Знамение. Трилогия (СИ) - Ильясов Тимур - Страница 68

В отличии от той кошмарной ночи, когда наши дома подверглись нападению существ извне и когда настало время «обратившимся» жителям квартир просыпаться, все теперь казалось вымершим и покинутым. Никого не было видно вокруг. Ни души. Пустые окна. Пустые улицы. Покинутые автомобили. Некоторое открыты настежь. Некоторые разбиты. И тот большой белый внедорожник все также стоял на своем месте, раскуроченный, с расколотыми окнами, воткнутый передком в бок другого автомобиля. И безжизненная детская площадка с качелями и песочницами, ядовито разноцветная, предназначенная привлекать внимание детей, выглядевшая сейчас особенно нелепо и жутко в своей резкой контрастности с окружающим зловещим запустением.

Лишь пластиковые пакеты, разнесенные ветром из мусорных баков, будто пьяные танцовщики балета нервно кружили в августовском воздухе между монолитных махин домов, празднуя свой зловещий праздник. Торжествуя свою темную вакханалию. Свой мрачный карнавал торжества зла над добром.

И, конечно же, было много крови. Бурые пятна то здесь, то там. На стеклах нескольких окон и лоджий. Алые брызги на нескольких шторах. Высохшие лужи на асфальте перед подъездами. Перепачканные скамейки. Разводы на детской качельке, исполненной в виде улыбающегося дельфина. Подтеки, отчетливо отличимые на брусчатке между припаркованными автомобилями. И красные кляксы на стёклах и корпусах самих автомобилей.

Ну и они… Жертвы… Погибшие… Я насчитал их немногим более двух десятков. Помимо той несчастной женщины, падению которой я был свидетелем. Они лежали жалкими, растерзанными, размозженными и видимо уже смердящими останками по всему двору, виднелись на внешних лестничных пролетах дома напротив и сваливались, словно тряпичные куклы, из открытых дверей автомобилей. Однажды днем я заставил себя, с трудом сдерживая тошноту, их всех внимательно рассмотреть. Через окуляры припасенного бинокля. Будто желая отдать им свою дань. Как выжившей отдает дань падшим. И, может быть, извиниться перед ними за то, что благодаря моему знанию мы спаслись. А они – нет. Чтобы больше не смотреть на них никогда. Тем более по мере того, как процесс гниения будет обезображивать тела все больше. А потом я научился их вовсе не замечать. Проскальзывать взглядом таким образом, будто их и не было вовсе.

Я подолгу стоял и всматривался в окна, балконы и лоджии через бинокль. Пытаясь разглядеть движение в любом из них. Определить угрозу или заметить выживших. Но все было безуспешно. Некоторые окна и лоджии были разбиты и раскурочены, но подавляющее большинство выглядели совершенно обычно. Словно мир вокруг не окунулся в адский котел апокалипсиса. Затейливые узоры на шторах и тюлях, аккуратно собранные по сторонам. Силуэты люстр и шкафов. Цветочные горшки на подоконниках. Вывешенное на балконах белье. Будто хозяева квартир вот‑вот вернутся с работы. Поставят разогревать ужин и чайник на плиту. Дети кинутся к телевизору. Супруг выйдет на балкон и закурит сигаретку. А супруга будет ворчать ему из кухни, что сигаретный дым заходит в квартиру обратно и что он совсем не думает о здоровье детей.

Лишь пару раз, как мне показалось, когда я шарил взглядом, усиленным линзами бинокля, по окнам домов, я вроде бы краем глаза замечал проскользнувшее движение, колыхание жалюзи или занавески, мимолетный отблеск отражения. Стремительно возвращал взгляд обратно. Но так и ничего не обнаруживал, как не всматривался до рези в глазах и не приглядывался.

Также было и с шумами. После той страшной ночи, когда квартиры в наших домах громыхали и грохотали, когда гремели ружейные выстрелы, кричали и визжали люди, скрипели и чавкали орды нападающих монстров, сейчас в округе было тихо. Лишь изредка в течение дня до нас доносились далекие одинокие вскрики и приглушенные стуки. Я тут же кидался к окну, пытаясь определить источник шумов. Старательно прислушивался, пытаясь снова уловить отголоски звуков, с одной стороны желая их повторения, а с другой – опасаясь этого. Но никогда ничего не обнаруживал.

