Диапазон скорби 1942 (СИ) - Кулаков Игорь Евгеньевич - Страница 54

9 октября 1942. Вечер. Миддлтон Маргарет Ивонн.

Никита тщательно сохраняет дистанцию и приличия на публике и позволяет себе скромное, но так волнующее меня действие тогда, когда у нас получается уединиться.

В основном это происходит в машине. Там, за стеклом, ещё есть шофер и, несомненно, он что-то подмечает. Но нам, в целом, особо нечего скрывать, а его работа в Президентском гараже, уверена, приучила его держать язык за зубами от всех… кроме тех, кто его нанял.

Сказанные мне слова того, кто берёт мою руку в свою, заставили о кое-чём сообразить. Но пока, действительно, всё — как сказка. Про… «иноземного принца» и простую хорошенькую девушку, которой «просто повезло»?

Каждый раз сейчас, сидя в салоне машины с «специальным гостем Президента США» из далёкой и загадочной России, как и в первый раз, мы держимся за руки и позволяем себе бросать взаимные, многообещающие взгляды, разговаривая на совершенно разнообразные темы.

Иногда я получаю от него двусмысленные, но от того ничуть не менее приятные комплименты. Хотя последний из них выглядел продолжением того, первого разговора. Он тоже помнит о нём:

—..Очень любезной была идея со стороны Президента США обеспечить для меня такую приятную и милую девушку — гида, как ты… — улыбается Никита —..уже сейчас я гадаю, чем завершится наше знакомство?

Не остаюсь в долгу. И говорю в форме шутки то, что меня начало волновать:

— Ну когда-то же ты покинешь США… а я — буду грустить.

Смеюсь. А на самом деле думаю — действительно! Буду грустить.

— Ты сможешь жить без меня?

Ах, какой нахал!

— Это будет не просто!

Горжусь своим ответом. Аккуратным… намёком на большее?

— Раз твоё появление — идея Президента Рузвельта, то мне… — он делает самоуверенное лицо —.. сказать, чуть позже… правильные слова насчёт тебя? Ну ты понимаешь, какие… и, возможно у нас появится шанс снова проводить время вместе, когда я снова приеду в США?

До меня доходит смысл его слов полностью..

Ух, неужели!?

— Это новая для меня информация.

Он явно удивлён.

— Ты не знаешь, что мой контракт… стоп… пока давай не будем продолжать эту тему, ок? Мне надо подумать над кое-чем..

— Хорошо. Мне тоже.

Заканчивается взаимными улыбками.

Но правда, мне тоже нужно обдумать то, что я слышу от него. Какой у него «контракт»? Тоже «контракт»? Всё таки эти расчётные машины, ради которых он теперь проводит свои дни в здании военного министерства, НАСТОЛЬКО важны для США? Или что-то иное? И что значит «Снова приеду ещё»?

Вообще-то… слова Президента «Очаруйте нашего гостя из СССР Америкой..» можно понимать и как… какой-то план на будущее?

Как всё сложно. Нужно быть очень аккуратной, чтобы не ошибиться. Такой шанс выпадает раз в жизни. Сделать всё, чтобы мной были довольны.

Всё. И нанявший меня САМ Президент. И его советский гость. Тем более — общение с ним. доставляет мне всё больше личного удовольствия?

Да. То, что он также молод, как и я… и то — что он совсем не какой-то «старый важный большевик из СССР».. очень хорошо!

Историю с предложением от Дины Дурбин скрывать после этого не было смысла. Пришлось рассказывать ему, какая она настоящая, в отличие от меня кинозвезда. И что её попросил сам Президент, решивший побеспокоится о своём советском госте.

Кажусь себе наивной девочкой, которую случай вознёс на такие высоты.

Но, благодаря Никите, мне здесь очень приятно и неясные политические игры пока не ударили по мне больно. Он, хоть и уличил меня в том, что «я — здесь ради него и для него», не относится ко мне, как к… уличной девке и «бесплатной забаве». Ведёт себя скромно, не распускает руки и… ждёт, когда я сделаю свой шаг? А я… — сделаю этот шаг?

