Никто и звать никак (СИ) - Ром Полина - Страница 34

Я совершенно точно знала, как изготовить старинную мясорубку. Ну, ту, что не электрическая. У меня дома, в смысле, у родителей, электрической и не было. Только старая советская, механическая. Я ее сто раз разбирала, мыла, собирала… Моя итальянская «аристократка» была собрана по такому же принципу… Да, она была электрической, красивой, удобной, с различными насадками. Но все это можно было бы делать и просто вращая ручку. Пожалуй, это стоит попробовать. А пока:

— Ригер, мы срочно едем на продуктовый рынок!

— Зачем?!

— Я хочу приготовить тебе макароны…

— Калина, рынок давно закрыт.

Я уже встала со скамеечки под раскидистым деревом, а Ригер всё еще продолжал сидеть, даже слегка нахмурился.

— Что?

— Калина, женщина твоего положения не должна готовить, если у нее есть кухарка… Ты можешь все объяснить ей, и она сделает!

Я села, и начала долгую и пространную речь…

О случайности рождения в семье цезуса или нищего, о том, что изначально рождение в высокородной семье, конечно, дает большие преимущества, но жизнь — великий уравнитель.

— Ты сам, неужели никогда не встречал высокородных, которых бы стоило просто повесить за их преступления? Или людей, у которых нет за плечами такой семьи, но они умны и светлы духом? Я не настаиваю, чтобы ты принял для себя мою оценку мира, совсем нет… Но подумай, в моих словах — много правды. Поэтому, нет ничего зазорного ни в одном труде.

— Вот об этом я тебе и говорил, Калина. Ты выделяешься даже тем, что не приказываешь слугам, а просишь.

— Ригер, я всего лишь вежлива с ними. Даже последний нищий может иметь достоинство и унижать его — отвратительно. Это не так и далеко от рабства, Ригер. Люди, покупающие раба, покупают вещь. А разве это честно и справедливо? Разве от того, что кто-то оказался сильнее меня, я стала вещью? Когда ты хамишь прислуге или бьешь по щеке горничную, как та мадам в лавке, помнишь? Ты, пусть на секунду, но становишься на один уровень с рабовладельцами, ты не просто пользуешься правом сильного, ты еще и низводишь суть человека к вещи, к бездушному стулу, который можно покрасить, а можно сломать — ему все равно.

— Калина, я никогда в жизни не бил прислугу!

— Ригер, я не так объяснила… Конечно, не ты конкретно, а любой высокородный.

— Я понимаю, о чем ты говоришь. Но скажи мне честно, Калина — ты прислана из Арганда?

— Арганд? Что это такое?

— Это такое место, куда попадают души после физической смерти. Там они живут до нового рождения, которое им дарует Цез. Им, душам, помогают рицинии. Светлые сущности, отражения Цеза. Ты — рициния?

Да уж… Только ангелом меня еще никто не считал…

— Ригер, я из абсолютно реального мира. Никаких душ, сплошные тела… И то, о чем я рассказывала — чистая правда, да. Только, как и у любой монеты, есть обратная сторона. В моем мире хватает своих теневых сторон. Пойми, невозможно рассказать все за пару дней. Разумеется, потом ты обязательно узнаешь о проблемах моего мира. Я не стану ничего скрывать, но давай сейчас пойдем домой. Мы пропустили обед, время к вечеру. И я приготовлю ужин, а ты оценишь и подумаешь, можно ли на этом зарабатывать? Только ты придумай, как удалить с кухни Грину.

Дома я осмотрела кухню и запас продуктов, ну, не все, что хотелось есть, но я столько лет у плиты простояла, что уж соображу, как и что тут сделать, и что чем можно заменить.

Грину удалили с трудом. Она никак не могла понять, что случилось, почему господа не хотят ужинать и приказывают забрать с собой чудесное жаркое и свежий хлеб. Волновалась, не сердятся ли на что-то господа и не хотят ли её уволить?

Наконец Ригер додумался сказать, что дает ей два выходных с тем, чтобы следующий выходной она оставалась в доме.

— У нас, возможно, будут гости, поэтому мы никак не сможем оставаться без прислуги! Ты сейчас просто отдохнешь за оба цикла. А жаркое и булочки — в награду!

