Брюсов Орден. Ради лучшего будущего (СИ) - Кащеев Денис - Страница 5

– Ты кого-то ждешь? – с некоторым удивлением поинтересовался я у поспешно вскочившей на ноги девушки.

– Нет, – заметно смешавшись, мотнула головой она. – То есть… Ну…

– Полицию, что ли, все же вызвала? – пошутил я.

– Нет, конечно, – на этот раз ответ Ольги прозвучал куда увереннее. – Не полицию… – добавила она, уже выходя с кухни. – Психиатричку. Так будет лучше. Прости.

– Зар-р-раза! – только и сумел выдохнуть я, едва не выронив из рук недопитую чашку.

К этому моменту коварная девица уже возилась в коридоре с дверным замком.

г.Москва, май 20** года

Текущий поток времени

В салоне микроавтобуса скорой помощи, несмотря на то, что значительную его часть занимала застеленная клетчатым одеялом кушетка, а стены были плотно увешаны всевозможными шкафчиками и приборами, оставалось еще достаточно места для двух широких кресел с откидными подлокотниками. Первое, ориентированное по ходу движения, занимал я. Во втором, примыкавшем спинкой к перегородке, отделявшей от нас кабину автомобиля, дремал рослый мордастый санитар в отглаженном халате цвета морской волны и такой же шапочке. Единственное не заклеенное непрозрачной белой пленкой окно было прикрыто белой же занавесочкой, оставляя для обзора лишь узкую щель. Разглядеть через нее хоть что-то можно было, только когда автомобиль притормаживал, а случалось такое нечасто – перекрестки мы проскакивали лихо, с воем сирены, а пробки, судя по всему, объезжали по встречке.

Так что, как ни старался, понять, каким путем меня везли, я не мог. Ясно было лишь, что двигались мы приблизительно на северо-запад – уже почти полуденное солнце посылало нам свои лучи то справа, то с тыла.

Я не был ни спеленат, ни связан – разве что пристегнут ремнем безопасности – но знал, что двери заперты снаружи – мой сопровождающий не преминул, будто бы невзначай, отметить это обстоятельство. Сам он даром что выглядел спящим – стоило мне осторожно протянуть руку в попытке приотдернуть уже упоминавшуюся мной занавеску на окне, как бдительный санитар мгновенно открыл глаза и, не говоря ни слова, погрозил мне пальцем: не надо, мол. Зря нарываться на неприятности я не стал и руку убрал.

Представившийся Федором Федоровичем врач, осматривавший меня в квартире Ольги – дядечка лет сорока, лысоватый, но при этом с аккуратной бородкой – ехал в кабине, рядом с водителем.

Сам по себе осмотр, к слову, вышел недолгим. Федор Федорович зачем-то посветил мне в глаз фонариком, постучал по колену металлическим молоточком, попросил пройти от стены к стене по прямой линии, после чего приступил к расспросам. Как мог, я отвечал, вовсю используя информацию, что успел выудить из Ольги – благо, вероломная хозяйка квартиры при сем действе не присутствовала, бесцеремонно выпровоженная медиками в другую комнату.

Сперва вопросы доктора касались меня непосредственно: где живу (короткий ответ «В Измайлово», как ни странно, прокатил), где учусь, чем увлекаюсь помимо юриспруденции, сморю ли телевизор, какие сайты предпочитаю посещать в интернете, какую музыку слушаю, интересуюсь ли политикой, доводилось ли путешествовать по России и за границу… Потом тематика стала шире: кто является Президентом России, Мэром Москвы, тренером сборной страны по футболу (до этого я сдуру сболтнул, что неравнодушен к спорту – сфера показалась мне относительно безопасной) – ну и все в таком роде. Тут я, не мудрствуя лукаво, говорил, как помнил из «прошлой жизни» – по опыту, на таком уровне перемены случались относительно редко (сборная здесь – исключение, но и с фамилией ее наставника я, кажется, угадал).

Федору Федоровичу мои ответы явно нравились, и чем дальше – тем больше. Врач улыбался, благодушно кивал, довольно прицокивал языком, а когда, закончив беседу, достал из чемоданчика планшет и принялся в нем печатать, даже начал что-то негромко напевать себе под нос.

Сразу видно было: любит человек свою работу!

