Дорога к счастью (СИ) - Меллер Юлия Викторовна - Страница 39

Пока Брия бегала вверх-вниз, Злата не церемонясь, сворачивала новенькие матрасы с застеленным бельём, сгребала без разбору всё из шкафов и тоже несла в мансарду. Она собиралась всё закинуть в проход, а когда найдёт себе пристанище, надеялась получить у Талейты всё обратно. Единственное, что придётся тащить, это громоздкое зеркало.

— Брия, время!

— Я ещё помогу, лэра Эйш.

— Нет, я не хочу, чтобы лэр Барути допытывался у вас, куда я могла бы поехать. Все соседи увидят, что вы уходите, и никто не знает, где вы живете.

— Но…

— Прошу вас, Брия, дорога каждая минута.

— Да, прощайте.

— Прощайте.

Отправив служанку, Злата позвала мальчиков и начала их нагружать кухонными принадлежностями. Они относили всё наверх и бегом возвращались за новыми вещами. Бегом девушка спустилась в подвал и набрала в короба заготовки, чтобы потом, кряхтя и надрываясь, поднять их тоже в мансарду. Через час, красная и потная, она активировала зеркало и под любопытными взглядами дракош, перекидывала всё барахло в спальню Талейты. Под конец, уже собираясь писать записку для лэры, Злата увидела, как та входит в комнату.

— Это что такое? Ты совсем обалдела? — закричала Талейта, увидев заваленный вещами пол.

— Твой отец объявил Барути об отказе от меня. А поглотитель требует исполнения долга.

— Ужас! Я думала, папа одумается.

— Барути тебя не волнует? Ну конечно, не тебе рассчитываться с ним, — вспылила Злата.

— Ты так говоришь, как будто он будет у тебя первый мужчина, — не смолчала лэра, нервно скидывая обувь и пиная мешки на полу.

— Не первый, — едва сдерживаясь, ответила художница, — но я никогда не продавала себя. Слышишь, никогда не обменивала свои ласки на услуги или деньги.

Злате не было нужды что-либо говорить, ведь у Талейты была её память, но она не могла смолчать перед этой злой девочкой, которая даже спустя столько времени их знакомства не сочла нужным покаяться в своём поступке, а наоборот, нападала.

— Каждый мой мужчина — это обоюдные чувства, желания, это наше партнёрство. Он музыкант, я в его руках инструмент. Бывало по-разному, и мой музыкант оказывался талантливым, умелым, старательным или не очень, а я в его руках была редчайшей драгоценностью или просто хорошо звучащим инструментом, но это всегда был союз! — нервно выкрикивала Злата. — А что предлагаешь мне ты? Инквизитора? Того, кто идёт ломать и жечь, того, кто сейчас обдумывает как это сделать наиболее жестоким способом!

Злата замолчала и оглянулась. Ей было очень страшно, но увидев сыновей, которые сдёрнули шторы и принесли их наверх, она не позволила себе больше лишних эмоций.

— Давайте сюда, — хрипло выдавила девушка и закинула их в зеркало.

— О, нет, — вдруг застонала она, покачав зеркало.

— Эй, ты чего? — встревожено спросила Талейта на другой стороне.

— Учу тебя просчитывать свои ходы, а сама не подумала о том, как потащу эту тяжесть.

До лэры тоже дошла суть проблемы, и она в панике расширила глаза:

— Но, может, не обязательно брать именно это зеркало? Может, ты наколдуешь другое?

— Я могу повторить рисунок, но я что-то изначально вложила в это, и оно само направляет меня, когда я вливаю в него силы. А если взять новое, то я не уверена, что смогу повторить. То есть я убеждена, что ничего не получится!

Морда Дружище пролезла между девушками и укоризненно посмотрела на Злату.

— Что? Ты хочешь мне что-то сказать?

Дракон кивнул.

— Надо забирать это зеркало?

Дружище насмешливо закатил глаза.

— Не надо? Но как тогда…? Ты поможешь?

Влезла Вишенка и закивала.

— Ладно, всё равно другого выхода нет. Я вас сейчас подкормлю.

Драконы переглянулись и приготовились получать подзарядку. Злата от души выдала всё, что у неё накопилось, а Вишенка поймала какую-то маленькую теньку и сотворила из неё прозрачное маленькое зеркальце.