Ворча и с подозрением посматривая на нас, Грина уложила жаркое вместе с булочками в большую корзину и нехотя ушла. Кажется, она действительно боялась увольнения или жалоб хозяевам дома. Ну, ничего. Вернется с выходных — подарю монетку и поблагодарю за услуги.

Мы слегка перекусили с Ригером чаем с лепешками и я принялась за готовку.

Тесто я сделала на яйцах, без воды. Добавила только пару ложек растительного масла. Оставила тесто отдыхать, закрыв миску с ним тарелкой.

Порезала небольшой кусочек мяса, обжарила на сливочном масле, добавила лук, еще чуть прижарила, и, плеснув пятьдесят грамм воды, сдвинула сотейник на край плиты, закрыла крышкой и оставила томиться. До той поры, пока лук полностью не распадется.

Тесто раскатала максимально тонко, разрезала на одинаковые полосы шириной сантиметра четыре, сложила полоски стопкой и начала нарезать тонкую лапшу.

Посыпала мукой сухой чистый противень, тестяных червячков раскидала по нему ровным слоем и, открыв духовой шкаф, поставила сушиться. Ригер всю дорогу не сводил с меня глаз и задавал вопросы.

Минут через десять вынула противень и поворошила подсыхающую лапшу. Ригер, немного подумав, сходил в погреб и принес кувшин с вином. Вообще я не замечала за ним особой страсти к спиртному, да и вина здесь, как я поняла, были довольно легкие. Но раз предлагают — отказываться не стала.

Хотя, надо сказать, особого удовольствия не получила. Одна радость, что из погреба, холодненькое.

Посмотрела мясо. Оно тушилось уже больше получаса, плеснула еще чуть воды и присыпала местным перцем. Похож по вкусу на черный с мускатной ноткой. Поставила горшок с водой на плиту. Вынула лапшу из духовки и отложила — пусть остынет.

Рассказала Ригеру о загрязнении окружающей среды, чем привела его в полный шок.

Влила в тушеное мясо чуть подкисшие сливки, перемешала и оставила томиться дальше. Высыпала лапшу в соленую воду, перемешала и задумалась — дуршлаг отсутствовал… Оставила Ригера помешивать лапшу и побежала в комнату. Чистый кусок холстины сгодится…

К тому времени скромные кусочки лепешки уже давно переварились, и в животе у Ригера подозрительно поуркивало, но он был терпелив.

Я и сама понимала, что стоило бы отложить готовку на более удобное время, но уж очень мне хотелось поговорить о бизнесе. Меня угнетало то, что денег у меня не так и много, их нельзя проживать, только — пустить в дело. Иначе я окажусь неспособной даже содержать себя!

Ригер с подозрением смотрел в тарелку. Все же для него блюдо выглядело достаточно экзотически. Мясо принято подавать отдельно от соусов, а тут все в одном месте. Даже подача блюда для него непривычная. Я положила себе лапшу и беф-Строганов, точнее — местный аналог знаменитого блюда, и с удовольствием заработала ложкой…

Через два дня, с возвращением Грины к своим обязанностям, у Ригера наступило некоторое пресыщение информацией. Очевидно, что нужно было время на то, чтобы все полученные сведения сложились у него в голове в некую систему.

Разговоры, естественно, сильно продвинули и меня в плане понимания реалий этого мира. Иногда мы специально сравнивали ситуации, иногда Ригер, пораженный каким-либо законом или обычаем, приводил примеры из своей жизни.

До разговора о бизнесе у нас так и не дошло — местные высокородные не слишком благосклонно смотрели на возможность работать. Или семья имела огромные земли и жила за счет налогов, или служили короне. Купеческие промыслы не были запрещены, но в обществе на них смотрели косо. Ну, ничего удивительного в этом не было.

Вообще, в этом мире, по сравнению с моим, было довольно много плюсов. В том числе, и отсутствие святой инквизиции. Здесь вообще как-то потише было с религиозным фанатизмом. Все больше меня интересовал вопрос, почему же местные священники не рвутся к власти и деньгам?

Но это мне еще только предстояло узнать, а пока, чтобы не терять времени и решить, смогу ли я заняться бизнесом, все равно каким, нам стоило выяснить, кто же я и есть ли родные.