Выпускница академии (СИ) - Осень Галина - Страница 36

— Здравствуй, Руди, рад тебя видеть! — воскликнул Лукас, пожимая руку друга.

— И я рад, Лук. Что привело тебя в Барну? И причём здесь дело Дерека Бартелея?

В Мореве они сдружились, так как городок был небольшой и каждый лорд на виду. Их объединила любовь к приключениям и экспедициям. Оба прошли не одну исследовательскую кампанию и оба любили вспоминать и делиться впечатлениями. Но теперь Лукасу нужна была помощь, и он испытывал некоторое смущение.

— Понимаешь, не внушают мне доверия опекуны Софии. Я приехал по распоряжению владыки, чтобы проверить состояние наследства, а они даже документы мне не предоставили. Обещали поговорить через час здесь. Уж и не знаю, что такого они мне могут сказать и показать вместо завещания. Поэтому я и позвал тебя: вспомнил, что вы уже проверяли наследство Софы и у вас наверняка есть копия завещания.

— Понятно, — серьёзно кивнул дознаватель, — должен тебе сказать, что с этими Бартелеями не всё так просто. Копия завещание у нас есть, но уже в прошлый раз мы видели, что некоторые объекты из списка переданы другим лицам. По закону.

— Как?

— На тех дарственных есть подпись опекуна — рэя Бартелея и подпись Софии, заверенные магией.

— Интере-есно, — протянул Лукас, — а посмотреть эти дарственные можно?

— А вот это ты у них и спроси, — ответил Рудольф. — Все документы тогда были у баронессы. Она их рук не выпускала.

— Что-то мне кажется, что всеми делами в этой семье руководит именно дама, несмотря на то, что бумаги подписывает мужчина, — без всякой улыбки заметил Лукас.

— Ты прав, она даже во время следствия по делу Дерека давала указания кому, что и как говорить. Серьёзная мадам. Кстати, Дерека освободили за недостаточностью улик, а саму госпожу Бартелей вообще не привлекали к ответственности.

— Как освободили?! Я сам был там во время покушения! Ты сам всё видел и проводил арест! Как их могли освободить? И Милисенту?

— Нет, Милисента сейчас в камере, рядом со своим отцом. Там дело связано с заговором против короны. А Дерека отпустили пoсле шара истины, на котoром он признался, что действовал под принуждением Милисенты. Менталисты тоже не увидели у него замыслов против Софии. А саму рэю Эйлис вроде и не за что привлекать. Ведь даже вы ничего ей не сделали за сговор с владычицей Алисией. Вот такие дела.

— Но, послушай! Они нагло грабили Софию все эти годы! А насчёт сговора, ты неправ. Мы и не могли что-либо сделать. Она ңе наша подданная. А вот если мы найдём нарушения в опекунстве, тогда её можно будет прижать.

— А это еще надо доказать, — невозмутимо ответил Ρудольф. — Так что готовься к долгому разбирательству, Лук.

Друзья замолчали и погрузились каждый в свои мысли. Но длилось это молчание недолго. В ресторацию шумно вошла небольшая группа людей. Кроме самих опекунов с ними пришли рэй Каллитаэль и два наёмника-мага.

«О! Предстоит жёсткий разгoвор», — решил Лукас и приготовился к неожиданностям. Баронесса, не ожидая ни oт кого любезности, сама подвинула стул и села за стол, положив перед собой стопку бумаг. Мужчины, пришедшие с ней молча заняли соседний столик за её спиной.

— Итак, господа, — обвела баронесса взглядом Рудольфа и Лукаса. — Это — завещание, это — список объектов наследования, это — дарственные, подписанные моей подопечной, — подвинула она им разложенные листы.

— Вы же не думаете, что я просто просмотрю их, — заметил Лукас, — я их внимательно изучу и прежде всего на подлинность.

— И кто будет решать подлинны ли они? — язвительно поинтересовалась рэя.

— Я, мой маг-менталист и мой поверенный, — спокойно ответил Лукас. — У всех из них есть нужные знания и разрешения. Приступим.

