Эмиссар - Диллард Майкл Дж. - Страница 10

• Предыдущая
• 10/50
• Следующая

Неподвижная, будто окаменевшая, простояла бахорианка на том же месте еще несколько минут и пошла к своему рабочему месту, раздираемая противоречивыми мыслями и чувствами.

Бенджамен Сиско остановился возле иллюминатора и несколько минут смотрел на «Энтерпрайз». Он не мог не восхищаться красотой этого корабля, плавностью и изяществом его линий и в то же время не вспоминать о «Саратоге». Он не мог подняться на борт «Энтерпрайза» и не увидеть мысленно, как Гранок выходит из турболифта, не услышать стоны и плач заживо сгорающих людей на «Саратоге», не вспомнить слепящую вспышку от взорвавшегося корабля. Но надо идти.

Переходя на «Энтерпрайз», Сиско еще раз напомнил себе о том, что не имеет права испытывать ненависть к Пикару, ведь тот не отвечает за преступления боргов.

И все же, когда Сиско подошел к большой металлической двери, когда нажал кнопку звонка и услышал жесткий мужской голос, к его голове прилила горячая волна ярости. Сознание Сиско с большим трудом пробивалось сквозь эту волну.

Он не имел права ненавидеть капитана Пикара. В то же время он не мог противостоять собственному гневу, так же, как Пикар не мог выстоять против подавляющей власти, против всесокрушающего могущества группового разума боргов.

Дверь открылась. Сиско вошел.

Капитан Пикар сидел за столом и просматривал на экране компьютера только что поступившую информацию. Увидев вошедшего, он встал и с улыбкой протянул ему руку. Его внешность не производила впечатление чрезмерно-властного, сурового человека: обыкновенный пятидесятилетний, сухощавый, почти лысый мужчина. Но несмотря на вполне заурядную внешность, что-то выдавало в нем огромную внутреннюю силу, непоколебимую уверенность в себе.

– Входите, командор, – с теплотой в голосе произнес Пикар. – Добро пожаловать на Бахор.

…Вы будете уничтожены…

Пытаясь освободиться от тех чувств, которые только что пережил за дверью, Сиско натянуто улыбнулся в ответ и пожал протянутую руку. Он не знал, что следует сказать капитану Пикару в ходе этой встречи, а то, что ему хотелось сказать, он, конечно же, оставит при себе.

– Давно не виделись, капитан, – механически произнес Сиско.

Пикар внимательно посмотрел на него светло-коричневыми глазами. Теплый взгляд, теплые человеческие глаза. Но Сиско видел сейчас не их, а мерцающий красным светом оптический сенсороскоп, укрепленный на голове Пикара.

Хозяин «Энтерпрайза» сел, предложив командору присесть на стул напротив.

– Мы уже встречались?

– с любопытством произнес Пикар.

Сиско мысленно повторил, что он не испытывает ненависти к капитану, что ничего не имеет против этого офицера Звездного Флота, но… Но его сжигала ненависть к боргам, и он слишком хорошо помнил Локатуса.

– Да, сэр, мы встречались в бою, – ответил Сиско Локатусу. – Я служил на «Саратоге» во время ее гибели в районе Вульфе-359.

…Сопротивление бесполезно…

Лицо Пикара сразу же обмякло, выражение тепла исчезло из глаз, теперь Сиско видел в них отражение горящих останков «Саратоги», «Кюшу», «Гейджа».

…Безжизненная рука Дженифер…

Капитан Пикар моргнул и внутренне встряхнулся. Затем заговорил холодным, жестким тоном. Сказанное им не имело никакого отношения к событиям трехлетней давности.

– Полагаю, вас вкратце ознакомили с ситуацией на Бахоре?

– Мне известно, что кардасиане перед уходом разграбили планету.

Сиско пытался придать своему взгляду холод и неприязнь, но, похоже, у него это плохо получилось.

…Гранок силой тащит его к выходу из каюты. Они спасены. Он видит, как «Саратога» (там же Дженифер!) взрывается ослепительной вспышкой…

Стараясь прогнать это навязчивое видение, Сиско часто заморгал и попытался вникнуть в смысл того, что говорил капитан.

–…Таково возмездие за годы терроризма, – закончил фразу Пикар.

Он встал, подошел к иллюминатору и, сцепив руки за спиной, стал смотреть на Бахор. При этом капитан подчеркнуто выдержал дистанцию между собой и командором.

– И я один из тех, кто выступает за вступление бахориан в нашу Федерацию, – продолжил мысль Пикар.

– Вы считаете, что это произойдет? – спросил Сиско.

