Хрустальная волчица (СИ) - Горенко Галина - Страница 27

— Кайла, ты что такое говоришь, да я ни в жисть- Помолчи а, они ж этого не знают, дай триумфом насладиться

После ужина, я наконец-то добралась до портальной шкатулки. Она была переполнена и пока я выгребала с десяток писем от матушки, её вновь заполнила корреспонденция. Два письма выделялись среди прочих.

Первым я вскрыла небольшой крафтовый конверт, запечатанный бурой вощиной с оттиском медвежьей головы — короткая записка от Генриха, всего одна строчка, но даже от неё бросило в счастливый жар:

Ты в моем сердце, пока дороги не сведут нас вновь.

Г.Б.

Я споро набросала ответ и тут же отправила, надеясь на то, что он получит его уже сегодня.

Вторым был большой конверт из прочной гербовой бумаги, печать Правящего дома на обратной стороне реагировала лишь на магию крови и чтобы вскрыть его, мне пришлось проткнуть кинжалом палец, щедро размазывая её по волчьему оттиску.

Внутри лежало приглашение на Ритуал Выбора Силы следующего Правителя Стоунхельма.

Да свершится Выбор.

ahUY9gKd

*Lapis draco (лат.) — камень дракона.

**Flamma cor (лат.) — сердце пламени.

***Lupis (лат.) — волк.

****Произведение искусства, состоящее из трех картин, барельефов и пр., объединенных общей идеей.

******Интус — intus (лат.) — изнанка, здесь разумные твари изнанки.

Глава 21.

Такие нынче времена: безумие — норма жизни.

Как матушка умудрилась раздобыть координаты моей портальной шкатулки осталось для меня неразрешимой загадкой, но с завидной регулярностью, словно от количества эпистолярного нытья зависит дальнейшая судьба мира, она слала мне до дюжины жалостливых писем в коих со свойственной ей излишней драматичностью описывала несправедливости и превратности планиды, внезапно обрушившейся на её хрупкие плечи.

Поводов для стенаний у матушки накопилось довольно, сначала Калеба практически под конвоем, вырывая из цепких щупальцев родительницы сопроводили в лицей, затем, оскорбленный черствостью тёщи, Роберт приостановил выплату карточного долга, отказавшись и впредь тратить средства впустую. Брат отца на финансовые претензии со стороны мамы посоветовал умерить аппетиты и наконец-то освоить вдовий дом, законсервировав родовое гнездо до поры, когда наследник не получит образование и приличествующее ему содержание.

Но всё вышеперечисленное просто меркло пред тем, что я игнорировала её требования подтвердить помолвку с маркизом. После первого ответного письма с категорическим отказом, (не вдаваясь в подробности) я оставила напрасный труд втиснуть в разум матери хоть толику благоразумия и пренебрегла дочерним долгом, а именно отказалась продолжать переписку, бросая нераспечатанные письма в пылающий камин.

Предавать бумаге радостные новости об активном данаме и тем более марать наши чувства размышлениями матери о возможных выгодах от союза с Генрихом, я не стала, сама всё увидит менее чем чрез терил, а злорадствовать было не в моём характере. Ну если только чуть-чуть.

На Ритуал был приглашён и Фальк, а вот Ингрид, хоть и получила такое же письмо, идти отказалась:

— Власть, доставшаяся безумцу — разрушительное оружие. Генрих был бы лучшим правителем, — выразила Инни и моё мнение.

— О чем ты? — удивилась я. Клаус Бладъельтер был заносчивым дерьмом, чего уж там. Безоговорочно верить слухам мне не свойственно, но тех нескольких раз при дворе и в МАСе, что я имела честь крайне сомнительного характера, лицезреть наследника, оставили настолько ярко отрицательное впечатление, что я вынуждена была согласиться с сестрой жениха, но по иной причине.

Он трижды посещал нашу Академию для чтения лекций на научные темы, которым посвятил свою жизнь: магии крови, гематологии и генетике. Обычно его курс длился несколько унов и после каждого блестяще проведенного доклада, он умудрялся выхватить из толпы обожающих его студиозов девицу, проводил с ней всего одну ночь, а затем бросал её. Я бы, наверное, могла и не обратить на эту недостойную слабость внимание, просто потому что оборотни достаточно вольно относятся к соитию, наши невесты редко вступают в союз будучи нетронутыми, что уж говорить про гон во время Парада Лун, если бы не моя соседка — Кристен.

