Амбивалентность P.S: Я научу тебя любить (СИ) - Ельская Ингрид - Страница 52

Я наблюдала за тем, как Ильяс уверенно вел автомобиль. Как плавно переключал передачи, как красиво смотрелись его руки с проступающими венами на рулевом колесе. Как он спокойно ведет автомобиль, создавая атмосферу умиротворения, но в тоже время уверенности в завтрашнем дне. Рядом с ним было уютно и спокойно. Мы в прошлом так часто катались по городу. Могли часами кружить по улицам, после чего обязательно парковались в безлюдном месте и еще долго целовались, целовались, целовались…

Я сильно его любила. И люблю до сих пор. Была в этом уверена. Только чувство страха и все то, что навалилось на меня за последнее время, не давали разобраться в своих эмоциях. Мне так хотелось покоя, как раньше. Как в те времена, когда я жила с родителями.

Прокатившись по городу, Ильяс свернул с улицы и припарковался в одном из дворов. Отстегнул ремень безопасности, предварительно заглушив двигатель и повернулся ко мне.

Я сжалась в кресло, чувствуя, как нарастает волнение. Флешбеки атаковали и не давали вернуться в реальность. А в ней, в настоящем времени, Ильяс взял осторожно мои ладони в свои и поцеловал их, всматриваясь в стальные глаза. Как раньше. Как в моей прошлой жизни.

— Теперь можем поговорить, — он впервые за все время заговорил. До этого мы катались в полной тишине. Даже музыку не включали.

— Давай, поговорим, — наши пальцы переплелись и парень усилил свою хватку, снова касаясь губами моих пальцев, и от этих действий по всему телу разливалось нежное тепло.

Я прикоснулась пальцами к лицу Ильяса и начала осторожно изучать его. Парень прикрыл глаза и улыбнулся, в следствие чего на щеках появились соблазнительные ямочки, которые так нравились мне. Провела большим пальцем по родинке на щеке, обводя контур нижней губы, немного оттягивая ее. Парень поймал палец губами и поцеловал его, прикусывая слегка зубами переходя с поцелуями на внутреннюю сторону ладони. Затем приложил мою вторую руку к своей груди и снова посмотрел на меня:

— Я за тобой вернулся, мышонок. Хочу забрать тебя из этого пекла. Тебе не место в этом мире. Ты создана для другого.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Для чего? — еле слышно спросила, чуть дыша. Словно спугнуть боялась.

— Быть любимой. Ты же мой маленький Мышонок, о котором нужно заботиться и оберегать, — он снова начал целовать мои пальцы, — мне больно смотреть на тебя, такую загнанную и испуганную. Поехали со мной.

— Я не могу, Ильяс, — покачала головой и скривила лицо, сдерживаясь, чтобы не заплакать, — он найдет нас и убьет. От него не убежать и не скрыться.

— Я найду способ спрятать нас. Ты веришь мне?

— Верю, но Захар… — я задышала с открытым ртом, — я… я не могу оставить его безнаказанным…

— Забудь о мести! Она разрушительна! Оставь все прошлое позади. Я тебе предлагаю сейчас начать все заново. Только ты и я. Как мы и хотели. Мышонок, неужели ты не хочешь?

Он обнял мое лицо своими ладонями и притянул к себе. Его губы оказались так близко, что у меня дыхание перехватило. Я облизнула губы, смотря в родные, карие глаза. Тонула в них и терялась. А когда парень коснулся моих губ, закрыла глаза, борясь с дрожью, пронзающей все тело. Ильяс мягко, нежно целовал, смакуя и наслаждаясь. Я приоткрыла рот, позволяя влажному языку проникнуть внутрь и начать неторопливо ласкать мой язык и небо, заставляя сердце учащенно биться и душу стонать от удовольствия.

Уже через мгновение я постанывала ему в рот, шепча, как скучала и как мне его не хватало. Закапывалась пальчиками в его волосы и притягивая к себе. Он мой, самый нежный, родной… Мой Ильяс, который на все готов, чтобы я была счастлива. Мужчина, которого я до безумия любила и так хотела быть рядом. Готова была умереть за него и жить не хотела, когда узнала, что его больше нет. А сейчас, он здесь и предлагает уехать. Забыть весь этот кошмар и стать наконец счастливой.

— Мой мышонок, как же я люблю тебя, — сбивчиво шептал он, прикусывая губы.

