перед своим лицом. — Нет-нет-нет-нет!

На нет и суда нет. Значит, на этом и расстанемся. Я поднял второй кинжал и пошел в ту сторону, где за пределами ярмарки стояли другие наши арбы и где были мои вещи. Явно не ожидавшие отпора кочевники сперва попытались убить меня, нападая сразу по несколько человек.

Мне давно уже хотелось рассчитаться с ними. В предыдущие дни гунны появлялись на ярмарке небольшими группами, наверное, разведывали. Ничего не покупали, но постоянно пытались что-нибудь стянуть, не особо прячась. Поймаешь и прикрикнешь — вернут на место, промолчишь — унесут. Как и все кочевники, в пешем бою они слабоваты. Руками действовали еще так-сяк, а вот кривые короткие ноги переставляли слишком медленно. Про навыки фехтования и вовсе не слышали. Я завалил с десяток, после чего остальные, предупрежденные криками соплеменников, начали разбегаться с моего пути. Боялся, чтобы не подстрелили из лука, но, видимо, никто из гуннов не взял его с собой, потому что не спрячешь под одеждой. Ко мне присоединились несколько человек разной национальности, тоже не пожелавшие терпеть нападение кочевников, и мы плотной группой вырвались с ярмарки, после чего разошлись каждый к своему обозу.