Диапазон скорби 1942 (СИ) - Кулаков Игорь Евгеньевич - Страница 41

Как мне показалось, он что-то взвешивал и оценивал, прежде чем дать ответ. По крайней мере, на меня он очень внимательно посмотрел. Так, что мне немного стало не по себе.

Но ответ он мне дал, хоть и очень уклончивый. Дипломат!

— Вы правы, Маргарет. То немногое, что вы знаете о господине Рожкове, лишь завеса для посторонних. Хотя и абсолютно правдивая завеса. Гость Президента — действительно один из советских создателей расчётных машин, которым многие пророчат восхитительные перспективы. Но, вы правы — не за это он стал «специальным гостем Президента США». Конечно же, Президент США знает об истинном облике нашего гостя… именно поэтому он и стал «специальным гостем Президента США», а вовсе не из-за своей роли в создании перспективной технической новинки. Я пока не буду говорить, кто именно он. Президент не давал мне таких указаний. У вас есть обязанности, о которых он вам сказал сам и ради которых вас, Маргарет, приняли на вашу работу. Сделайте её хорошо и у вас будут… дополнительные возможности в будущем, помимо переменчивых перспектив в Голливуде..

Да — обязанности мои нарисованы очень и очень широкими мазками на полотне ближайших 6 месяцев, в течении которых гость из Советской России будет жить у нас.

«Очаруйте нашего гостя из СССР Америкой..»

Приказание от господина Президент можно трактовать в очень широких пределах. И почему гость из-за океана так важен Президенту? А… может, имя и фамилия гостя не настоящие, и он сам… — сын нашего важного союзника Сталина!?

Чем больше я изучала русский язык и историю России — от эпохи отдельных княжеств до сегодняшнего гиганта, лежащего в основном в Азии, тем меньше понимала эту страну. Но я, наконец-то хорошо разобралась со смыслом слова «утопия» и поняла, что творится в СССР и что такое на самом деле — этот «коммунизм», которым пугают некоторые газетчики.

«Большевики» строят утопию на Земле.

Немного страшно. За себя. К какой тайне я прикоснусь? Какая-то большая политика. Да, Россия, которой сейчас руководит Сталин, этот жёсткий вождь партии, взявшей власть в стране после революции — наш союзник… очень важный союзник, как объяснил мне господин Боулен, занимающийся со мной, но… остаётся только гадать о будущем. Своём будущем. И рассчитывать, что скоро всё само собой разъяснится. Скоро — в аэропорт..

Мы едем в двух автомобилях. В первом, не считая шофёра за стеклом — я и господин Боулен. Эта машина, на подобной которой я еду первый раз в жизни — роскошный и красивый «Линкольн», марку которого я точно и не знаю сама. За нами — машина с пятью специальными агентами, которых, как сообщил мне Боулен, по указанию Президента выделил руководитель ФБР Гувер. Они будут сопровождать господина Рожкова всё время его нахождения в США за пределами территории Белого Дома. Переводчик Президента заставил меня заучить в процедуру взаимодействия с агентами ФБР.

Всё — как в каком-то кино! Но я же уже имею к нему непосредственное отношение? Правда, тут — жизнь. Как всё же невероятно то, что случилось со мной..

Боулен замечает, что я нервно сжимаю и разжимаю пальцы рук и неожиданно смеётся, легко похлопав меня по плечу.

— Расслабьтесь! Уверяю вас, всё не так страшно. Не сомневаюсь, вы ещё поладите с гостем Президента США!

Тут переводчик Президента отпустил мне чуть-чуть подробностей, от которых яснее не стало, но атмосфера загадочности только возросла.

— Милая Маргарет, Президент прекрасно знает, кто на самом деле его гость… как верно и то, что наш гость знает, что мы знаем, кто именно он. Могу вам, как девушке, имеющей прямое отношение к культуре нашей страны, объяснить, образно говоря… — господин Рожков — новое связующее звено в отношениях между Президентом и господином Сталиным, да и, как, очевидно, оба руководителя желают… — и между нашими странами.

На такой интригующей ноте, заставившей меня ещё больше гадать — «кто же он, этот таинственный господин Рожков?», мы переехали по мосту реку Потомак, а господин Боулен продолжил, наверное… поучать меня.

