Игра в семью (СИ) - Каретникова Ксения - Страница 38

Я не стала искать рюмку и налила водку в маленькую кофейную чашку, взятую с полки. Выпила одним глотком и, передернувшись, но не закусывая, налила еще.

— Все таки решила напиться? — спросил у меня Вадим, появившись на кухне. Он был по пояс обнаженным, в джинсах, а на его плече висело махровое полотенце. Судя по всему мой временный сожитель, собирался принять душ.

— Скорее — решила забыться, — ответила я, отводя взгляд.

— Не вижу повода, — сурово отозвался Вадим.

— Ты не видишь, зато я вижу, — отмахнулась я.

Вадик сложил руки на груди:

— Это не конец света.

— Не конец, — согласилась я и процитировала известную фразу: — И это пройдет…

Вадим покачал головой, я глотнула горького напитка и, поморщившись, добавила:

— А чтобы это побыстрей прошло — поможет алкоголь. И последующее за ним похмелье.

— А чем же похмелье поможет? — хмыкнув, спросил Вадик.

— Когда у тебя похмелье, тебе плохо. Ты ни о чем думать не можешь… а время-то идет, и, вроде как, лечит, — сказала я и, налив еще, приподнесла чашку к губам. Вадим позволил мне выпить ее содержимое, затем подошел, молча забрал у меня из рук бутылку и вдруг вылил остатки водки в раковину.

Возмущаться почему-то я не стала. Безразлично понаблюдала как течет прозрачная жидкость, разрывая своеобразным звуком тишину в помещении.

— Иди-ка ты, Кирюшка, спать. Во сне тоже время идет. И идет лучше, чем с похмельем, — сказал он, выбрасывая пустую тару в мусорное ведро. Я посмотрела на родственничка. Мне захотелось ему съявить, но вместо этого я даже как-то чересчур спокойно произнесла:

— Да вот только надо как-то умудриться заснуть.

— Уснешь, — сказал он ласково. — Могу тебе сказку на ночь рассказать.

Я фыркнула и, проводя ребром ладони по шее, ответила:

— Нет уж, спасибо, мне одной сказки уже хватило.

— Это ты о чем? — не понял Вадик.

— Это я о той сказочке, которая писалась про нас с твоим братом. И не дописалась. Обрываясь на середине…

— Да нет, — перебили меня. — Все закончилось как надо. И хорошо… А воообще — то была не сказка.

— А что же?

— Если я не путаюсь в литературных жанрах, то это — скорее притча, ну или басня.

— Точно. "Мораль сей басни такова", — хихикнула я, а потом внимательно посмотрев на полуголого Вадима, поинтересовалась: — Ты матрас надул?

— Да, надул, — ответил Вадик. — Иди, ложись, а я сейчас быстренько ополоснусь и присоединюсь к тебе.

— Ко мне? — приподняла я бровки.

— К тебе, — кивнул он. — Прилягу по соседству и буду трепетно охранять твой сон… Больше спиртных напитков в доме, надеюсь, нет?

Я фыркнула и, покачав головой, направилась в спальню. Матрас, действительно, был найдут, и даже уже застелен бельем. Я, погасив свет, аккуратно обошла спальное место Вадима, дошла до своего и включила ночник, стоящий на тумбочке. Потом сняла халатик и переоделась в пижаму. Устроившись на своей мягкой постели, я накрылась уютным одеялом и, обняв большую подушку, уткнулась в нее лицом. Спать совсем не хотелось. Мысли о Вовочке и о нашем расставании, блуждали в моей дурной голове. Я все прокручивала и прокручивала наш разговор, вспоминала свои эмоции и чувства в определенные моменты… Я говорила искренне? Я расставалась серьезно? Навсегда? Захочу ли я вновь быть с ним? Так же. Ведь, по-другому не будет. Никогда. Наши отношения обречены лишь на тайное существование. У нас нет шанса на настоящую семью… А хотела я, вообще, чтобы все было по-другому? По-нормальному, как у всех? Может, мне действительно больше нравилось прятаться и скрываться, чем любить открыто? И все дело в запретной страсти, которая и толкала меня? И Вову, кстати, тоже. Так — нельзя. Так нечестно… Тогда — о чем я сейчас жалею? И зачем вообще об этом думаю? Я потрясла головой, пытаясь прогнать все эти мысли и постаралась настроить себя на что-то другое… Например — почему бы не подумать про Вадима? И почему бы не просто подумать, а как выразилась Ксения Сергеевна, принять Вадика в качестве "таблетки"? Может мне, все таки, рискнуть? Может — он сможет "излечить мою болезнь", ну, или хотя бы, "заглушить симптомы"? Главное, чтобы не появились "побочные эффекты": тошнота, рвота и… привыкание. А то получится, как с дядюшкой. Без любви. На одном желании…

