Диапазон скорби 1942 (СИ) - Кулаков Игорь Евгеньевич - Страница 4

Очень качественный и неутешительный.

Пожинавший плоды ускоренной индустриализации в тридцатые, Сталин мог быть довольным собой. Его промышленный потенциал, с оставшимися под полным контролем большевиков, хорошо прикрытыми силами ПВО промышленными центрами в европейской части — в Москве, Ленинграде, Харькове и другими, меньшим по значению, производил военную технику всё возраставшими темпами. И подобные центры на Урале и в Западной Сибири вносили свой значительный вклад в поток танков, орудий и самолётов, шедший на фронт против Германии. А с людскими резервами у России всегда не было проблем.

Немецкая армия, с лёгкостью сокрушившая соперников в Западной и Центральной Европе — как силы разжиревшей и трусливой Франции и прочих европейских стран рангом поменьше, встретила на фронте тысячи и тысячи новых бронированных чудовищ, многие из которых были тяжёлыми.

За каждым уничтоженным и подбитым русским танком, появлялся следующий, второй, третий… а там и взрывался, часто вместе с экипажем и воевавший с ним немецкий.

И так было во всём!

На земле, в воздухе. И даже на море. В Чёрном море, где господствовал, опираясь на Крым, их флот, при поддержке авиации раз за разом наносивший удары по Румынии. На Балтике, где он плотно контролировал морские подступы к Таллину и то, что было восточнее. И тем более на севере, принимая в прибрежных водах охрану арктических конвоев от Британского Королевского флота.

Большевики, как удалось точно установить Канарису из источников в деловых кругах США, щедро платили англичанам и американцам из своих неожиданно оказавшихся очень большими запасов золота. За сорок первый год, по сведениям из США, СССР заплатил за поставки промышленного оборудования, некоторых видов военной техники, связи и редких материалов, почти тысячью тонн золота! Причём, как стало ясно только во второй половине 41-го, целенаправленная подготовка именно к войне с Германией активизировалась в СССР с осени 40-го! Как и довоенные закупки в США.

Канарис обращал внимание в своём докладе на существование какого-то «информационного центра» в структуре большевистского ГУГБ, являющегося распределяющим и регулирующим местом, предположительно сводящим вместе и анализирующим сведения о Германии, а также ведущим работы по перспективным расчётным машинам, использующим новые идеи по реализации механизации подобных математических вычислений с помощью радиоламповых элементов. Впрочем, это уже были частности… пусть подобное развивают сами, раз отметили идею.

Нападение же Японии на США, окончательно дало понять, что узкоглазые союзники окончательно выбрали путь собственных расчётов и приоритетов. На вторжение в СССР японцев, как и совместные действия, в расчёте на отвлечение часть сил Сталина на Дальнем Востоке и в Сибири, можно было больше не рассчитывать.

Потери большевиков были, по оценке ведомства Канариса, в два, возможно в три раза больше немецких. Как в живой силе, так и в технике. Но они могли их себе, как с каждым днём всё яснее осознавал Гитлер, позволить, а те, что нёс вермахт, уже заставляли задуматься о том, что пятьсот тысяч безвозвратных потерь убитыми и пленными со стороны Германии против миллиона с чем-то большевиков — эта не та цена, которую фатерлянд себе может позволить в этой войне.

Генерал Гудериан, убитый диверсантами большевиков, непозволительно много пронюхавшими о плане вторжения к СССР и многое, как уже стало точно ясно к 42-му, успевшим предвидеть, был прав. У большевиков были те 17 тысяч танков, о которых говорил после ноября сорокового создатель немецких панцерваффе, узнав о плане нападения на Россию.

Возможно, их было даже больше. И танковые заводы СССР, как было точно известно, с каждым днём всё наращивали и наращивали выпуск боевых машин. А взаимодействие большевиков с Америкой, приложившей свои руки к индустриализации России после большевистской революции, всё усиливались и усиливались.

Что же, у Германии есть свои сильные стороны.

Ещё осенью, когда стало ясно, что Блицкриг в России провалился, были отданы распоряжения и выделены средства на ускоренную достройку завода по производству перспективного «Трилона 83», ныне официально названного табуном. И на постройку ещё трёх.

У Германии в сорок втором будет только один новый шанс. И чудодейственного могучего отравляющего газа должно быть произведено как можно больше. Залог успеха — в его массированном применении. И заранее предпринятые меры по защите своих войск, населения и промышленных центров. Чтобы ответные меры большевиков и, возможно, их союзников не достигли какого-либо значимого успеха.

Ещё в декабре Гитлером были изданы несколько директив, осуществлявших перевод германской экономики в режим военного времени. Они резко усиливали вмешательство государства в хозяйственные дела Германии, беря экономическую деятельность под жёсткий контроль, подобный тому, что был у большевиков. В условиях военного времени он, как признавал сам себе германский вождь, вполне себе уравнивал шансы в войне.

Слова Иоахима фон Риббентропа, сказанные осенью, были пророческими. Прав, увы, прав! Именно он подсказал версию «о приостановке наступления в связи с подступающей тяжёлой русской зимой», которой придерживался доктор Геббельс в своих выступлениях и которая была основной в идеологических установках для населения Германии.

Сталинский СССР оказался намного сильнее, чем они все себе представляли. Недавнее, новогоднее подписание в Вашингтоне декларации почти трёх десятков государств, в которой они объявили на весь мир о том, будут использовать все свои ресурсы — военные и экономические в борьбе против Германии, Италии, Японии и присоединившихся к ним стран, стало пониманием — война будет до конца.

Однозначное заявление перед собственным и мировым общественным мнением о том, что никто из подписантов Вашингтонской декларации не пойдёт на сепаратный мир, лишало последних надежд разбить противников Германии по одиночке.

И если участие в списке подписавших декларацию латиноамериканских стран-ничтожеств и представителей оккупированного Люксембурга вызывало у Гитлера лишь презрительную усмешку, то подписи США, Великобритании, СССР были только венцом того объединения сил истинных, смертельных врагов Германии.

Всё это требовало поиска… чудо-оружия! Новых средств вооружённой борьбы, нового подхода к войне. Тотального подхода… огромные успехи собственной страны в химической промышленности преодолели неприязнь фюрера к химическому оружию, возникшую у него во время первой мировой, от личных впечатлений воздействия его.

Да и кого жалеть? Оказавших яростное сопротивление неполноценных людей из славянской расы и их пособников из ещё более ниже стоящих среднеазиатов, чье присутствие в рядах стрелковых дивизий Красной армии становится всё более заметным?

Но цифры предполагаемых потерь Красной армии и уровней производства в СССР, приведённые в докладе Канариса, были говорящими сами за себя. Как и то, что результат провала блицкрига осознавали многие. Да и как вывод, который адмирал с очевидной неохотой и боязнью последствий (что ощутили все присутствующие на прошедшем совещании) произнёс, подводя итоги своего доклада:

— Без решающих и своевременных мер, возможные боевые действия на два фронта приведут нас к итогу, подобному исходу прошлой войны.

Массированное и внезапное применение на фронте и по крупнейшим городам европейской части СССР больших количеств нового химического оружия, которое будет накоплено к концу лета, в худшем случае — осенью, в достаточном количестве, позволит нанести решительный удар, сотрясти фронт Советов, и осуществить перелом в войне. В самом скромном варианте — возможно, всё же сподвигнуть СССР к сепаратным переговорам, на которых у Германии будут более выигрышные позиции. Возможно, Сталин, потеряв всю Украину и часть Прибалтики, будет более сговорчив.

Первоначальный замысел будущей стратегии в сорок втором году сложился в голове фюрера..