Они под запретом (СИ) - Салах Алайна - Страница 44

Он даже не моргает, словно боится хоть на долю секунды потерять меня из вида. Его грудь заметно поднимается и опускается.

— Лучше ртом, — хрипло выдавливает он.

Опустив ресницы, я послушно втягиваю его в себя. Забываю вдохнуть, поэтому воздух почти стразу же заканчивается. Мысль работает бесперебойно. Я достаю из памяти картину, как это делали порно-актрисы и повторяю их движения. Придерживая член рукой, перемещаюсь губами по его длине вверх и вниз.

В голове начинает шуметь то ли он напряжения, то ли он возбуждения, немного тянет челюсть. Слюны во рту становится все больше, она стекает мне на пальцы. Пару раз головка проскальзывает мне в горло, из-за чего я закашливаюсь. Я ни на секунду не перестаю чувствовать на себе взгляд Арсения, и то как его ладонь касается моих волосы, то надавливая, то поглаживая. Пожалуйста, — почему-то стучит в висках. — Пожалуйста… Пожалуйста.

— Умница моя...Иди сюда… — Арсений подхватывает меня под руки и тянет вверх. Я оказываюсь сидеть на нем сверху, прижавшись разгоряченной промежностью к его животу.

Машинально вытираю тыльной стороной ладонью рот и глаза, и сразу же ощущаю знакомое давление между ног. Упираюсь ладонью Арсению в плечи и в со стоном опадаю вниз, потому что в следующую секунду его член заполняет меня до упора. Прижавшись губами к его щеке и зажмурившись, я принимаю в себя жадную череду толчков. Как же хорошо, как же хорошо, — мычу ему в ухо. — Я по тебе скучала.

Мне требуется всего пара минут, чтобы прийти к финишу. Вместе с изучением порно, я пошла тест на половую конституцию в интернете. У меня она сильная. И еще я очень соскучилась по нашему сексу.

Спустя несколько мгновений Арсений дергает мои бедра вверх, и я вместе с собственной пульсацией я ощущаю на ягодицах горячие брызги спермы.

— Почему не в меня? — напряженно спрашиваю я, когда мы лежим в обнимку. Во время секса любая мысль о предохранении вылетела у меня из головы, но сейчас я не могу об этом не думать. Арсений ведь считает, что я пью таблетки. Или он мне не поверил?

— Таблетки — таблетками, но так надежнее.

— Тебе наверное понадобится ландшафтный дизайнер, чтобы привести землю в порядок, — тараторю я, возбужденно ерзая на сидении «Ауди». — Там наверное все перерыто сейчас, да?

— Ты поэтому это надела? — оторвавшись от дороги, Арсений кивает мне на ноги, обутые в резиновые сапоги с модным тартановым принтом. — Готовилась по грязи ходить? Там все не так ужасно.

— Надела на всякий случай, — от смущения я отворачиваюсь лицом к окну.

Когда вчера Арсений сообщил мне о поездке к строящему дому, я едва дождалась окончания рабочего дня, чтобы поехать в торговый центр за этими сапогами. В моем представлении на месте стройки всегда много грязи, но это не должно было помешать мне выглядеть стильно. Если бы Арсений знал, сколько времени я потратила, разыскивая эти самые сапоги — наверняка посчитал бы, что я спятила.

— Уже приехали? — я начинаю с любопытством крутить головой по сторонам, когда машина, съехав с асфальтированной дороги, вкапывается шинами в твердеющую от холода землю.

— Да, — коротко отвечает Арсений, толкая водительскую дверь. — Выходим.

Предусмотрительно накинув на голову капюшон и задернув замок куртки, я выхожу за ним следом. Порыв ледяного ветра обжигает лицо, заставляя меня поперхнуться холодом и зажмуриться. За городом на открытом пустыре погода ощущается куда суровее, чем в оживленном центре.

— Резиновые сапоги надела, а шапку не взяла, — теплая ладонь Арсения обхватывает мою и тянет. — Долго ходить не будем.

Я осторожно ступаю за ним по неровной бетонированной дорожке, которую очевидно, залили как раз для того, чтобы не утопать в грязи. Понятно теперь, почему Арсений не боится испачкать свои идеально чистые ботинки.

— Это дом, — просто говорит он, когда мы останавливаемся рядом с двухэтажным строением, покрытым коричневой черепицей.

Сердце начинает биться сильнее. Я чувствую, что в эту минуту приобщаюсь к чему-то сокровенному. Словно делю с Арсением будущее.