Впрочем, он в своём праве. А мне оставалось предельно уважительно и внимательно слушать его, чтобы в дальнейшем старательно выполнить своё дело. Я очень хочу, чтобы мне не пришлось также мыкаться в жизни, как моей матери!

–..Возможно, господин Рожков сам скажет вам, Маргарет, кто он. И все ваши вопросы, которые распирают вас сейчас, отпадут сами по себе. — тут Чарльз Боулен почему снова смеётся —..правда, не сомневаюсь, у вас появится миллион новых… но, как я уже сказал, тут всё зависит не от меня, и даже не от Президента США, а, скорее от самого господина Рожкова и от вас! Ещё раз — помните, какую задачу поставил перед вами Президент?

— Да! Пребывание господина Рожкова на земле народа Соединённых штатов Америки должно оставить самые приятные впечатления у него! Чтобы мысль, что здесь живут его друзья — сама родилась бы у него. — скороговоркой выговорила я то, что, как мне подумалось, ожидал услышать от меня Боулен.

— Верно, Маргарет — кивнув, согласился со мной переводчик Президента.

Как всё сложно! Может, действительно, «господин Рожков» — сын Сталина, которого надо развлекать? Уж не захочет ли он увезти меня в свою страну снегов и суровых революционеров? Он — молод?

Мои мысли неожиданно для меня повернулись в эту сторону. Изначально я полагала совсем иное. Да, политика — хитрое дело, мне совсем неизвестно, в какие игры тут играют.

В терминале аэропорта к нам присоединяется русский из Советского посольства. Боулен знакомит меня и агентов ФБР с эти молодым мужчиной по имени Александр, через которого, как я поняла, русские будут еженедельно контролировать всё, происходящее с гостем Президента.

Какие — то тайны вокруг меня. И их всё больше и больше! Уже не немного, а сильно волнуюсь. Слова господина Боулена не успокаивают.

День 29 сентября 1942. США, Вашингтон, построенный всего чуть более года назад Вашингтонский национальный аэропорт. Около терминала аэропорта. Рожков Н.Е.

Н-да… если даже меня, здорового «молчела» 24 годков (22 «там» + 2 уже «здесь»), подобный перелёт выматывает, то каково это — мотаться на другую сторону Земли не блещущим здоровьем Сталину и Рузвельту?

Обе мои руки заняты. В одной — чемоданчик с минимумом одежды (и сам одет, как сразу понял, даже очень тепло для «сентября-октября на Вашингтонщине»), в другой — кофр со скрытой в нём ноутбучной сумкой с по прежнему бесценным в сороковых ширпотребным чудом микроэлектроники 21 века.

Что надо из прикида, куплю на месте, какое-то число $$$ есть. Рузвельт пока ещё не «расплатился», но родное советское государство выдало по 200 баксов на каждый месяц «командировочных», и это, как я понимаю, совсем не те деньги, на которые особо разгуляешься, пусть даже и «харчеваться» ((ц) Шариков) я буду аж в самом «Бараке Обамы»:-) Вся надежда на баблишко Рузвельта. Буду «Родину продавать» за деньги, бгг… блин, всё не верю, что уже на (противным голосом усреднённой либдемшизы и даже с придыханием!) «земле Святой Америки»..

:-)

Да, есть у меня пара мыслей насчёт относительно привычных мне шмоток, которык сейчас в СССР ни за какие деньги не купишь, а здесь они уже есть.

Хочу джинсы! Ведь как привык к ним, только в сталинском СССР просёк! Как я «понимаю» теперь дрочивших хотя бы по сему поводу на Америку советских людей из числа «с фигой в кармане» времён предзаката СССР. Кстати, и без фиги тоже, между прочим… джинсовая одежда нравится всем!

Несмотря на имеющийся ныне у меня загранпаспорт, как мне коротко бросил на прощание Уоллес, меня сейчас проведут через… э-э… «дипломатический коридор», наверное, говоря языком будущего. По крайней мере, никаких таможенных формальностей не будет вообще. Ну, я полагаю, Рузвельт вполне себе заинтересован, чтобы в мой кофр просто так никто посторонний не заглядывал:-)

Короче, не мои заботы..