Но наблюдаю также и я. И количество мелочей и странностей, связанных с Никитой, копится.

Первое — возможно я ошибаюсь, но мне кажется, что молодой большевик из СССР должен быть другим. Конечно, догадываюсь, что не всему, что пишут в газетах и говорят по радио про СССР, можно верить. Газетчики и радиокомментаторы тоже могут ошибаться и сознательно преувеличивать. Но пара серьёзных и умных книг, врученных господином Боуленом, которые с большим трудом одолела, оставили у меня очень тяжёлое впечатление об истории России и о том, что происходило там после свержения в 1917 году их царя. Советский Союз занялся индустриализацией, внедряя новую технику, строя новые заводы и фабрики и пытается идти в ногу со всеми техническими новинками, хотя его население бедно и за пределами промышленных городов живёт очень тяжело. Впрочем, такое есть и здесь, в США. И, тем более, в других странах.

И, кроме того, в СССР всё регулируется указаниями их единственной партии, которой руководит коммунистический вождь, Сталин. У которого ныне есть свой политический бизнес с нашим Президентом. В котором как-то замешан господин Рожков! Боюсь немного. И «немного» — потому, что не понимаю, во что ввязалась?

Сначала я думала, что Никита очень далёк от политики, что он какой-то учёный, не занимающийся подобными делами и дело всё в том, что его научная работа очень, очень важна для наших стран… хоть и не понятна мне почему именно.

Сказанные ранее слова господина Боулена не противоречили подобному выводу.

Позавчера я, поймав момент, когда Никита упомянул что-то про Президента, который собирался в поездку по стране, воспользовалась ситуацией и, с невинным видом поинтересовалась:

— Ты столько разговариваешь с Президентской четой. О чём?

Возможно, мне не стоило лезть в подобные дела, но… — всё обошлось!

— В основном о политике, экономике, истории. О разных событиях в мире. Это, действительно так, Маргарет. — мгновенно ответил он.

Больше я расспрашивать не рискнула. Придётся удовлетворится подобным ответом.

Но так и не понятно — почему этот столь приятный лично мне человек удостоился подобной чести? Почему Президент и его супруга проводят с ним столько времени? Почему Никита говорит с Рузвельтом о политике? Какая связь науки, его расчётных машин с политикой? Что может быть интересно и важно САМОМУ Президенту США в мнении молодого человека из другой страны?

Второе — мне кажется, в его поведении сквозит… я долго пыталась понять, что именно. И поняла — его ничем нельзя удивить!

Внешне, в своём поведении, он выглядит богатым туристом, которому нет дела до войны, которую ведёт его страна. Он очень много фотографирует. Так, что каждый день мы заезжаем в облюбованный им киоск «Eastman Kodak», чтобы сдать очередную отснятую фотоплёнку, купить новую и забрать пачку новых готовых фото.

Ещё он приобрёл, в дополнение к своему, сделанному в СССР фотоаппарату, почти с десяток фотоаппаратов и 2 кинокамеры.

— На подарки своим коллегам и себе — услышала я тогда, когда мы выходили с ним из магазина фото и кинотехники, где он застрял почти на час, с непроницаемым выражением лица изучая образцы, находящиеся в продаже. Никита оставил там больше тысячи долларов.

Сопоставила слова о «коллегах» и то, что услышал о роде занятий Никиты русский эмигрант, с которым он разговорился под «пельмени». Очень любопытно, но мне лучше прикусить свой язычок, чтобы не влезть с ненужными вопросами в ненужное время..

Гость из СССР ведёт себя как обеспеченный путешественник, приехавший в другую страну. И он, действительно такой — несомненно, что ему очень хорошо заплатили за его работу для США. Видно, он не считает каждый доллар, хотя и не швыряется ими. Наверное, и в СССР у него нет проблем с деньгами, хоть и их… общественная система весьма странная.

Но… особого интереса в его глазах нет почти ни к чему!

Хотя после всех его бесед с Президентской четой и сделанной работе в военном министерстве, у него остаётся не так много свободного времени, он тратит его почти всё — на прогулки. Приезжаем и гуляем. Я с ним его похождениями по улицам Вашингтона точно скину килограмм веса!