— Еще, скажи еще раз, — просила, упиваясь этими словами, которые мне никогда не говорил муж.

— Люблю, люблю тебя. Сине үлеп яратам. (я до смерти люблю тебя, татарский).

— Подожди, — попыталась отдышаться и отстранилась, — Ильяс, ты говорил, что был в тюрьме. Расскажи. Расскажи мне все, что с тобой было за это время.

Парень нехотя откинулся на сиденье и положил руки на руль. По тому, как пальцы постукивали по баранке, было заметно, что он нервничает. Но он сам предложил поговорить. Я должна знать правду.

— Я приехал к сестре, — начал и сжал руки в кулаки, — ее сильно избили. Она мне еще по телефону сказала, что привет передавали мне. И надо сказать, что меня ждали. Как только я вышел из больницы, ко мне сразу подошли ребята и…Камил, — он повернулся ко мне:

— Ты же знаешь, что я никогда не буду поджимать хвост. Подрался, да. Но я не знал, что один из этих людей окажется полицейским и меня закроют на три недели. Я бы и дольше там просидел, пока ко мне не пришел один человек и не объяснил, что со мной будет дальше, если я не откажусь от тебя.

— Что? — я подскочила на кресле, не веря в услышанное.

— Твой отец избил мою сестру, подослал людей и посадил меня за решетку. Мне удалось связаться с человеком, который помог мне выбраться, и я приехал в город. Но к тебе подступиться не смог. Ты все знаешь дальше.

— Ты хочешь сказать, что мой отец попросил, чтобы Инзилю избили? — я не верила своим ушам. Папа не мог. Он не такой.

— Мне неприятно говорить тебе об этом, но это так, Мышонок, — грустно сказал Ильяс.

Я уставилась на свои ладони. Я не в Назара стала такой жестокой. Это у меня в крови. От отца. Вся в него. Снова в голове промелькнули злобные глаза того человека в маске, которого я застрелила. Вздрогнула, пытаясь избавиться от навязчивого воспоминания и решила перевести тему.

— Ты мне так и не ответил на вопрос, — снова заглянула ему в лицо и двумя пальцами схватилась за подбородок, — кто, черт возьми, помог тебе устроиться к Назару и как ты сможешь нас спрятать?

— У меня есть тоже связи, Камила, — вкрадчиво ответил Ильяс.

— Допустим, — я не верила, что есть способ спрятаться от Назара, — но ты не назвал мне имя.

— Зачем тебе это знать?

— Я хочу, понимаешь? Я хочу знать, как Вадик пропустил тебя под чужим именем. Как он мог не заметить?

— А с чего ты взяла, что он не заметил? — хмыкнул Ильяс.

— Что значит, с чего ты взяла? — я посмотрела в пол, переваривая услышанное, — тебе сам Вадик помог?

— Кто хочет, находит способ. Кто не хочет, ищет причины для отмазок.

— Но, Вадик же…он самый верный человек в окружении Назара, — я непонимающе пробормотала.

— Теперь ты знаешь все. Ты поедешь со мной? — Ильяс напряженно ждал мой ответ. Я подняла глаза на него и изучающее посмотрела. Мне нужно ответить. Сейчас.

— Прости, мой хороший, — с горечью произнесла я, — я не могу так сразу принять решение. Мне нужно подумать.

Я отвернулась прежде, чем он снова меня обнимет. Не могла смотреть ему в глаза. Было стыдно за отца, который причинил моему любимому такую боль. Горестно за то, что не могла так просто уйти с ним. Не могла ему признаться в том, что если сейчас уеду, то обреку обоих на верную погибель. Сейчас нужно оправдаться перед Назаром, а потом только думать о побеге. Все должно улечься.

А еще меня пугало то, что не могла разобраться в своих чувствах. Сама не понимала, что останавливало. Но шестое чувство говорило, что нужно подождать и не торопиться. Где-то в глубине души я переживала за Малену и Назара. Особенно после того что узнала, как Вадик может легко пойти против своего хозяина, не могла просто так сюежать.

— Мне нужно подумать, — я уже более уверенно посмотрела на парня.

— Что значит, подумать? Мышонок, я же знаю, что тебя выдали за него насильно и ни для кого не секрет, что он ни во что тебя не ставит и держит в качестве вещи. Ты что? Забыла меня? Маленькая моя.