Горячий доктор (ЛП) - Грей Р. С. - Страница 50

— Да. Поехали со мной! Честно говоря, я обдумывал это неделями. Я не смогу без тебя работать в этой клинике. Мне нужно, чтобы ты была на моей стороне.

Я качаю головой, сильно стараясь не отставать. Когда я говорю, звучу так, словно он предлагает самую нелепую вещь, которую я когда-либо слышала.

— О чем ты говоришь? Мэтт, здесь моя жизнь. Моя сестра здесь. Я не могу просто взять и все бросить.

Он нахмурил брови.

— Конечно, Джози тоже поедет! Я хочу и её! Это же идеально. Ты и я построим вместе клинику. Ты будешь на моей стороне. Там я найму для неё репетиторов, или мы запишем ее в американскую школу. Я уже всех обзвонил. На этих выходных писал коллеге...

Он говорит милю в минуту, ведет себя так, будто это реальная возможность. Внезапно меня начинает тошнить.

— ОСТАНОВИСЬ! — я начинаю кипеть. — Просто остановись! Ты звонил и строил планы, а не думал ли ты посвятить меня в свои планы? Иисус, ты действительно думаешь, что я перевезу Джози в другую страну? — Я щелкаю пальцами. — Мы встречаемся на протяжении нескольких недель, Мэтт. Поставь себя на моё место. Подумай, о чем ты просишь меня.

В этот момент дверь дежурной открывается, и входит интерн, потирая свои глаза. Когда она поднимает глаза и видит нас, она замирает.

— Вот дерьмо. Простите. — Затем разворачивается и выбегает из комнаты.

Я хочу последовать за ней, но вместо этого делаю успокаивающий вздох и очень тщательно подбираю свои следующие слова. Об этом легче думать, когда сосредотачиваю свое внимание на двери и подальше от него.

— Я очень, очень рада, что ты выиграл этот грант. Никто не заслуживает этого, как ты. Хотелось бы, чтобы ты мне об этом рассказал, но я понимаю, почему этого не сделал. Между нами все в новинку, и ты не хотел раскачивать лодку. Я понимаю это. И прощаю тебя за это. Мне просто... нужно немного времени, чтобы обдумать это. Вот и все.

Мэтт кивает и притягивает меня за переднюю часть халата, чтобы обнять меня. Мы обнимаемся, и это последнее, чего я хочу. Я чувствую неловкость и напряжение. Я не сдаюсь. Держу свои руки свисающими по бокам в молчаливом протесте. Мой взгляд сосредоточен на стене за его головой. Часть меня хочет отойти и отказать ему в объятиях, но затем его руки прижимают меня сильнее, и я позволяю себе уткнуться в его грудь вопреки здравому смыслу. Моё дыхание замедляется, и моя злость быстро проходит, заменяясь непреодолимым желанием принять этот небольшой комфорт.

Он опускается так, что его голова упирается в моё плечо, и моё сердце разбивается при мысли, что возможно это один из последних моментов, когда мы так близко друг к другу. К тому времени, когда растает снег, и снова расцветут цветы — он уедет.

— Это не может быть концом, — с надеждой говорит он. — Этот грант должен быть началом чего-то для нас. Пожалуйста, подумай об этом.

ГЛАВА 31

Мэтт

Когда я возвращаюсь в кабинет, всё снова в порядке; точнее в беспорядке, но это мой беспорядок. Патриция сделала настоящее волшебство, убирая всех и все. Шары и букеты отправились к моим пациентам. Поздравительное печенье, кексы и фрукты разошлись по разным комнатам отдыха в госпитале. К концу дня я стану всеобщим любимым доктором. Усмехаюсь от этой мысли. Когда мой офис возвращается в прежний вид, кажется, что этого утра и не было, но это не так.

— Телефоны разрываются, — говорит Патриция, просовывая свою голову и показывая целую кучу сообщений для меня. — Я думаю, все на земле пытаются связаться с вами, но я говорю, что вы сильно заняты, чтобы говорить с ними. Доктор Лопез на первой линии, он не поверил мне.

Я медленно иду к телефону. Поскольку он для Бэйли как отец, доктор Лопез не тот человек, с кем я хочу сейчас разговаривать, но не могу игнорировать его. Он такой вежливый, что, если понадобится, будет ждать на линии весь день.

Я продолжаю стоять, когда включаю первую линию, приветствую его с узлом волнения в моем желудке.

— Доктор Рассел! — говорит он, его тон полон волнения. — Это ли не человек часа!

Мне становится неловко жарко.