— Ты показываешь, что теперь можно из любого…

Ящеры, не дождавшись окончания вопроса закивали и, прислушавшись к чему-то, встревожились. По их пантомиме, Злата поняла, что времени больше нет.

— Я закрываю это зеркало на замочки, чтобы никто чужой не воспользовался проходом.

Дружище одобрительно кивнул и скрылся в зазеркалье за подругой.

— Пожелай мне удачи, Тали, — тихо произнесла Злата.

— Удачи.

Злата одела потеплее детей и, схватив мешочек с деньгами, вывела их на улицу. В стороне она увидела, как вокруг одного мужчины закрутилась вьюга и девушка заторопилась. Она подхватила на руки младшего и быстро посадила его в многоножку. Старший сын залез сам и прижал к себе брата. Злата старалась осторожно натягивать поводья, но она слишком торопилась и немного повредила экипаж, выезжая из закутка.

Завьюженный соглядатай увидел, что она сидит в многоножке и хотел подбежать, чтобы запрыгнуть к ней, но вьюга усилилась и сбила его с ног. Злата бросила последний взгляд на колдующего Гьяси и помчалась в сторону восточного выезда из города. Как только она скрылась с глаз наблюдателя, соседей, учителя, так сбавила темп и развернула экипаж к северу. Барути не проявил себя опытным сыщиком, но девушка решила не рисковать и скрыться в труднопроходимых зимой местах. Ей достаточно отдалиться в северном направлении и снег станет надёжным заслоном для любых поисков. Это если лэр вообще сообразит, что она выбрала столь некомфортную сторону для своего проживания.

Лэр Гьяси с тоской посмотрел на удаляющуюся многоножку и ударил соглядатая сосулькой. Больше ему возле дома своей нанимательницы делать было нечего и, остро почувствовав пустоту в душе, смешанную с беспомощностью, он отправился домой. Всю дорогу он размышлял, как можно помочь понравившейся ему лэре, но приходил к выводу, что сам он не сможет отстоять её. Барути не любили, и учитель мог бы настроить общество против него, но недоброжелательное отношение семьи Эйш к Талейте сведёт на нет все его усилия. Просто так род не отказывает в своей защите своим же отпрыскам и, раз это случилось, то считается, что благородная дева сама накликала на себя неприятности.

Оценив все свои возможности помочь лэре, Гьяси, вернувшись домой, сразу написал генералу Больдо обо всём, что происходило с момента его отбытия на границу.

Пограничье. Большая крепость.

— Лэр Больдо, обвалился мост, ведущий через Гиблое ущелье! Практиканты остались на той стороне, — доложил капитан стражи, с тревогой ожидая решения лэра.

Генерал стоял у окна и смотрел на разыгравшуюся непогоду. Четыре месяца назад его раньше срока вызвали из отпуска на границу, чтобы приглядывать за молодыми лощёными лэрами. Это не первые практиканты из магической школы, и в каждой крепости, находящейся в ведении генерала, была отработана методика работы с магически одарённой молодёжью. Но в этот раз школа направила под надзор Больдо отпрысков лэров исключительно высшей линии, и родители через короля потребовали особого отношения.

Больдо не без удовольствия выполнил все требования и организовал особую практику. Он тоже умеет играть словами и толковать наставления двояко. Раз надо из милых молодых людей, для которых само направление в это жуткое место является шоком, выковать настоящую элиту, он это сделает и даже проявит максимально доступную бережность по отношению к ним.

Да, обязательно проявит! Но сроки для ковки супермужчин заявлены малые, поэтому всё относительно и по обстоятельствам!

Он убрал нянек, обычно приглядывающих за комфортом и душевным спокойствием стажёров, поставил новых практикантов на общее довольствие, отменив отдельный стол, загрузил полноценной службой вместо облегчённого варианта.

С первых дней высокородные лэры были распределены по гарнизону и заняли места командиров небольших разведывательных отрядов. Их служба началась с первого дня.

Непредсказуемая, подчас опасная погода, недоверчивые подчинённые, сложные и трудновыполнимые задания — и ощущение брошенности. Вот с чем столкнулись баловни судьбы. Где-то кипела жизнь, а на горной границе, кажется, сама смерть спит. Ещё бы, ей ни к чему часами стоять у постели больного, на границе невовремя моргнул и уже вечный гость у костлявой.