— Красиво. Очень похоже на Одинцово. В смысле, на дом.

— Так и было задумано.

— Правда? — я с улыбкой поворачиваюсь к нему. — А я думала, что ты можешь захотеть что-то современное… В стиле шале или… Ну знаешь, что-то с панорамными окнами в пол и подвесным камином.

— Я известный консерватор. Когда нахожу что-то по душе, стараюсь не экспериментировать.

Я об этом догадывалась. Недаром же Луиза ворчит, что Арсений ни в какую не хочет менять «Ауди» и обновляет лишь год ее выпуска.

— Ты поэтому почти всегда ходишь в костюмах?

Арсений усмехается.

— Конечно. Беспроигрышный вариант, и девчонки пищат.

Я надуваю губы и пихаю его локтем. Обижаться не получается — знаю, что специально надо мной подтрунивает. Втянув в себя побольше воздуха, свободного от городской суеты, я с новым интересом оглядываю место, в которое мы приехали.

— А мы можем посмотреть дом внутри?

— Если хочешь, — носком ботинка Арсений отпихивает комок земли с дорожки и, отпустив мою руку, начинает похлопывать себя по карманам. — Но там еще ничего нет. Голые стены. К отделке приступят только летом, чтобы выждать усадку.

— Тогда не надо. А можем мы обойти его сзади?

Кивок.

— Пошли.

Выясняется, что основная территория располагается как раз-таки позади дома. Места здесь много, даже больше, чем в Одинцово, о чем я немедленно сообщаю Арсению.

— На самом деле, примерно столько же. Это из-за пустоты так кажется.

— И здесь тоже будет бассейн? — я киваю по центру, где рядом в земляным холмом грудится стопка кирпичей.

— Нет, бассейн будет только в доме.

— Тогда куда столько места? — я удивленно обвожу глазами щедрый периметр дома. — Или ты задумывал выращивать сад?

— Справа будет терраса и теннисный корт, слева — детская площадка.

Я снова ощущаю учащенное сердцебиение. Детская площадка. Ну кто бы мог подумать, что Арсений… такой? Не уверена, что даже в Одинцово когда-либо была специальная территория для детей. А Арсений же, пока не имея своих, планирует все так, чтобы в будущем им было хорошо.

— Ты очень любишь детей, да? — тихо спрашиваю я, вновь находя его руку. — Заметила, когда ты нянчился с Ярославом.

Арсений просто пожимает плечами, как бы говоря, что, и так все понятно. Не в его манере распинаться о своих привязанностях.

Какое-то время мы стоим молча, что позволяет моему воображению снова пуститься вскачь. Свинцовое небо светлеет, окрашиваясь в насыщенно-голубой, неровные пласты земли разглаживаются, зарастая травой, слева вырастает разноцветная детская горка, качели, растягивается батут; звучит звонкий мальчишеский смех, перемежающийся строгим голосом Арсения; в воздухе плывет аромат жареного мяса и пахнет садовыми цветами. В моих мечтах здесь живет наша с ним семья.

— Мне очень нравится, — растрогавшись от наплыва счастливых картин, шепчу я и крепче сжимаю его руку. — Наверное, хорошо, что бассейна во дворе не будет. Дети ведь могут в него упасть.

— Замерзла, наверное? — спустя паузу Арсений поворачивается ко мне и дотрагивается тыльной стороной ладони до кончика моего носа. — Пошли в машину.

— Так ты же наверное что-то сделать или посмотреть тут собирался? — спохватываюсь я, когда пассажирская дверь передо мной распахивается.

— Нет. Работы до весны приостановлены. Я тебе хотел показать.

С хлопком закрывшейся двери по шее, груди, спине и ногам растекается благодатное тепло. И дело вовсе не только в том, что в салоне не прекращал работу климат-контроль. У Арсения оказывается не было тут дел. Он приехал специально, чтобы показать дом мне.

— Заедем в Одинцово? — спрашивает Арсений по дороге. — Отец и Луиза там.

Предложение заставляет меня напрячься. С одной стороны, мне ужасно хочется, чтобы о наших отношениях знал весь мир, а с другой, очень страшно. Допустим, Луиза и без того осведомлена о моих чувствах к Арсению, и для нее новость о нас шоком не станет, но как отнесется к этому отчим? Если уж Арсений считает себя консерватором, то Петр в силу возраста еще куда более консервативен. Я понятия не имею, как в современном мире люди старше реагируют на отношения между сводными братом и сестрой.