Обними (СИ) - Петерсон Хельга - Страница 56

— А после Майрона?

В их небольшой компании вдруг стало тихо. Кажется, ответ знает даже Мэтт, хотя он не особо посвящён в её работу. А вообще у Майрона ведь нет официального заместителя. Есть только он и его бессменная секретарша. С хорошей зарплатой, но всё-таки секретарша.

Может ли она считаться следующей после Майрона?

— Я куплю тебе это пальто, — резкий голос Виджая нарушил молчание. — Пойдём к кассе.

То есть это так было расценено? Рита воздела взгляд к потолку.

— Пап… — выдохнула она.

Мама, однако, тут же подпрыгнула и хлопнула в ладоши.

— А к нему еще ботинки нужны! Я видела, там стояли симпатичные!

— Ботинки тоже возьмем, — кивнул отец. — Дивья, принеси.

Еще и ботинки? Да они сговорились?

— Папа, не надо…

И в неё тут же выстрелил острый, режущий взгляд.

— Ты пытаешься запретить мне купить одежду для моего собственного ребенка? — густые чёрные брови сошлись так сильно, что превратились в одну. Рита ошарашенно округлила глаза. — Дивья, ботинки, — он кинул быстрый взгляд на супругу, но тут же снова уставился на Риту. Точнее, на её каблуки в четыре с половиной дюйма. — Хватит ломать ноги, они тебе еще пригодятся, можешь мне поверить.

— Я-я-я…

Мама радостно улыбнулась и быстро побежала по залу, лавируя между стойками. Рита, открыв рот, проследила за её передвижениями. Вот она согнулась над полками с обувью, взяла в каждую руку по паре и побежала назад. Это что, сказка про Золушку наоборот? Из принцессы в домашнюю подушку? Мама удивительно быстро вернулась, мелькая пёстрыми штанами. Остановилась рядом с Ритой и поставила у её ног две пары похожих, но всё-таки разных чёрных ботинок. Аккуратных, но абсолютно без подъёма.

— Давай, надевай, — Дивья в предвкушении потёрла руки. — Посмотрим.

Рита подняла голову и беспомощно поискала взглядом Мэтта. Беспомощно заглянула в его глаза. Он же здесь чтобы её спасать! Почему не работает? Пусть бы уже начал разворачивать свою мягкую диверсию! Однако он только пожал плечами.

— Родителей нужно слушаться, — просто сказал он, перебросил её пальто с локтя на плечо и спрятал руки в карманы.

ГЛАВА 24

Она купила обе пары ботинок. Сначала хмурилась, кусала губы, психовала и смотрела на Мэтта с выражением «ты умрёшь в муках» в глазах. Но потом что-то изменилось. Процесс затянул Амриту, и из магазина она вышла с двумя парами. То есть сначала с одной, но, отойдя от двери на полдома, вдруг крутанулась на сто восемьдесят градусов, бросила: «Я сейчас», и убежала назад. Вернулась через несколько минут с еще одним пакетом.

Мэтт изо всех сил поджимал губы, чтобы не начать улыбаться, как кретин. Сейчас Рита шла рядом, и один из пакетов весело качался в её пальцах вперед-назад. Остальные покупки громоздились на коленях мистера Шетти, но он, кажется, не возражал. Даже то, что солнце потускнело, пока они были в магазине, никого не расстроило.

Первый день в качестве буфера. Полёт нормальный. Если не считать неизвестного инцидента, который Мэтт упустил, пока выбирал пальто. Что-то случилось, однозначно. Слёзы в карих глазах стали настолько неожиданным открытием, что на несколько мгновений лишили его способности думать. Однако узнавать подробности сейчас не время. Позже.

— Ну что, чем займёмся дальше? — миссис Шетти взялась за ручки коляски мужа и пригнулась к его плечу.

Мимо проехали два даблдекера, за ними поток машин стартовал со светофора. Мистер Шетти недовольно проследил за их движением и чуть развернулся в кресле.

— Здесь есть какой-нибудь парк? — он бросил хмурый взгляд на дочь.

Мог бы хоть изредка отпускать брови на свободу. Если он всё время так смотрит на Риту, неудивительно, что она взвалила на себя всю вину, которую была в состоянии взвалить. Вряд ли ей кто-то хоть раз объяснил, что, если самолёты не могут пролететь полмира за минуту, её вины в этом нет.

Рита перестала по-девчачьи размахивать пакетом и тоже нахмурилась. Деланно всмотрелась в один конец длинной улицы, застроенной красным кирпичом, в другой…

— Нет, здесь дома и офисы… Центр, — во взгляде отразилось раскаяние. — В конце квартала вроде бы есть какой-то сквер, но я там ни разу не была…

Она что, правда оправдывалась за отсутствие поблизости зеленой зоны? Всё настолько плохо?

