Северная граница (СИ) - Мясоедов Владимир Михайлович - Страница 2

— Снятие контрольной печати и медаль «За мужество». Хотя печати, честно говоря, и так уже нет — османы содрали. Просто новую нам с мужем теперь ставить не будут. — Небрежно откликнулась волшебница, которой даже зрелище публичной казни не отбило извечную женскую охоту посплетничать. Впрочем, присутствующие в строю дамы, как правило, видели еще и не такое. А также делали, если не своими руками, так магией или оружием на худой конец. Военное время позволяло быстро расти в чинах и наградах, но также и заметно сокращало количество бездельников, получающих знаки отличия за красивые глаза и наличие нужных связей. — И чем тебя сегодня порадуют казенные артефакторы от щедрот государя-императора?

— Пока еще не знаю, я извещение только утром получила, вместе с посыльным, что пришел Олегу напомнить о необходимости явиться за своим давно уже заслуженным опаловым щитом. — Беззаботно откликнулась совладелица «Тигрицы», для которой наградной артефакт обещал стать не более чем статусной побрякушкой или вообще сувениром на память. Армейское казначейство, отвечающее, в том числе и за изготовление орденов с медалями, редко когда упрекали в излишней щедрости. — Думаю, будет чего-то нейтральное, вроде твоей награды. Знаки отличия, полагающие офицерам воздушного флота, представителям вольных отрядов, как правило, весьма неохотно выдают…

Деревянный сруб уже пылал, а в двери его изнутри отчаянно колотили пятками. Волшебники всегда отличались изрядной живучестью по сравнению с простыми людьми, но когда со всех сторон тело окружает пламя достаточно горячее, чтобы плавить стальные бронеплиты, то долго в таком рукотворном аду не продержаться даже полноправному представителю Святейшего Синода…Вернее, теперь уже бывшему полноправному представителю Святейшего Синода, которого оперативно лишили сана и уволили со всех занимаемых должностей, прежде чем судить за подрывную деятельность и пособничество врагу. Вероятно церковник, лишь пару дней назад обладающий немалым влиянием и властью, очень хотел бы, чтобы его действия классифицировались как преступную некомпетентность и убийства на почве личной неприязни, позволяющие отделаться ссылкой или жесткими подчиняющими чарами на службе отечеству, однако время было суровое, военное. И слуги Хозяйки Медной Горы достали убедительные доказательства не только отвратного выполнения сим господином своих прямых обязанностей, но и подготовки аж целых пяти покушений разной степени успешности, совершенных по приказу данного представителя духовного сословия или даже им лично на одаренных офицеров русской армии языческого вероисповедования. Вероятно, они могли бы нарыть и больше, во всяком случае, до привлечения Олега в свидетели и потерпевшие дело даже не дошло, но возникшие чуть ли не прямо из воздуха московские инспекторы поторопились спрятать концы в воду. Вернее, в сруб, обильно спрыснутый алхимическим напалмом. И дар оракула подсказывал чародею, что изнутри потеков темной маслянистой жидкости на порядки больше, чем снаружи. Фактически там плещется небольшое болотце из качественной донельзя огнесмеси, какую обычно в продаже или на военных складах еще черта с два разыскать получится. Чтобы осужденный гарантированно испекся заживо как можно быстрее, а также не имел и тени шанса разгрызть или выплюнуть кляп, дабы прокричать в последние секунды жизни нечто, компрометирующее еще более высокие инстанции. Впрочем, слуги Хозяйки Медной Горы тоже не слишком-то усердствовали с тем, чтобы отрубить змее не хвост, а голову. В конце-концов, Россия умудрилась выиграть лишь битву, а не войну. И поскольку воевала она на настоящий момент аж с тремя мировыми сверхдержавами, то последнее, что было нужно не только руководству страны, но и её населению, так это раскол между различными частями и без того не слишком-то единого общества, в котором буквально каждый представитель феодальной аристократии имел свои интересы и следовал за лидером лишь до тех пор, пока ему это было выгодно, а сюзерен имеет при себе большую палку.

