Когда мы встретимся вновь (СИ) - Лабрус Елена - Страница 29

— И она предложила тебе стать суррогатной матерью?

— Да, да, да, — выдохнула Эрика на этого зануду, что переспросил уже кажется обо всём, что только можно. — Но я иду скорее предупредить её будущего мужа, чем воспользоваться её щедрым предложением.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Тогда считай, что ты его уже предупредила.

— Ты с ним знаком? — удивилась Эрика.

— Можно сказать и так, — многозначительно кивнул он.

— Так может мне не идти? Вы там с ним сами потрещите, по-пацански?

— Иди, иди, — наигнуснейше усмехнулся Илья, паркуя машину у Центра.

Машину Насти, припаркованную в узком переулке, с которого был вход в клинику, Илья увидел почти сразу. И пока разглядывал вмятину на двери, что появилась там после столкновения с его мусорным баком, понял, что именно она задумала.

И как планирует осуществить.

Краткосрочная генеральная доверенность, что он лично подписал при нотариусе, попав в больницу, давала ей право быть его представителем во всех учреждениях и организациях независимо от форм собственности до конца прошлого года.

Но если Анастасия Александровна обратилась в Центр репродукции раньше, то получить биологический материал — Илья посмотрел на логотип компании, красующийся на фасаде: именно эта компания и занималась изъятием семени и криоконсервацией — ей не составило труда. И, возможно, уже его использовать.

А как это происходит Илья на редкость хорошо разобрался. Плюс к его дотошности, именно рассказами об ЭКО Настя частенько развлекала его долгими днями в больнице. Он знал даже про ПГД — предимплантанционную генетическую диагностику эмбриона, во время которой можно узнать в том числе пол будущего ребёнка. И хоть использовать это законом запрещено, всегда можно найти лазейку или договориться, ведь Настя так хотела сына.

И очевидная истина, что Илью она пыталась использовать, после рассказа Эрики стала ещё более неприглядной. Особенно неприятно резанули цинизм, жестокость и расчётливость после её недавнего признания в «любви». А Илья наивно надеялся, что его это минует — жадные охотницы до чужих денег. И ошибся.

На самом деле Илья Насте был больше и не нужен, поэтому она так легко с ним «порвала». Не его равнодушие и её обида были тому виной. Холодный расчёт: раз они расстались, он бы про неё и забыл. И возможно, сдох бы, так никогда и не узнав, как будут делить его имущество и сколько будет причитаться его биологическому сыну, которого она уж точно не забыла бы предъявить на оглашении завещания.

С одним только просчиталась «умная Настя» — с Эрикой. И просчиталась втройне.

Илья подозвал набегавшихся по площади детей и глянул на часы: «Пора!» Наверняка, Настенка уже расслабилась и вовсю вводит Эрику в курс дела, что с её «женихом» той встретиться не придётся и все вопросы они будут решать без него.

Илья и не подозревал сколько восторгов вызывают у окружающих отцы с детьми. Какое умиление будет на лицах персонала клиники, пока он снимал с вспотевших детей шапки и куртки. Илья мог бы попросить, наверно, и наличные из сейфа — ему бы отдали — а не просто фамилию врача и номер кабинета, куда его любезно проводили.

— Простите, Марина Борисовна, опоздал, — с самой милейшей из своих улыбок заглянул Илья.

И чудная молодая женщина в белом халате с затянутыми в «конский хвост» светлыми волосами, кандидат медицинских наук, как гласила табличка на двери, встала ему на встречу.

— Простите? — удивилась она. И ещё больше удивилась, когда дети, обогнув стул, на котором сидела Настя, рванули к маме.

— Мне кажется, я имею право присутствовать, — обезоруживающе улыбнулся Илья. — Всё же это я отец будущего ребёнка.

— Ах! Простите! — всплеснула руками обескураженная врач и поспешила к столу. — Вы Илья Михайлович?

— Гончаров, — кивнул Илья.

И только после этого посмотрел на Настю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На самом деле Илья сначала посмотрел на Эрику. Но она не была бы его Эрикой, если бы не понимала без слов.