— Привет, доктор Лопез, рад вас слышать. Как вам живётся на пенсии?

— О, хорошо. Немного скучно, но Лаура говорит, что я все ещё приспосабливаюсь к такому медленному темпу. На самом деле, у меня появилось около десяти хобби — гриль, садоводство, столярное дело, — и ни одно мне ещё не нравится.

Я издаю небольшой смешок.

— Послушай, — продолжает он. — Я слышал о гранте. Какое достижение. Ты, наверное, вне себя.

Вне себя? Подавлен, как черт.

— Это замечательно.

Доктор Лопез скептически гудит. Возможно, мне нужно проявить больше энтузиазма.

— Мне все утро звонили по поводу тебя. Я действительно горжусь тобой.

— Спасибо, что позвонили. Это много для меня значит.

— Пока мы разговариваем, я собирался спросить, как дела у Бэйли? — Вот он, вопрос, который заставляет моё сердце упасть. Должно быть, я слишком долго раздумываю, потому что он смеётся. — Не говори мне, что ты ее уже выгнал? Прошло всего несколько месяцев.

— Нет, — быстро выкручиваюсь я, — Не прогнал. Она все ещё работает на меня.

Я слышу улыбку в его голосе, когда он продолжает:

— Хорошо. Рад это слышать. Я надеюсь, ты найдёшь ей позицию, прежде чем уедешь в Коста-Рику. Последнее, что я слышал, что правление ищет другого хирурга, поскольку ты теперь уходишь, но, если это не подходит для Бэйли, скажи ей позвонить мне. Я могу разузнать у нескольких своих старых коллег. Я беспокоюсь о ней, — он вздыхает. — Ты ведь не слишком ее напрягаешь, не так ли?

Сильно ее напрягаю? Ну, только что я предложил ей переехать в другую страну вместе со мной — как тебе такой стресс?

— Нет. Я с ней мягок, — вру я.

— Почему-то я в этом сомневаюсь, — смеётся он. — Ну, хорошо, я могу сказать, что ты не можешь сейчас говорить. Ты, наверное, занят сейчас так же, как и всегда, поэтому не буду задерживать, но, пожалуйста, передай Бэйли моё сообщение и скажи ей, что я с Лаурой думаем о ней. И прими ещё раз мои поздравления. Работа, которую ты будешь делать в Коста-Рике повлияет на многие жизни. Ты должен гордиться.

Его слова увеличивают мою вину в десять раз.

Закончив разговор, я сижу за своим столом, смотрю в окно. Интересно, как я мог так сильно облажаться. Только сегодня утром я проснулся на кровати рядом с Бэйли. Сейчас мне повезёт, если она ответит на мой звонок. Когда Патриция напоминает мне по внутренней связи, что я уже на несколько минут опаздываю на консультацию, я вздыхаю и встаю, чтобы пойти в конференц-зал.

Я должен был сказать доктору Лопезу правду о моей ситуации с Бэйли и попросить его совета. Он хорошо её знает. Возможно, он мог сказать мне, как действовать дальше. Потом эта мысль вызывает у меня улыбку. Да, конечно. Более чем вероятно, в первую очередь я получил бы знатный подзатыльник за то, что в первую очередь обидел ее чувства.

По общему мнению, я не очень хорош в сердечных делах. Я усовершенствовал каждую операцию на позвоночнике, описанную в учебниках, но, когда дело доходит до сердца, я полный идиот. Хорошо, что я не занимаюсь кардио.

Провожу остаток дня, пытаясь оставаться сосредоточенным и делать свою работу. После того, как я смешал дела двух пациентов и почти провел предоперационный осмотр другого человека, решил попросить Патрицию отложить все остальное в моем графике и уйти пораньше. Это был первый раз, когда я взял отгул.

Патриция настолько сбита с толку, что спрашивает у меня, не нужно ли мне лечь в больницу.

— Ты умираешь?

Я совершенно не знаю, что мне делать, когда возвращаюсь домой. В последние несколько недель я проводил все свободное время у Бэйли. Мой холодный, тихий дом слишком хорошо передаёт моё настроение. Я включаю в гостиной телевизор только из-за фонового шума. Проверяю свой телефон, чтобы посмотреть, звонила ли она, и когда не вижу пропущенных, проверяю свою почту. Она набита поздравлениями. Продолжаю прокручивать, нахожу письмо от Виктории и не обращаю внимания. У меня и так полно забот. Все, о чем она со мной хочет поговорить, может подождать. К слову, у меня не один ребёнок. Это двойня!