Дорога к счастью (СИ) - Меллер Юлия Викторовна - Страница 44

Как только Злата разобралась с маршрутом и определилась с конечной целью, сразу легче стало планировать ближайшее будущее. Она задержалась в небольшой деревне, расположенной недалеко от злополучного городка, что оставил ей и малышам столько неприятных воспоминаний, и заказала для многоножки полозья. Для хорошо оплачивающей работу лэры полозья принесли через полчаса, сняв их с обычных саней — и началась потеха для всей деревни.

Забавная лэра принялась учить ходить многоножку на лыжах. Сначала она колдовала, чтобы прилепить полозья к ножкам экипажа. Каждая нога присасывалась к деревянной плоскости, но лэру что-то не устраивало и она, пыхтя и ворча, отрывала ногу от полозины с громким чпоком и, что-то замерив, снова ставила её.

Эти звуки и привлекли первых свидетелей её деятельности. Ещё лэра смешно разговаривала со своим экипажем, как будто он живой.

«Подними ножку, ну что тебе, сложно?» — просила она или ругалась: «Ставь ровно или защекочу!»

Это всё было забавно, но самое весёлое началось, когда она поставила все ноги экипажа на полозья, ещё раз поколдовала, чтобы закрепить их, и велела ему чуть проехать. Экипаж стоял неподвижно, тогда она залезла в него и дёрнула поводья. Многоножка собралась перебирать лапами, но из-за полозьев лишь бестолково раскачалась, оставаясь на месте.

Молоденькая лэра выпрыгнула и начала учить свою повозку определению правых и левых ног. Через пару минут она привлекла к себе на помощь не только своих детей, но и деревенских.

— Правая! — командовала лэра и все ребята постукивали по правым ногам экипажа.

— Левая! — другая группа детей стучала по левым.

— Хорошо, теперь, соблюдаем осторожность. Все правые ноги вверх!

Ребята чуть подталкивали толстенькие гибкие столбики вверх и с третьей попытки до экипажа, видимо, дошло, что требует хозяйка и куда следует направлять щедро даримую ею энергию.

Как только научили многоножку одновременно поднимать правые и левые ноги, невзирая на полозья, пришло время показать, как катиться.

Злата решила показать на своём примере и, стоя на чужих лыжах, старательно объясняла, одновременно показывая основы движения. Толка не было никакого. Многоножка с удовольствием поглощала всю поступающую к ней энергию, но эффекта было ноль.

— Мама! — закричал раскрасневшийся Иржи. — Она же тебя не видит!

Злата стукнула себя по лбу: устами младенца глаголет истина!

— Нарисуй ей глазик! — добавил младший и все дети загалдели, выясняя, поможет ли это.

Встав перед многоножкой, Злата отметила середину и принялась фломастером рисовать большой глаз. Она уже поняла, что больше развлекает детей, чем делает дело, но пока других мыслей не было, надо пытаться. Оставлять многоножку и покупать лошадей с телегой для неё не выход. В конце концов, научили же они все вместе различать экипаж, где право и лево? Так что пусть не говорят здешние мастодонты магии, что её подход не имеет смысла!

Глаз у художницы получился большой и красивый. Злата влила ещё энергии, представляя, как моргает глазик, и когда он выполнил то, о чём она думала, то единственная разумная мысль была о том, почему она не нарисовала пару нормальных глаз?

Все свидетели оживления рисунка ликовали. Взрослые были хуже детей, норовя потрогать моргающий глаз и убедиться, что он их видит. Дальше учили глазастую дурынду двигаться на полозьях всей деревней. Энтузиазм местных зашкаливал. Дурында интенсивно вращала любопытным оком и впитывала всё, чему учили: подмигивать, строить глазки, простите, глазик, щурить его, отвечать «да» двойным быстрым помаргиванием, и отзываться на Дурынду.

— Да что же это такое, отойдите от неё! — вскипела Злата.

— Лэра, вы бы ей ротик нарисовали, мы бы угостили барышню, — попросил один из деревенских.

— Вы с ума сошли? Какая она вам барышня?

— Тык, видно же, глазик какой красивый, кокетливый! Да и имя у неё женское, — особенно Злату поразил последний аргумент.