А ближе к концу недели пропали даже редкие шумы. И стало совершенно, абсолютно тихо. Такая тишина, наверное, бывает после кровавой битвы на ожесточенном военном фронте, когда обе враждующие стороны понесли тяжелые потери, земля в несколько слоев покрыта мертвыми бойцами, а в воздухе пахнет металлически‑кислым духом смерти. Не слышно ни звука. Ни чириканья птицы. Ни журчания ручейка. Ни шелестения травинки. Ничего. Будто мать‑природа смотрит в оцепенении на поле боя, недоумевая произошедшему, оплакивая своих падших детей, на некоторое время не в силах продолжать вдыхать энергию в течение бытия. Проводя невидимыми руками по искаженным агонией бледным лицам павших воинов. Вдыхая запах вытекшей из тысяч ран крови. Собираясь с силами, чтобы закончить свой прощальный ритуал. А после снова воспрять и начать новый цикл жизни.

И, конечно, я не забыл про свою недавнюю встречу с тем монстром. Вторую встречу, если учитывать наше первое знакомство более года назад, в чертогах моего пророческого сновидения. И теперь уже наяву, ранив того из ружья и сбросив с кухонного карниза. Я не забыл про его, как я был уверен, демонстративную для меня акцию устрашения. Когда он показал мне свои возможности, использовав для этого несчастную семью соседей. Показав, то, что он может с нами сделать. И как он странным образом разговаривал со мной. Телепатически. Угрожал мне и обещал добраться до нас. Но всего более было удивительно, как я ему отвечал. Нагло. Спокойно. Самонадеянно. Не своими словами. И также, используя только силу мысли.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Что это было? Я не знал. Как это объяснить? Также – ни малейшей догадки. Может, со мной что‑то не так? Я – болен? Галлюцинирую? Схожу с ума, не выдержав эмоционального напряжения последних дней? Или это некая моя реальная вновь обретенная способность? И может она каким‑то образом связана с тем пророческим сном, с которого все началось? Надо будет об этом подумать. Но только не сейчас… Потом… Когда настанет нужное время… И когда на руках будет больше фактов…

На расспросы супруги я рассказал ей лишь про то, что видел через дверной глазок одного из существ. Которое, вероятно, и беспокоило нас стуком в стену. Еще упомянул про соседей. Что они, скорее всего, «обратились». Но не более. Ничего про телепатический разговор. Про угрозы монстра и мои ответы. Не хотел пугать ее. Ну еще боялся спровоцировать ее на подозрения в моем здравом уме. У нее и без этого хватало хлопот, учитывая еще и стремительно округляющийся живот. Который словно бомба замедленного действия, пока вроде не беспокоила, но через точно определенное время займет все наше с супругой внимание.

В любом случае, что я мог предпринять в ответ на угрозы монстра? Испугаться и сбежать из квартиры? Искать другое убежище, неизвестное ему? Нет и еще раз нет. Наш ковчег был не идеален. И я понимал насколько хрупка наша безопасность. И что даже если стены и окна устоят натиску монстров, наши припасы еды и воды рано или поздно истощатся. И нам придется искать новое убежище. Но все же не сейчас. И не завтра. И даже не через несколько месяцев, учитывая как экономно мы распоряжаемся с ресурсами.

А за пределами нашего ковчега был огромный новый мир. Вроде с поверхности выглядящий как знакомый город. Вроде кажущийся пустынным. Но на самом деле скрывающий смертельные опасности, встретиться лицом к лицу c которыми я пока готов не был…

Пазл

Следующая неделя оказалась точной копией предыдущей. Дни пролетали стремительно, словно карты в колоде, умело раздаваемые руками опытного крупье. Казалось, стоило встать с дивана, пройтись по комнате и открыть шкаф, так очередной день уже подходил к концу.

И, как было ожидаемо, на меня навалилась хандра…

Хандра, с которой я попытался справиться тем, что из недр склада во второй квартире выудил переносную солнечную батарею, ранее купленную на Aliexpress. С целью зарядить ноутбук и отвлечься с супругой просмотром записанных ранее фильмов или сериалов (представляю в каком шоке будут дети, уже свыкшиеся к жизни без гаджетов, когда увидят в моих руках рабочий компьютер).