Капитан повернулся к нему вполоборота.

– Это не так легко, – размеренно произнес он. – Партии и фракции, объединившиеся для борьбы против кардасиан, теперь припомнили прежние разногласия и возобновили конфликты.

– Да, похоже, что они не готовы, – заметил Сиско, вспомнив резкие фразы Киры.

Пикар полностью повернулся к Сиско и пристально посмотрел ему в глаза.

– Ваша задача сделать все возможное, чтобы определить степень их готовности, – назидательно произнес капитан. – Разумеется, действуя в пределах Первичной Директивы.

Сиско кивнул в знак согласия. Он счел благоразумным молчать. Назидательный тон Пикара вызвал в нем чувство раздражения. Сиско считал, что не заслуживает подобного обращения с собой. Все же он офицер, свой офицерский долг он всегда выполнял добросовестно и честно. Выполнит и здесь, хотя данное назначение ему крайне неприятно. Выполнит, конечно, в том случае, если останется.

…Она умерла…

Капитан Пикар сделал шаг в сторону командора, его взгляд смягчился.

– Флот предупредил меня о ваших возможных возражениях против данного назначения, – произнес он почти естественным тоном. – Я подумал, что после трех лет службы на Утопии вам необходимо разнообразие.

При этих словах Сиско внутренне напрягся, он вспомнил о Джейке, обреченном на одиночество среди этой разрухи.

– У меня есть сын, капитан, – сдержанно сказал Сиско. – Я вынужден растить его один. Меня проинформировали о состоянии Бахора, но никто не предупредил о плачевном состоянии самой станции…

– К сожалению, мы, офицеры Звездного Флота, не всегда имеем возможность служить в идеальных условиях, – перебил его Пикар.

Однако Сиско не смутился.

– Я прекрасно знаю это, сэр, – продолжал Сиско более холодным тоном. – Поэтому сейчас изыскиваю возможность перевестись на Землю и занять какую-нибудь гражданскую должность.

Пикар неодобрительно хмыкнул и отвернулся от командора.

– Возможно, командованию Флота нужно начать подыскивать вам замену? – спросил Пикар после непродолжительной паузы.

– Совершенно верно, – подтвердил Сиско.

Двое офицеров с откровенной неприязнью посмотрели друг на друга. Эта дуэль взглядов продолжалась несколько секунд.

– Хорошо, я подумаю об этом, – разделяя слоги, сказал Пикар. – А пока…

Что-то изменилось во взгляде Пикара. Он потеплел, и в нем едва заметно обозначилось страдание. Сиско понял, что капитан хотел бы каким-то образом вернуться к разговору о сражении в районе Вульфе-359.

Сиско резко встал. Сюда он входил с единственным желанием: сказать капитану о том, как он пострадал от рук Локатуса. Сейчас же ему хотелось лишь одного: молча уйти, оставив этого человека наедине с его воспоминаниями и видениями.

– А пока я буду работать, – сухо произнес Сиско. – Мне было дано конкретное задание, и я постараюсь достойно выполнить его. Спасибо, капитан, за беседу.

Их взгляды вновь встретились, Сиско не опустил глаз. Он спокойно ждал, когда капитан разрешит ему выйти.

Капитан Пикар поймал себя на мысли, что ему не хочется заканчивать разговор с командором на такой ноте. Но что он мог сейчас предложить раздраженному офицеру? Свои внутренние страдания? В них, судя по выражению глаз, командор Сиско недостатка не испытывал.

– Можете быть свободны, – сказал капитан Пикар.

После того, как за Бенджаменом Сиско закрылась дверь, Жан-Люк Пикар тяжело опустился в кресло и несколько секунд отрешенно смотрел на экран компьютера. Потом перевел взгляд на Бахор и в таком положении надолго застыл.

Почти два года прошло после той ночи, когда его последний раз навестил кошмар-воспоминание о сотрудничестве с боргами. Он предпринимал титанические усилия, чтобы его память не особенно часто воспроизводила те жуткие события. И память стала послушной его воле. Лишь иногда она выходила из-под контроля. Но это случалось все реже. Управление своей памятью продвинулось так далеко, что иногда Пикар действительно не помнил того, что, несомненно, хранилось в резервах его памяти. Подобное произошло перед самым прибытием на станцию нового командора Бенджамена Сиско. Пикар просматривал его личное дело и прочел название звездолета «Саратога», но, надо же, – это слово не вызвало в его памяти никаких ассоциаций. Разве что самое легкое душевное волнение, похожее на водную рябь, вызванную едва приметным дуновением ветерка.

• Предыдущая
• 10/50
• Следующая