Наконец Федор Федорович выключил планшет, с наслаждением расправил плечи и, посмотрев на меня, радостно заключил:

– Вот и все, Игорь Дмитриевич.

Затем, помедлив разве что миг, повернулся к своему дюжему помощнику и добавил, кивнув в мою сторону:

– Наш клиент, без вопросов.

– Что? – оторопел я, успевший уже вполне увериться, что благополучно прошел проверку – и слегка расслабиться.

– Придется вам проехать с нами, – не переставая широко улыбаться, заявил врач.

– Эй, стоп, никуда я не поеду! – запальчиво бросил я, порываясь подняться с угла кровати, на котором до этого сидел. Но тут на плечо мне опустилась рука санитара, без особого, кажется, усилия вернувшая меня на место – да что там вернувшая – буквально пригвоздившая к нему!

– Поверьте, это в ваших же интересах, Игорь Дмитриевич! – невозмутимо заметил между тем доктор. – И в ваших же интересах, чтобы поездка обошлась без никому не нужных эксцессов.

Тяжелая ладонь санитара, так и лежавшая на моем плече, послужила недвусмысленным подтверждением последнего тезиса.

* * *

Скорая помощь замедлила ход, и одновременно беспорядочное мельтешение в щели за окном сменилось ровным серым фоном – не то глухой стеной здания, не то оградой. Проехав вдоль нее с четверть минуты, микроавтобус на пару секунд остановился вовсе, затем опять тронулся, ненадолго нырнул в темную арку или тоннель, снова выкатился на свет – и замер уже окончательно. Глухо хлопнула дверца кабины, снаружи послышались неспешные шаги, и заглянувший в салон неизменно сияющий Федор Федорович пригласил меня к выходу.

Под внимательным взором санитара я отстегнул ремень и выбрался из автомобиля.

Мы находились в квадратном дворе-колодце, со всех четырех сторон окруженном серыми стенами без окон – высотой этажа в три-четыре. Позади нашей скорой помощи виднелись черные металлические ворота, через которые она, очевидно, сюда и заехала – уже плотно закрытые. Впереди – невысокое крылечко, ступени которого вели к спрятавшейся под широким пластиковым козырьком двери. К ней-то, за неимением других вариантов, мы и направились – впереди врач, за ним я, последним – санитар.

За дверью обнаружился длинный светлый коридор, почти у самого входа перегороженный рамкой металлодетектора. Кивнув моим спутникам, как хорошим знакомым, моложавый охранник предложил мне освободить карманы. Я лишь развел руками – мои ключи и телефон – и даже чек на него – Федор Федорович реквизировал еще на квартире у Ольги.

– Проходите, – понял меня охранник.

Я миновал рамку – та и не пискнула. А вот санитар и доктор ее попросту обошли – видимо, требование контроля на них не распространялось.

Коридор вывел нашу троицу на площадку лифта. Тот открылся едва ли не раньше, чем палец Федора Федоровича коснулся панели вызова. Мы вошли в сверкающую хромом кабину – места внутри с лихвой хватило бы еще на троих таких же пассажиров. Из двух имевшихся на стене кнопок доктор выбрал нижнюю – и лифт тронулся. Да, именно вниз.

От мысли, что меня волокут в подземелье, я невольно поежился, хотя умом и понимал: сейчас мне что глубокий подвал, что мансарда с видом на крыши – все едино. Ухватив «своего клиента», так просто весельчак Федор Федорович его уже наверняка не отпустит.

Не то чтобы я смирился – нет. Просто как-то пока все совсем уж беспросветно выглядело.

Спуск продолжался значительно дольше, чем можно было ожидать – то ли здешних завсегдатаев-психов полагалось транспортировать с максимально возможной деликатностью, то ли шахта уходила вниз этажей этак на десять – что, конечно же, вряд ли. Но вот наконец кабина остановилась, и двери лифта распахнулись. Еще один коридор, на этот раз совсем короткий, дверь с тугим доводчиком – и мы в просторном холле.

Сходу определить, куда именно меня привели, нежданно оказалось не так-то и просто. На приемный покой психиатрической клиники – ну или на то, как я себе таковой представлял – помещение, откровенно говоря, совсем не походило. Хотя само слово «приемная» сюда так и просилось. Приемная – как место обитания секретаря средней руки предпринимателя или чиновника. А может, главврача больницы? Да, вот, кажется, и ответ!