Вадик прервал все мои вопросительные думы. Он громко открыл дверь ванной и появился на пороге комнаты. Как обычно на нем были одеты трусы-боксеры, сейчас черного цвета. В руках он держал свои джинсы. Зайдя в комнату, Вадим положил свои штаны на стул и тут же улегся на матрас.

— Спокойной ночи, — пожелал он, накидывая на нижнюю часть своего тела одеяло. Я отшвырнула подушку на вторую половину кровати и тоже легла, повернувшись на бок, лицом к Вадиму. Без стеснения и, совсем не скрывая этого, я разглядывала голую грудь, плечи и живот своего дальнего родственника.

— Ты чего? — поинтересовался Вадим.

— Ничего, — ответила я и, хихикнув, добавила: — Рассматриваю.

— За все это время так и не успела? — тоже повернувшись боком, ехидно спросил он. — Например вчерашним утром?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Вчерашними утром я успела рассмотреть тебя только со спины, — ответила я с ироничной досадой.

— Я ж предлагал тебе пройтись еще раз, — напомнил он с ухмылкой. Я усмехнулась в ответ:

— Моя, трезвая на тот момент, совесть не позволила мне принять твое предложение.

— Я бы не сказал, что она и сейчас не трезвая, — подхалимски заметил родственничек.

— А, то есть ты считаешь, что в этот раз мы не напились вместе?

— Я-то уж точно, — хмыкнул он, а потом спросил: — Ладно, рассматривай. И, может, заодно, все таки расскажешь что у вас там случилось? С Володькой, в ресторане.

— Я не думаю, что тебе нужно знать детали, — ответила я. — По факту и по сути — мы с ним разошлись. Меня в конец оттолкнуло его поведение. Не ожидала, что он когда-то проявит себя с такой стороны. Оказывается, я его совсем не знала.

— Я, видимо, тоже, — кивнул гость. — Что ж, если не хочешь вдаваться в подробности, не надо. Не буду настаивать. Может, придет время и ты сама захочешь мне все рассказать.

— Может, — согласилась я и, зачем-то облизнув губы, неожиданно для себя самой попросила: — А поцелуй меня.

— Что? — не поверил он и даже слегка приподнялся на логтях, позволяя мне заглянуть в свое лицо. Вадим одновременно и улыбался и хмурился. И выглядело это забавно. — Я же поцелую, — серьезно сказал он.

— Я об этом и прошу… — бездумно кивнула я и напомнила: — Ты же сам сказал, что не коснешься меня, пока я не попрошу… Ну же, родственничек, я прошу.

Вадим откинул одеяло, присел на матрасе. Поставил ноги на пол и, вроде бы, собрался подняться, но потом, пристально посмотрев на меня, предупредил:

— Твоя просьба одним только поцелуем может не закончиться…

Мне не понравился такой его ответ. Не понравился. Чего проще было просто молча встать и поцеловать? И что было бы потом — было бы потом… А сейчас, даже целоваться мне расхотелось. А захотелось побыть уже знакомой Вадиму "язвочкой".

— Ведь за этим же ты решил у меня пожить, — сказала я ему ехидно.

— Зачем — за этим?

— За сексом, — с натянутой улыбкой сказала я. — За чем же еще? Что физиологически нормальный мужчина может хотеть от физиологически нормальной женщины?

Вадим перестал улыбаться и теперь только хмурился:

— Много чего может хотеть, — ответил он.

— Но это же главное! — капризно настаивала я на своем. — Инстинкт. Естество. Закон природы: самцу необходимо окучивать самочку, добиваясь ее расположения, а добившись — совершить с ней половой акт, ради которого, собственно, все и затевалось. После, скоропостижненько забыть о ее существовании и начать искать себе новый объект для окучивания.

Вадим, покачав головой:

— Ты так плохо обо мне думаешь?

— Почему плохо? — сделала я вид, что удивилась. — Я нормально думаю. Даже, я бы сказала, нормально по вашему, по-мужски.