Завоевание 2.0 книга 4 (СИ) - Терников Александр Николаевич - Страница 27

Ночью мы выпустили из ворот группы диверсантов, в общем, и дистанционно можно было все взорвать из крепости, но вдруг и правда, где земля обвалилась, а чем ближе подойдут наши к местам закладок, тем больше шансов, что все сработает, как надо. Конечно, нами применялось дублирование для одновременного поджога, но чем черт не шутит, когда бог спит. Я долго ожидал результата, вглядываясь в ночную темноту до рези в глазах. Как-то все томительно, и даже задница играет не по-детски. Страшноватенько!

Потенциально хороших мест для обустройства вражеского лагеря тут вокруг города немного, вот и мы сделали заранее две закладки: одна хорошо попала, а вторая почти промахнулась. Но нам все одно все разом взрывать, сейчас подожгут мои охотнички скрытые в канавах потаенные запальные шнуры и вернутся. А мы утром посмотрим на результат! Вот тихо открылись ворота, это возвращаются посланные команды. Теперь уже скоро, вот-вот. А там, в земляных ямах, сложены 16 больших бочек пороху, заряжали "на глазок", но это почитай полтонны взрывчатки. Оно конечно, на земле- не на воде, не утонишь, но все же мало не покажется.

Все дождались! БАБАХ! В ночи произошел оглушительный взрыв. Он так больно ударил по ушам, что заставил всех присесть и начать испуганно озираться. Меня чуть не отбросило со стены на землю, я почувствовал дикий жар со стороны испанского лагеря. Многих солдат, стоящих рядом со мной, тоже оглушило этим взрывом. Несколько человек вблизи меня, так еще и головой потряхивали, избавляясь от последствий оглушения. Да уж, наворотили мы дел! Русскому человеку только дай что-нибудь взорвать, он и рад стараться! Ни в чем удержу не знаем!

Но тут же я услышал от наших людей буквально новый взрыв радостных и ликующих криков. Народ бесновался минут десять.

— Взорвали, наконец, вот молодцы, теперь нам легче будет! — постоянно радовались вокруг люди.

Наконец, шум стал стихать. Что там, у испанцев?

Огонь освещал ночное небо. Гневные крики воинов смешивались со стонами и воплями многочисленных раненых. Почти ничего в темноте ночи было нельзя разобрать. Придется ждать до утра, тогда уж поглядим. С другой стороны все наши пороховые хитрости вышли, теперь рассчитывать можно только сила на силу, кто кого.

Утром, едва продрав глаза, и попив водички, я полез на стену. Так что там? Как бы сообразить! Будем считать живых. Где-то 1500–1600 на вскидку. Множество раненых. Что же теперь испанцам нужно или сражаться или убираться, пока еще есть такая возможность.

К чести испанцев они выбрали сражение, чтобы дать выход переполнявшей их ярости. Один из небольших транспортных кораблей они разобрали (все равно обратно вести уже некого, в песчаную и болотистую землю Веракруса испанцы уже зарыли около 450 тел). Еще человек триста у испанцев образовалось больных и раненых. Так вот разгневанные конкистадоры лихорадочно сооружали деревянные защитные щиты и штурмовые лестницы. Другие рыли траншеи и сооружали места для осадных пушек. Земляные валы помогут многочисленным испанским пушкам стрелять вверх по защитникам крепости, и в свою очередь защищать от нашего губительного огня, а в траншеях народ сможет накопиться перед решающей атакой. Что же, пару дней они так точно провозятся! Еще один день кладем на сам штурм, и значит, июль завершится. А дальше посмотрим, если еще будем живы!

Я несколько переоценил испанское трудолюбие. Враги пошли на первый штурм, когда не сделали и половины всех первично необходимых работ. Уже на второй день после взрыва. Ей богу, как маленькие дети, на что они вообще там рассчитывают. Пушек установили по уму только двенадцать, остальные просто подтащили поближе, безо всяких укрытий (я уже не говорю о том, что 1/5 часть орудий у них оказалась по факту небоеспособной), осадных лестниц наделали всего два десятка, арбалетчиков и аркебузников у противника было столько же, сколько у нас, всего около двух сотен. Но у нас большая часть стреляла конвейерным методом, к тому же немного были распространены бумажные патроны в газырях и берендейках, а значит, у нас было как минимум полуторное преимущество в силе залпа. Я уже не говорю о том, что мои люди все стреляли из-за укрытия. Пушек у нас тоже было полтора десятка, всяких, и больших и маленьких, плюс к ним тренированные команды, плюс пристрелянные сектора обстрела, плюс картузное заряжение на каждое выверенное расстояние.

Уже с самого утра было видно, что яростный приступ не заставит себя долго ждать. Испанцы лениво трудились, без большой охоты и постоянно бросали взгляды на своих трубачей, расположившихся у ставки командующего. Как видно, те должны были дать нужный сигнал. Но до обеда они провозились. После обеда, по самому пеклу, испанские полки начали строиться для своей решительной атаки. Со стороны это зрелище выглядело довольно красивым: без конца трубили в трубы, били в барабаны, развевались знамена цвета крови и золота, проводились общие собрания полков. Люди молились на коленях, наверное, клялись перед Господом, что в этот солнечный день они должны или победить или же умереть. Если бы у испанцев были крылья, то может быть какие-то шансы у них бы и были, но так — без вариантов.

Но испанцы пока не унывали. Все это разнокалиберное войско горело одним только желанием — побыстрее сразиться с "канальями-еретиками". Штурм они задумали вести по всем правилам военного искусства, нападать со всех четырех сторон, чтобы малочисленные защитники Веракруса не могли маневрировать. Впереди шла регулярная пехота, в полном боевом вооружении, наиболее приспособленная для таких боевых действий, за ней толпился остальной разнообразный сброд, взявшийся бог весть откуда. На первый взгляд, все сулило успешный исход битвы для грозных конкистадоров.

— Черт их побери, они когда-нибудь закончатся? — спросил на русском стоящий рядом со мной стрелок, судорожно сжимая свой заряженный мушкет и наблюдая за многочисленными атакующими толпами.

Пересохшие губы парня едва шевелились. Зрелище было зловещим, враги казались бесчисленными, и даже я почувствовал сомнение в глубине души. Но они же полдня мучились на пекле и солнце. Теперь я был для разнообразия даже благодарен летней жаре, которую посылали нам просторы небесные. Удушающее пекло было таким, что нормально двигаться было возможно лишь вечером, когда температура спускалась до тридцати градусов. Лица у всех покрывались крупными каплями пота, выступившими на лбу, носу и подбородке, а глаза, от яркого света приходилось постоянно прикрывать и щуриться. Мы переносили зной легче, так как у наших защитников имелось достаточно еды, соли и воды, что подтверждалось регулярным потоком людей, следующих к уборным.

— Солдаты, вы готовы? — тут громогласно крикнул я, сбрасывая оцепенение, и в ответ мне с укреплений поднялся одобрительный рев.

Все уже устали от ожидания, и даже те, кто боялся, теперь преодолели свой страх. Они просто хотели, чтобы это все побыстрее закончилось. Так или иначе. Ожидание смерти, хуже самой смерти!

Вначале дружным залпом ударили по стенам установленные на заранее укрепленных земляных позициях испанские большие осадные пушки. С воинственным кличем: "Сантьяго! Сантьяго!", завывая, словно злобные демоны, побежали к стенам штурмовые колонны, горя доблестным духом соревнования. Другие нападавшие быстро подтащили ближе маленькие пушки и тоже начинали из них стрелять. Стрелки из аркебуз и арбалетов прикрывали штурмующих частым огнем. Всего пара минут и вот, толпы испанских солдат и конкистадоров уже под самыми стенами нашего города.

Мы активно противодействовали нападавшим. Подтаскиваемые поближе небольшие пушки, встретил ужасающий и дружный залп наших ядер. Сразу произошло три или четыре метких попадания, валящих вражеские пушки на бок, и разрывающих членов артиллеристских команд соперника на куски. Стрелков противника жарко приласкали наши пищальники, особенно отличились при этом большие мушкеты, которые пробивали даже приличные латы, не говоря уже о всякой хлопковой ерунде. Но и недостатков у мушкета сейчас хватает, тяжелая бандура, с рук стрелять без упора невозможно, да и точность такая, что только при залпе можно надеяться на благоприятный результат.