— Живёшь здесь столько, и ни разу не видела сквер? — в голосе мистера Шетти просквозило удивление.

— Так давайте его найдём! — мгновенно оживилась её мать.

Слава богу!

— Хорошая мысль, — вставил Мэтт, приблизившись плечом к плечу.

Закрыть Риту собой сейчас показалось самым нормальным из всех вариантов. Она тем временем посмотрела под ноги, сделала очередной шаг, при этом почти незаметно покрутив стопой.

— Давайте. Но сначала нужно зайти домой и оставить вещи.

И переобуться, очевидно.

— Но придётся же делать крюк, — миссис Шетти цокнула языком. — Ты устала? Может, пойдёшь домой одна?

Мэтт удивлённо дёрнул бровями. Рита же ощутимо напряглась.

— Нет, что ты! — она лучезарно улыбнулась матери. — Просто зачем папе ездить по улицам с пакетами на коленях? Мы недалеко, я поднимусь и сразу спущусь…

— Знаешь что? — мать не дала ей закончить. — Иди домой, а мы пройдёмся до парка и назад.

— Но…

— Мы же имеем право отделаться от ребенка и побыть наедине? — припечатала женщина. — Иди. Мэттью поможет с пакетами, — она метнула в Мэтта озорной взгляд. — Правда?

Только матери незамужних девушек умеют так смотреть. Им доступны такие способности, которые появляются, наверное, только с рождением дочери. Рита замерла на месте, как заколдованная. Мэтт сжал губы и кивнул.

— Конечно, мэм.

— Прекрасно! — миссис Шетти остановила коляску, обежала мужа и встала напротив. — Вот, — она потянулась к груде пакетов, резво подцепив ручки всех сразу на ходу. — Возьми их, пожалуйста, а мы погуляем.

Рука с пакетами протянулась и зависла. Мэтт с готовностью перехватил покупки, миссис Шетти снова обошла коляску, взялась за ручки и резво толкнула вперед.

— Увидимся.

Рита рядом с ним, наконец, опомнилась.

— Но ты не знаешь, куда идти! — бросила она в спину матери.

— У меня есть вай-фай! — отбила она, даже не обернувшись и ускорив шаг.

Они остались вдвоем посреди тротуара. Отлично сработано! Быстро, тонко, не придраться. Кто будет возражать, если супруги вдруг захотели побыть вдвоём? Мэтт закинул голову, посмотрел в серое небо, издал тихий смешок. В воздух поднялось облако пара.

— Она у тебя профессионал.

Рита перестала пялиться в спину матери, которая становилась всё меньше и меньше, и посмотрела на него огромными глазами.

— Она только что избавилась от меня? — красивые брови лихо выгнулись. — Серьёзно?

Или не понимает, или прикидывается. Скорее всего первое.

— Нет, — Мэтт переложил часть пакетов в другую руку. — Она избавила тебя от себя.

— Что?

— Ты слишком сильно увязла в чувстве вины и видишь всё не под тем углом. Пойдём.

Он двинулся дальше по улице. Осталось повернуть за угол, чтобы открылся обзор на нужную многоэтажку. Стук каблуков за спиной не заставил себя долго ждать.

— Нет, подожди! — скомандовала Рита. — Сначала он упрекнул меня, что здесь даже погулять негде, а потом она от меня избавилась! Что не так, Мэтт?

Это очень-очень тяжелый случай. Когда человек вроде бы здоров, но у него такой огромный комплекс, что не дает мыслить здраво. Мэтт развернулся и стал идти спиной вперед. Рита почти догнала его, но всё-таки шпильки длиной в четыре дюйма не давали делать такой же широкий шаг.

— Они оставили тебя со мной, холостым и симпатичным стриптизёром. Всё, — он развел руками с пакетами. — Никакого другого подтекста.

— Но… — губы «Сливовый нюд» округлились.

— Никаких «но». Перестань усматривать в их словах и действиях то, чего нет.

Рот захлопнулся. Рита повесила пакет на кисть и спрятала руки в карманы. Голову опустила. Шаг стал как будто быстрее. Мэтт дождался, когда она поравняется с ним и дальше они пошли плечом к плечу. Молча. Пусть подумает о том, что действительно происходит между нею и родителями. Со стороны это выглядит как стеклянная стена: вроде бы они друг друга видят, что-то говорят, но звука нет. По крайней мере со стороны Амриты. Ей будто забыли установить динамик. Как в студиях звукозаписи. Её родители могут говорить что угодно, но она всё равно вложит в их слова тот смысл, который беспокоит её и не даёт нормально жить.