Доступ к телу - Мелан Вероника - Страница 2

– А я не могу ему отказать?

Мне не нужно было видеть ее носатое лицо и жидкие светлые волосы, вечно стриженные под каре, чтобы представить, как Люси сейчас ухмыляется.

– Можешь. Но тогда он будет вправе тебя изнасиловать. «Доступ к телу» – это вроде клятвы. Если ты сказала ему да, то даже в случае насилия Комиссия будет на его стороне.

– Кайф…

Теперь саркастичной была я. Выпустила вверх струйку дыма и поняла, что сопротивляться будет себе дороже.

– Значит, он может попросить об этом когда угодно?

– Хуже. Где попросил, там и дала.

– Что?!

Теперь она откровенно давилась от смеха.

– Ты это серьезно? А если я среди людей на корпоративе?

– Значит, за шторкой или в соседней комнате.

– А если на концерте?

– Будешь слушать арию, сидя на его члене.

– Смеешься?!

Ее забавляло мое искреннее возмущение.

– Сама подписалась. Ну ладно, может, он подождет до конца концерта. Но вообще это работает именно так.

Я не нашлась, что еще сказать. А Люси долго слушала тишину, прежде чем крякнуть.

– Надеюсь, он хотя бы симпатичный.

И я с досадой подумала о том, что не знаю даже этого.

(Billie Eilish – ilomilo)

Фил крутился ужом на сковородке и производил впечатление, как мог: то заговаривал о перспективах более тесного сотрудничества наших компаний, то ударялся в скабрезные шутки, то становился галантным и подливал мне вина.

На вино я налегала. Нет, не особенно сложный рабочий день, но друг за другом ровным кругом мысли: «А когда незнакомец объявится?» Все это держало зажженным мой внутренний фитиль, ведущий неизвестно куда.

Мужчина, с которым я согласилась на свидание лишь потому, что за месяц устала от его многозначительных взглядов и подкатов, воспринимал мое молчание за снисходительное поощрение собственного поведения и раздухарялся:

– Подпишем договор о больших поставках…

(Он поставлял косметическое сырье для моего производства).

– …наладим совместные проекты, наберем обороты, сблизимся…

Кажется, он имел в виду «съедемся». Или показалось?

«Ничем не выдающийся, – думала я, – средний во всем». В меру забавный, в меру деликатный, в меру распущенный, в меру симпатичный. Не очень высокий, чуть-чуть харизматичный, способный произнести и пошлость, и цитату великого философа. Этим вечером я собиралась раз и навсегда для себя прояснить, нужен он мне или нет. Мыслями, однако, витала в соседней галактике.

Все определяет один поцелуй. Первый. Если тебе противно, как человек целуется, продолжение обречено. Даже если у него нормальный пип. Но если у него никакой пип, тогда вообще катастрофа, и будь твой партнер гением-математиком, шедевральным пианистом или мастером куннилингуса, это ничего не изменит.

– Джулиана, ты где? Ты со мной?

Я ласково и чуть пьяно моргала поверх бокала. Испытывала странную смесь напряжения и алкогольного расслабления. Вместо ответов Филу, пыталась вспомнить тот минимум, который зафиксировала память во время вчерашнего происшествия. Мужик из джипа был большим. «Тяжелым» – есть такой тип физического сложения. Как у солдат, воинов, бойцов. И кажется, небритым. А дальше все – пусто. Много выхваченных в моменте левых деталей, типа света фар в глаза, травы на обочине, цепочки поверх черной майки, темные волоски на руках, но ничего по-настоящему нужного и важного. А если он некрасив? Или у него пахнет изо рта?

«Придется перетерпеть».

И вообще, когда его ждать?

– Ты меня совсем не слушаешь?

Я красивая. У меня правильные черты лица, шоколадные волосы, талия, над которой я не один год работала в тренажерном зале, и отличная, третьего с половиной от природы размера, грудь.

«Не придется тратиться на пластику».

Он залип на меня и попросил доступ к телу, потому что давно не трахался? Или потому что запал на мои внешние данные?