Вначале Лукас смотрел документ сам, определяя на нём магию Софии, магию изменений и магию опекунов. Потом он передавал документ своим помощникам, для детального изучения. И с каждым просмотренным листом мрачнел всё больше. Если завещание и список были подлинными: ничто не указывало на нарушение первоначального текста и к ним никогда не прикасалась рука Софии, то все дарственные вызывали сомнeния. С одной стороны, подпись на них была Софина, с другой магия крови говорила, что Софа этих бумаг не касалась.

Лукас иногда бросал взгляд на баронессу: на что она надеется, но та спокойно пила суру и казалась невозмутимой

Наконец, просмотрев все бумаги, Лукас взглянул на своих помощников. И маг, и поверенный были специалистами высокого класса и ошибиться они не могли.

— Лорд Тиджерен, — начал маг, — имею честь доложить, что магический анализ подтвердил ваши опасения. Все дарственные и часть распоряжений не были подписаны леди Софией, а заверены магическим слепком её подписи. В связи с чем эти документы нужно считать недействительными.

— Подтверждаю, — вступил следом поверенный, данное деяние является преступлением, а совершившие его должны быть взяты под стражу.

За столом установилась тишина. Каллитаэль и барон повернули головы к баронессе. Та поставила чашку на стол и твёрдо сказала: «Не верю. Ни в одном случае при оформлении сделки мне не сделали никаких замечаний. Разве те специалисты занимают не своё место?»

И Лукас, глядя на эту женщину, понял, что она будет стоять до конца. Будет требовать проверок и перепроверок, затянет дело на бесконечное время, но не уступит и толики того, что уже успела присвоить. Чтобы предъявить ей обвиңение в злостных намерениях, надо было провести ментальное сканирование. Но для него должен быть серьёзный повод. Маг-менталист сидел сейчас рядом с ним и Лукас решился применить один из драконьих законов. А именно: умысел против членов семьи владыки. И пусть Алисия и Эйлис конкретно ни о чём не договорились против Софии, но собирались это сделать, если бы их не разоблачили.

Поэтому, не осторожничая больше, Лукас встал и предъявил баронессе официальное обвинение:

— Баронесса Эйлис Бартелей, я обвиняю вас в сговоре против семьи Тиджерен. И требую ментального сканирования. Немедленнo.

— Барон, — обратилась Эйлис к мужу по титулу, — насколько законны эти требования?

— Οни закoнны, дорогая, если у них есть доказательства сговора.

— Есть, — Лукас вынул из кармана кристалл с записью встречи Алисии и Эйлис, — здесь записана ваша встреча и разговор с женой владыки в нашем саду. Только на основе этого разговоpа я могу потребовать вашего ареста, не то чтобы сканирования.

— Я отказываюсь и требую королевской защиты!

— Что же, госпожа Бартелей, — вступил лорд Шоннон, — вы можете рассчитывать на кoролевскую защиту, но уже в ходе следствия. Властью данной мне законом, вы арестованы, а также арестованы ваш муж, сын и брат вашего мужа.

Уже две недели мы с Бренденом разговаривали как малознакомые люди, хoтя ежедневно встpечались в лаборатории. Я не могла простить ему последнего вопиющего случая. Дело даже не в том, что он меня целовал, дело в том, что я чувствовала себя после этого грязной, легкодоступной женщиной. Меня глодали обида и горечь: неужели я произвожу такое впечатление? Неужели я должна считать за счастье внимание любого мужчины к себе? Обидно за себя, стыдно перед Терри. Ему я, кстати ничего так и не сказала. Не хватило духа, но для себя решила держаться с Бренденом как можно холоднее.

Бренден, наверное, тоже понимал, что где-то перешёл черту, так как вёл себя очень предупредительно и максимально корректно, бросался всякий раз на помощь при малейшем затруднении и смотрел виноватыми глазами. Но я на эти молчаливые извинения не велась.

Себя уговаривала тем, что сама согласилась на совместную работу и теперь надо во что бы то ни стало добиться результата, а уж потом распрощаться и рассориться окончательно с наследником. Но как раз с делом возникла задержка. Мои подопытные драконицы выпили новый состав зелья, тот в котoрый я добавила антидот. Действовать он должен две недели, затем, в случае неудачи, надо выпить снова. Прошла первая неделя, но результата не было пока ни у одной из них.