А вот вытянувшееся лицо онемевшей Насти с застывшим выражением ужаса как в фильме «Крик» стоило того, чтобы на него взглянуть.

— Простите, что перебил, — присел Илья на краешек кушетки, всем своим видом выражая заинтересованность.

— Я рассказывала Эрике Альбертовне особенности договора о суррогатном материнстве, который необходимо подписать, — смущённо кашлянула врач.

— Тогда не буду вас отвлекать. Вы можете продолжать, а я, если позволите, взгляну на договор самостоятельно.

— Да, да, конечно, — лично поднялась врач и вручила ему бумаги и, продолжая говорить, вернулась за стол. — Далее после всех обследований, которые мы обязаны провести, этапы работы будут заключаться в следующем…

Врач очень складно говорила о синхронизации менструальных циклов, стимуляции суперовуляции и о гормональном мониторинге фолликулогенеза, но, если кто её и слушал — только дети.

Настя глотала пересохшим горлом воздух, потому что Илья открыл сразу последний лист, где она уже поставила подпись за него, ссылаясь на ту самую доверенность.

Эрика давилась от смеха, глядя на весь этот спектакль.

А Илья с облегчением выдохнул, понимая, что процесс ещё на самом зачаточном этапе в полном смысле этого слова и его «биоматериал» даже не доставили из криохранилища.

— Простите, что перебиваю, — вежливо кашлянул Илья, — но срок доверенности, на которую ссылается Анастасия Александровна в данном договоре, истёк и не имеет юридической силы, тем более, раз Эрика Альбертовна свою подпись не поставила, — он глянул на «шапку» договора. — И не может быть подписан задним числом.

— Это не проблема, Илья Михайлович, — глянула врач в бумагу, чтобы не ошибиться с его именем. — Мы, конечно, переоформим договор.

— Боюсь это проблема, Марина Борисовна, — тяжело вздохнул Илья. — Я не давал разрешение Анастасии Александровне на использование своего генетического материала. И, конечно, мои юристы свяжутся с вашими, если у клиники возникнет недопонимание. А сейчас вынужден прервать нашу беседу, чтобы откланяться. Вы можете продолжить без нас, и обсудить любые варианты, кроме использования меня в качестве донора, а Эрики Альбертовны в качестве суррогатной матери, — он встал и показал на дверь. — Дети! Эри!

— Мама, а мы к этому доктору ещё придём? — повернулся к Эрике Данилка, выходя с ней за руку.

— Папа, а можно мне взять картинку? — протянула Глафира Илье проспект с рекламой витаминов, и придерживая для неё дверь, он кивнул.

— Если парень станет гинекологом, знай — в этом будешь виноват ты, — показала Эрика на Данилку, увлечённо разглядывающего стенды в коридоре.

Но Илья ответить не успел.

— Папа?! — оглушил его Настин крик.

— Да чего ж так орать-то? — демонстративно потрогала Эрика ухо, словно его заложило, поворачиваясь. — Вы на Валеру своего голос повышайте, Анастасия Александровна, когда он в следующий раз опять примчится в гостинице потрахаться, а здесь не надо. Здесь всё же приличное заведение.

— Откуда ты… Да как ты… — размахивала руками Настя.

— И правда, да как я смею, — хмыкнула Эрика в ответ. — Я! Никому не нужная голодранка без регистрации с двумя детьми, живущая в дешёвой съёмной конуре указывать такой как ты… А ты кстати, кто?

— Я?! — вздёрнула она подбородок. — Да я… — и осеклась на полуслове.

— М-м-м, — кивнула Эрика понимающе.

— Оставь, — мягко обнял сзади за плечи Эрику Илья, привлекая к себе.

Но она была бы не Эрика, если бы сейчас не подняла к нему лицо.

Глубоко, порывисто вздохнула, когда его губы накрыли её. Обхватила Илью за шею, подтягивая к себе и ни за что не хотела отпускать. А он, честно говоря, не сильно и сопротивлялся. И вовсе не потому, что на них сейчас смотрела Настя. Едва их губы коснулись друг друга, они уже и забыли, что здесь не одни. Всё остальное в мире становилось настолько неважным, что они даже не обернулись.