Однажды узнаю.

– Джулз?

Не люблю, когда меня так называют; улыбка Фила сделалась чуть натянутой. Он пригладил свои гладкие, зачесанные набок черные волосы; блеснули под голубой рубашкой часы. Все, пора прояснить главное – если поцелуй не понравится, продолжать не стоит, теряю время.

И едва ли не впервые за вечер загадочно улыбнулась.

– Может, продолжим у меня? Или у тебя?

А следом мысль: «Если сойдусь с Филом, а после явится незнакомец, будет ли секс на стороне считаться изменой?» И сама себе фыркнула – женщине не идет запутанная логика. И вообще не идет логика – как понравится, так и буду делать!

Мой ухажер моментально воспрял духом: ему только что дали зеленый свет. За вино и салаты расплатился щедро, отвалил официанту чаевых, подал мне руку.

Целовался он горячо, страстно, но как-то сильно влажно. И слишком напористо. Как вечно неуверенный в себе подросток, для которого девочка с соседнего курса только что оголила грудь. Мы сидели в его машине, собирались ехать к нему, но Фил еще даже не повернул ключ зажигания – словно удостоверялся в том, что Джулиана Майлз, хозяйка конгломерата «Майли Косметикс», действительно сосалась с ним в салоне. И руки распускал знатно. Лапал то за задницу, то за бюстгальтер. Больше на автомате, нежели действительно желая почувствовать его член в своей ладони, я положила руки Филу на ширинку и сквозь тонкую ткань брюк почувствовала… это.

Это стояло (что приятно), но… походило больше на карандаш (дикое разочарование!). Ладно, скорее на фломастер, может, даже на круглый маркер, но только не на то, на чем хотелось бы попрыгать. Мгновенно протрезвев, я даже сунула руки в мужские трусы и обхватила то, что желала измерить.

Точно. Уместился в ладошку. Скрылся в ней, обнятый моими пальцами.

Фил стонал так, будто ему дрочила любимая рок-звезда, я же подумала, что терпеть не могу, делая минет, складывать губы трубочкой.

И потому план «Б», иначе никак.

Хорошо, что в новых мобильниках есть такая кнопка, которая называется «звонок себе». Нажимаешь ее сбоку под громкостью, и телефон начинает разрываться от трелей.

Именно это я и сделала, благо на меня все равно не смотрели, предвкушая, что сейчас я стяну с кого-то штаны и склонюсь головой над этой «тростинкой». Ну уж нет…

– Ой, прости… звонят…

Далее я не колебалась. Я слишком сильно себя любила, чтобы тратить вечер на абсурдный идиотизм, способный впоследствии оставить в памяти только смрадный вкус, и потому я театрально затараторила:

– Что вы говорите? Правда? Конечно, сейчас буду, уже выезжаю…

– Эй, что случилось?

Фила обломали по полной программе. Раз и навсегда.

– Меня соседи… топят…

Ему незачем знать, что в таких элитных домах, как мой, затопить кого-то физически невозможно – тройные перегородки, датчики влажности и прочая лабуда, – но я была готова приплести пожар, наводнение, ураган, что угодно. Объяснять, однако, не стала.

– Прости, мне пора…

Из чужой машины я выскочила помятая, но целая – с застегнутыми пуговицами на блузке и чуть размазанной помадой. Вот и весь «ущерб». В свою Онди садилась с таким удовольствием, будто она была моей спасительницей.

– Домой, крошка. – Погладила руль и ткнула кнопку заведения мотора. – Уж лучше одной, чем так.

В книгах всегда здорово – найдется и красивый, и умный, и обаятельный. Именно такой, какой понравится главной героине.

Жаль, что я не в книге.

В девятом часу вечера, лежа на собственной кровати, я незаметно задремала рядом с раскрытым любовным романом.

(Be Svendsen – Man on the Run)

А проснулась в десятом. Не столько понимая, сколько чувствуя – что-то не так. Сначала поморгала (все хорошо, я в собственной спальне, горит прикроватный торшер), а после подняла голову.

Он стоял в трех шагах от кровати.