— Вы не кипятитесь, лэра, сядьте внутрь и попробуйте проехаться, она вам покажет всё, чему научилась, — посоветовал один бородач, который стоял на лыжах ради обучения многоножки.

В свете последних изменений экипажа слова «всё чему научилась» беспокоили, но лыжник прав. Злата забралась внутрь и чуть тронула поводья — и ничего. Все стояли вокруг, не шевелясь, даже дышали через раз.

— Вы к ней обратитесь по имени, может, она обижается?

— Обижается? — повторила лэра, думая в какой дурдом она попала, но это она же начала общаться со своим экипажем как с живым существом, а тут люди простые, всё приняли за чистую монету и продолжили.

— Ну, милая, давай, проедь немного вперёд, — попросила многоножку Злата, поддаваясь общему настроению.

— Не так, лэра, — зашептали ей сельчане, — вы к ней по имени.

Злата покраснела, но это можно было счесть за румянец от лёгкого мороза, и окинув всех подозрительным взглядом, чтобы убедиться, что никто над ней не издевается, произнесла:

— Дурында, покажи, как ты научилась двигаться.

Экипаж чуть качнулся, роняя стоящую лэру на сидение, и заскользил. Поначалу неуверенно, проскальзывая, но с каждым шагом всё лучше и лучше. Сделав круг, Злата вернулась, и многоножка окинула всех своих учителей счастливым глазом! В награду ей были радостные вопли и подбрасывание шапок вверх.

Из деревни лэра с детьми уехали, загруженные продуктами и средствами ухода за полозьями. Время от времени их надо натирать, чтобы хорошо скользили. От бутылька с самогонкой она отказалась. Не хватало того, чтобы многоножка почуяла запах и, впитав в себя алкоголь, начала выкидывать фортеля в пути!

Всю дорогу Злата пыталась переделать имя, данное деревенскими жителями экипажу, но многоножка проявляла в этом вопросе характер и не соглашалась на Даринду, Дусю или Рину, Лину, а у девушки язык не поворачивался объяснить, что полюбившееся имя не столь красиво и благозвучно, как думает многоножка.

Да, экипаж теперь у Златы был думающий и, слава Богу, не особо капризный. Дурында любила созерцать мир своим красивым глазом, ей нравилось скользить по снегу, и она обожала, когда её мыли. В общем-то, во всех смыслах приятный в общении транспорт, если бы не нелепое имя.

Злата была в пути уже почти месяц. Она не торопилась, при возможности останавливалась на пару дней в понравившихся домах. В эти дни она с мальчишками отмывалась до скрипа, отъедалась вкусной едой и наслаждались общением. Хозяева рассказывали о своих новостях, радуясь, что их слушает знатная лэра, а Злата в благодарность подзаряжала опустошённые артефакты. Сама колдовать она побаивалась, но люди и не просили, зная, что знатные девушки не магичат.

Во время путешествия потускнел страх перед лэром Барути. Она рассудила, что он маг на службе и не сможет отправиться за ней в столь далёкий путь, даже если обнаружит её, что само по себе будет непросто. Вряд ли он ожидает от беспомощной лэры такой прыти и упорства.

Тот городок, что Злата наметила себе для проживания, ей не понравился заранее, а вот в нескольких часах пути от него крохотное заброшенное имение привлекло её внимание. Всё получилось случайно.

В одном доме она разговорилась с хозяевами о том, что собирается арендовать жильё неподалёку от приграничного городка, а у них, как оказалось, дед служит хранителем старого имения. Ей предложили за небольшую плату пожить в нём. Получалось, что Злата незаконно займёт чьё-то жильё, подкармливая забытого настоящими хозяевами сторожа, но ей это было только на руку. Её следы ещё больше запутаются.

Наконец, наступил тот день, когда она вместе с сыновьями вошла в небольшой, но уютный домик-коттедж, стоящий в уединении. В получасе езды на Дурынде располагалась деревня, а за полдня в хорошую погоду можно было добраться до города.

Пока Иржи подкидывал заготовленные сторожем дрова в печь, Злата наполнила кухонную бочку водой из колодца, проверила работу плиты и разогрела перекус детям. Промёрзший дом прогревался медленно и, устроив мальчишек возле печки, она продолжила активно двигаться, приводя запылённые помещения в порядок.