Девушка три таля как была помолвлена и с нетерпением ждала скорейшего окончания обучения, просто потому что её избранник учился тут же, она была из очень приличной и консервативной семьи, впрочем, как и жених. После того, как Клаус соблазнил её, и я уверена, что дело было не чисто, слишком сильно она любила суженного и искренне хотела подождать до ритуала, Крис бросилась с портальной башни, разбившись не на смерть, а превратившись в овощ, медленно угасая.

Скандал естественно замяли, дуэль, на которую наследника вызвал жених Кристен, запретили, подвергнув остракизму импульсивный поступок мужчины. Вскоре, за другими заботами и переживаниями история забылась, но воспоминания о последних словах, что сказала мне соседка перед тем, как подняться на башню (ах если бы я знала, куда она идет) до сих пор вызывают ледяную дрожь и озноб:

— Только чистая кровь. Ему нужна была лишь моя чистая кровь, — и почему-то я сразу ей поверила.

А то, что Клаус не погнушался совратить официальную невесту единокровного брата, да пусть бы она и сама вешалась на шею, говорит лишь о зависти и извращенных амбициях.

— С Клаусом что-то сильно не так, МакКайла, постарайся не попадаться ему на пути, он страшный человек. И да, опасайся Аделлу, та еще завистливая тварь, есть люди, которым недостаточно, что бы им было хорошо, им еще нужно, чтобы и всем остальным при этом было плохо, а эта как паразит, питается чужими горестями.

— Предупреждения излишне, но спасибо. Я ценю это, — улыбнулась я излишне серьезной Ингрид. — Но почему ты не хочешь посетить Ритуал? Генрих был бы рад.

— МакКайла, ты, судя по всему, не представлена Кюне? Да не приведи Великие свести с ней близкое знакомство, — сморщилось хорошенькое личико.

— Я наслышана о ней

— И всё о чём шепчутся — приуменьшено стократ, что дабойа* пред ней — ужик степной. Я сберегу и себе здоровье, если пережду коронацию Клауса подальше от столицы. Братцу привет.

На этой оптимистичной ноте, я отправилась в свою комнату.

На завтра я и Фальк отправлялись в Хельмшторм.

Покинув портальную башню Хельмшторма, мы с Фальком разошлись в разные стороны, словно случайные попутчики почтового дилижанса. Подполковник, всю дорогу был задумчив и молчалив, сменив привычную маску пошляка-балагура на чинушу военного, впрочем, он, как и я, не был любителем долгих проводов и простился со мной сдержанно и загадочно:

— Увидимся завтра на Ритуале МакКайла, — тихо выдохнул Атто, выпуская обжигающий парок, в звеняще-ледяной воздух, — будь осторожна что липредчувствие у меня, — и задумчиво пошёл в сторону центральной площади, по привычке чеканя шаг. Что Ингрид, что Фальк, как по мне, слишком уж нагнетали обстановку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Вопреки тому, что прибыла я исключительно на Ритуал, мысли мои сейчас от Выбора Силы были крайне далеки. Разговор с матушкой, что назрел уже давно и совершенно спокойно воспринимался мною как неизбежное, но необходимое зло. И всё же, поднимаясь по ступеням кланового особняка, свинцовой тяжестью свилось в клубок бремя неприятного диалога.

Дядя был мне искренне рад, казалось, он ждал меня, потому что едва я вошла в просторный холл, выглянул из кабинета и махнув рукой, пригласил следовать за ним. В сухом, тепло натопленном помещении терпко пахло хвоей и старой кожей, бледно-голубое пламя топляка (по его словам такой огонь способствовал концентрации и раздумьям лучше чашки крепкого тая) лизало острыми язычками кованную решетку камина, силясь вырваться на свободу и захватить много больше, нежели просоленные поленья.

Глава семьи обнял меня и указав на диван предложил присесть: