Школа темных. Выпускница бури - Пашнина Ольга Олеговна - Страница 7

– Может, она не знает, кто он? И какие у него цели?

– Она дочь человека, вхожего в королевский дворец. Не думай о Лорелей Гамильтон как о круглой дуре. Она много знает, как и ее отец, который высказал однозначную позицию. И она далека от нашей.

– Думаешь, это Лорелей слила информацию, когда я пойду в город?

– Вероятно.

– Что ж, я приделаю к гробу, что она подарила, колесики – и пусть катится на все четыре стороны.

– Придется признать, что на этот раз ты была права насчет нее. Я напрасно закрывал глаза на поведение адептки Гамильтон. Не хватало еще, чтобы она притащила в школу какой-нибудь артефакт, как Оллис, и…

– Притащила артефакт… – эхом отозвалась я.

А потом едва не подскочила на месте.

– А ты можешь не отчислять ее до бала?! Последить, не пускать в город, я не знаю, держать под контролем, но дождаться, пока я вернусь в школу?

– Могу, но зачем?

– Так… есть кое-какая идея. Потом расскажу.

– Деллин…

– Что? – Я закатила глаза. – Лорелей меня подставила, из-за нее я пережила много неприятных минут и лишилась крыльев. Пусть поработает на благо общества. Лучше скажи, зачем ты ездил во Флеймгорд?

– К Сайлеру. Обсуждаем стратегию.

– И как?

– Вот поправишься – обязательно приглашу тебя на собрание. И все узнаешь. А пока что возвращайся в постель и лечись. Если решишь пропустить бал, я прикрою тебя перед Алайей.

– Не пропущу, – улыбнулась я, – ни за что не пропущу.

Мне теперь есть с кем на него идти.

Я застала Бастиана в спальне за странным занятием: он от души уплетал черничный пирог.

– У тебя в доме нет столовой?

– Есть. Но мне больше нравится здесь. Садись. Если хочешь, я распоряжусь, чтобы принесли ужин.

– Нет. Не хочу.

Мне вообще не хотелось есть, новость о Лорелей и Ванджерии неприятно удивила. Хотя все довольно логично: привыкшая к роскоши и влиянию золотая девочка, сильный демон, тот же король. Лорелей не разменивалась на простых смертных, она искала особенных мужчин.

– И о чем вы говорили?

Бастиан задал вопрос с равнодушным видом, словно его совершенно не интересовала суть моего разговора с Кростом.

– О Лорелей.

Пирог попал бедняге не в то горло, пришлось хлопать по спине.

– О Лорелей? Других тем не нашли?

– Она встречается с Ванджерием. Кейман считает, что шпионит для него за мной. Я думаю, что еще и за Ясперой.

– Вот дрянь.

– Он ее отчислит.

– Поделом.

– Тебе не жаль ее? Она может умереть.

– Знаешь, многие из нас могут умереть, и многие являются хорошими такими сволочами. Но сливать информацию психу, который собирается убивать и калечить, как-то перебор, не находишь?

– Да. Пожалуй.

– Оставь это Кросту. Он никогда не отчислит, если уверен, что этого можно не делать.

– Вау, – я фыркнула, – сколько теплоты. В лесу что-то сдохло, раз ты хорошо отзываешься о Кеймане.

– Тебе никто не поверит. И он все еще меня раздражает. Но я не бегу сливать информацию о нем Акориону. Понимаешь разницу?

– Да, и удивляюсь этому уже который год. Ты расскажешь, почему ненавидишь его?

– Не сегодня. Не хочу портить вечер унылыми рассказами о прошлом. Давай лучше выпьем вина. Скоро ты вернешься в школу, но пока выходные – я хочу их использовать.

– Вина?

– Вина.

– Красного?

– Самого красного, которое я найду в погребе.

– Давай!

В предвкушении я залезла на постель и соорудила себе кокон из одеяла и подушек. Погасила все свечи и с третьего раза зажгла камин. Отблески пламени плясали на стенах и мебели. Та часть комнаты, где располагалась постель, погрузилась во мрак. Гроза за окном чуть успокоилась, но раскаты грома нет-нет да проносились где-то вдалеке.

Бастиан вернулся с двумя бокалами и бутылкой. Но прежде, чем открыть ее и разлить вино, он покопался в ящике стола, там, где хранилось зелье.

– Сначала обязательные процедуры.

Мне под нос сунули ложку с зельем, которое я послушно проглотила. Спина почти не болела, хотя особенно резкие движения еще причиняли боль.

– А это что? – нахмурилась я, когда получила вторую ложку. – Лекарь выписал что-то еще?

– Нет. Сегодня днем ты решила помучить меня, потому что боишься последствий. Эта волшебная ложка сведет их на нет.

И я растерялась. Скосила глаза на ложку, от удивления открыла рот – и это было воспринято как согласие. Зелье оказалось на вкус похожим на яблочный уксус. Пришлось срочно запить вином.

Потом заесть божественным твердым сыром, горстью орехов и не заметить, как голову приятно повело, а тело расслабилось.

В темноте, нарушаемой лишь языками пламени в камине, на которые я, словно завороженная, неотрывно смотрела, прятались внутренние демоны и страхи. Я с удовольствием откликалась на прикосновения и поцелуи, собираясь с силами еще ненамного отодвинуть момент близости. Еще на денек, на два… когда буду готова.

Но Бастиан не собирался останавливаться, и я задыхалась от разрывающих на части эмоций. От болезненного желания сдаться и чего-то другого, с горьким привкусом обезболивающего зелья.

– Так, – он со вздохом оторвался от моих губ и поднялся, – что случилось?

– Мм-м?

– Ты как будто в любую секунду готова начать отбиваться. Все еще болит спина?

Я покачала головой, мечтая провалиться сквозь постель.

– Тогда что? Не хочешь?

– Хочу!

– Деллин, я тебя не понимаю, но если ты расскажешь, то попробую. Чего ты боишься?

– Акориона. Он одержим мной. Если узнает, то мало нам не покажется.

– Он все равно узнает, что мы снова вместе. Думаешь, поверит, что я всего лишь ношу твою сумку после занятий и угощаю мороженым?

– Да, ты прав.

– Что еще?

– С чего ты взял, что есть что-то еще?

– Я догадливый.

Пришлось тоже подняться, смотреть на него снизу вверх и пытаться объяснить собственные страхи было бы сложно. Хотя это и так оказалось непростым и мучительно смущающим делом.

– Понимаешь, я странно чувствую себя… я не знаю, какой у меня опыт. В прошлом Таары бывало разное. И я не уверена, что оно действительно осталось в прошлом. Я боюсь, что ты ждешь в постели Деллин, а получишь… нечто совершенно иное с не самым обычным опытом.

– Но я знаю о прошлом Таары.

– Одно дело знать, а другое – видеть и чувствовать.

– Но это новая жизнь. Ты другой человек. Я не стану скрывать, что слегка… мм-м… ревную. И меня бесит, что кто-то другой знает тебя лучше, знает, что тебе нравится, но, в конце концов, у меня есть время это выяснить.

– Я понимаю.

– Но не можешь принять. Я подлил масла в огонь, не поверив в то, что ты выжила, да? Теперь ты боишься, что я увижу в тебе Таару и снова свалю в закат.

– Ну, – я неловко улыбнулась, – так я это не формулировала, но, возможно, ты прав.

– Хорошо. Тогда давай не будем ничего делать. Будем просто лежать и целоваться перед сном. Это можно? Просто лежать. И просто целоваться.

– Можно.

Хотя оказалось, что это не так-то просто. И больше смахивает на пытку, чем на чувственный десерт перед сном. Когда поцелуй слишком долгий и откровенный, а руки невесомо скользят по телу, сложно приказать ему не испытывать желания большего. И когда сердце стучит так, что вот-вот готово выпрыгнуть из груди, сколько бы ни билась в мозгу мысль «надо остановиться!», ничего не выходит.

В темноте штормхольдской ночи, в спальне, где камин тонкими рефлексами рисовал наши черты, я плавилась под руками и губами огненного короля, который с самой первой встречи вызывал какие угодно эмоции, но не равнодушие. И если бы тем летом, когда я впервые очутилась в Высшей Школе Темных, кто-то сказал мне, что вот эта самовлюбленная циничная сволочь будет держать меня в своих руках и заставлять сгорать от желания к нему, я рассмеялась бы этому человеку в лицо.

Но правда в том, что я устала. И очень хочу, чтобы кто-нибудь просто сделал так, чтобы несколько часов можно было ни о чем не думать. Просто насладиться удовольствием и расслабиться.