Грозная эскадра из двадцати летучих кораблей, способных обрушенным с небес пушечным огнем сокрушить любого противника, гордо рассекала небеса. И несмотря на то, что еще не произошло ни одного боестолкновения с того момента, когда летательные аппараты оторвались от земли, некоторые из них уже разваливались на части. Напоминающий далматинца крейсер, чей блестящий полированной сталью корпус тут и там украшали собою заплатки из гораздо более темного металла, почти потерял одно из самых крупных своих пятнышек, которое теперь раскачивалось туда-сюда на единственной заклепке и грозило вот-вот оторваться совсем. С раздающимся на полнеба матом ставили на место одну из двух мачт крупной грузовой баржи, попавшей под мобилизацию. Видимо раньше она была уже треснутой, но дефект не проявлял себя до той поры, пока судно не стало разгоняться до максимально возможной скорости. Вокруг наполненных горячим паром баллонов сразу на двух довольно мелких патрульных катеров вились подобно крупным пчелам аэроманты с ведерками клея, выискивая травящие швы на зачарованном шелке. Трепетал на ветру медленно летящий куда-то по своим делам вспомогательный парус, оторвавшийся от оснастки флагмана, могучего двенадцатипушечного парящего линкора, отдаленно смахивающего на елочку при взгляде снизу или сверху. Идущие от носа до кормы вдоль палубы огромные бронированные турели постепенно становились все толще и длиньше, дабы расположенные на их концах толстые хоботы артиллерии могли поворачиваться в любом направлении без боязни зацепить соседей. Относительно небольшое количество орудий данного суда компенсировалось тем фактом, что каждое из них могло всего лишь одним попаданием сбить летательный аппарат малого класса или разнести на части ворота какой-нибудь третьесортной крепости.

— В ту пору когда я был простым трудягой в мастерских, за подобного качества «ремонт» всех бы лишили жалования, понизили в звании и познакомили с плетьми…И чую я, нечто подобное и произойдет, если в ответ не будут предъявлены совсем уж фантастические приказы по восстановлению техники, не учитывающие ни количество доступных специалистов, ни время потребное для подобных работ по регламенту. — Олег Коробейников перестал изучать окружающий «Тигрицу» со всех сторон воздушный флот и подозрительным взглядом смерил последнее серьезное дополнение к своему судну, а именно кормовую надстройку с небольшим алхимреактором и целой кучей самодельных турбин, активно загребающих воздух своими лопастями и толкающих судно вперед. За надежность остальных частей своего судна капитан особо не переживал, поскольку они были неоднократно проверены в бою и сопутствующих ему запредельных режимах работы, но вот бывшие детали местных самолетов по-прежнему вызывали у чародея некоторые подспудные опасения. — Как вентиляторы-то? Крутят?

— Дык, крутят, куды ж им деваться? Правда, стал быть, какая-то из сих крутилок седня скрежетать начала: али ломается, али просто смазать нужно. — Ответил своему другу Святослав, усевшийся недалеко от этого дополнительного двигателя прямо на палубу в центре круга из шести аэромантов, готовых поддержать чары своего самого искусного коллеги магической силой. — Олег, ты б это, в рубку спрятался…Вон тама, чутка слева от того, куда мы, того-этого прем на всехъ парах, чей-то мелкое в облаках бултыхалося, прежде чем камнем к земле, стал быть, устремиться. Чую, не будет у нас нападения, дык, внезапного.

— Где? — Закрутил головой Стефан, звякая сочленениями латного воротника, а после вскинул к бронированному плечу винтовку и стал всматриваться в оптический прицел. Несмотря на все личные усилия, тренировки с опытными наставниками и напутственные пинки друзей, до настоящего боевого мага далекому потомку Чингисхана было еще далеко. На земле и в лесу он в принципе мог бы попытаться применить чего-нибудь из арсенала друидизма, однако схватка в воздухе сводила его роль всего лишь до снайпера…Очень хорошего снайпера с великолепного качества крупнокалиберной винтовкой и полными подсумками заколдованных пуль. И если враг на свою беду начнет абордаж, то попытка вступить в ближний бой с этим закованным в зачарованный доспех лысым толстяком, скорее всего, станет его последней ошибкой. Висящий до поры до времени за плечами двуручный топор не мог прорубить с одного удара танковую броню исключительно потому, что в этом мире никто не делал нормальных танков. — Все, вижу. Сторожевой фрегат или типа того. Опасность представляет разве только для одиночного беззубого купца или мелкой яхты, но благодаря высотному наблюдению османы теперь точно будут ждать гостей. Особенно тех, которые припрутся к ним с голым пузом.