Последнее шоу - Коннелли Майкл - Страница 2

На стене висел телефон с длинным проводом. Набрав номер, Лантана вернулась в закуток и передала трубку Бэллард. Та вышла в прихожую вместе с Дженкинсом, вытянув провод на всю длину. Специалист по мошенничеству говорил с индийским акцентом. Бэллард назвала свое имя и должность: детектив Управления полиции Лос-Анджелеса. Спросила, какой адрес доставки был указан при покупке, прежде чем ее отклонили по подозрению в мошенничестве. Специалист сказал, что может раскрыть эту информацию только по решению суда.

– То есть? – удивилась Бэллард. – Вы же специалист по мошенничеству. Налицо факт обмана, и, если вы дадите мне адрес, это поможет следствию.

– Простите, не могу, – ответил индус. – Должен получить от юридического отдела разрешение, а пока его у меня нет.

– Соедините меня с юридическим отделом.

– Там никого. Сейчас обеденный перерыв.

– В таком случае переключите на вашего супервайзера.

Взглянув на Дженкинса, Бэллард сокрушенно помотала головой.

– Слушай, утром это дело пойдет на стол краж, – напомнил Дженкинс. – Пусть там и разбираются.

– Разбираются? Ага, как же! – хмыкнула Бэллард. – Там таких дел целая гора. Никто не станет им заниматься. Это нечестно по отношению к старушке.

И она кивнула в сторону кухни, где сидела жертва преступления. У той был несчастный и одинокий вид.

– Ну да, нечестно. А кто обещал, что будет иначе? – спросил Дженкинс. – Жизнь, она такая.

Через пять минут в трубке раздался голос супервайзера. Бэллард сказала, что дело срочное: у миссис Лантаны украли кредитку. Чтобы поймать вора, нужно действовать быстро. Супервайзер объяснил, что транзакцию отклонили, так что система сработала правильно.

– Вы говорите, что дело срочное, но я ничего срочного тут не вижу, – добавил он.

– Система сработает правильно только в том случае, если мы поймаем преступника, – с расстановкой произнесла Бэллард. – Неужели непонятно? Предотвратить попытку мошенничества – это еще не все. Да, вы защитили банк, но не миссис Лантану. А у нее дома, между прочим, побывал вор.

– Простите, – сказал супервайзер, – до решения суда ничем не могу помочь. Таковы правила.

– Как я могу к вам обращаться?

– Меня зовут Ирфан.

– Где вы, Ирфан?

– Не понял?

– В Мумбаи? В Дели? Где?

– Да, я в Мумбаи.

– Вот почему вам наплевать. Потому что этот ворюга не поедет в Мумбаи, не проникнет к вам в дом и не сопрет ваш бумажник. Большое вам спасибо!

Не дожидаясь очередной отговорки, Бэллард вернулась на кухню и повесила трубку.

– Ну ладно, – повернувшись к напарнику, произнесла она. – Едем в контору, пишем рапорт, сдаем в отдел краж. Погнали.

Но до участка Бэллард с Дженкинсом так и не доехали, и рапорт по делу Лантаны пришлось отложить. Начальник смены велел им отправляться в Голливудский пресвитерианский медицинский центр, взглянуть на потерпевшую с тяжелыми увечьями. Бросив машину с включенной мигалкой на парковке для «скорой», Бэллард с Дженкинсом прошли сквозь автоматические двери и оказались в отделении экстренной медицинской помощи. Бэллард взглянула на часы: в отчете нужно будет указать время прибытия. Циферблат над регистратурой показывал сорок одну минуту первого.

Под ним стоял патрульный – бледный, словно вампир. Бэллард кивнула ему, и он подошел, чтобы ввести детективов в курс дела. На рукаве ни одной нашивки – может, даже новобранец. В любом случае поступил на службу совсем недавно, и Бэллард не знала, как его зовут.

– Нашли ее на Санта-Монике, на парковке. Неподалеку от Хайленд, – сообщил патрульный. – Похоже, выбросили из машины. Наверное, преступник решил, что она мертва. Но ошибся: на пару минут она вроде как очнулась, но не полностью. Обработали ее на славу. По словам парамедика, не исключен перелом черепа. Она в палате. Мой наставник там же.

Стало быть, не только «тяжкие телесные». Может, еще и похищение. Всё интереснее и интереснее. Взглянув на бейдж патрульного, Бэллард узнала, что его зовут Тейлор.

– Тейлор, я Бэллард, – представилась она, – а это детектив Дженкинс. Дитя ночи, как и мы с вами. Давно в «великолепной шестерке»?

– Вообще-то, первая смена, – признался Тейлор.

– Прямо из академии? Ну, добро пожаловать. В «шестерке» весело. Веселее, чем где-либо еще. Кто ваш наставник?

– Офицер Смит, мэм.

– Давайте без «мэм», я вам не мамаша.

– Простите, мэм. Ой…

– Смитти, значит? Что ж, вы в хороших руках. Смитти славный. У потерпевшей были документы?

– Нет. Ни сумочки, ничего. Пока ждали парамедиков, пробовали с ней поговорить. Она то приходила в себя, то снова отключалась. Вроде как сказала, что ее зовут Рамона.

– Что-нибудь еще говорила?

– Угу. «Дом вверх дном».

– «Дом вверх дном»?

– Да, именно так. Патрульный Смит спросил, знает ли она нападавшего. Ответила отрицательно. Спросил, где на нее напали, и она сказала: «Дом вверх дном». Говорю же, была не в себе.

Кивнув, Бэллард задумалась: что бы это значило?

– Ну ладно, – сказала она. – Сходим к ней, посмотрим сами.

Кивнув Дженкинсу, Бэллард направилась к двери, ведущей в палаты. На Бэллард был костюм «Ван Хьюзен», темно-серый в тонкую белую полоску. Она всегда считала, что деловая одежда хорошо подходит к светло-коричневой коже и выгоревшим на солнце волосам. К тому же, если ты невысокого роста, строгий костюм компенсирует нехватку авторитета. Бэллард сдвинула полу пиджака, так чтобы дежурный увидел жетон на ремне. Автоматические двери распахнулись.

В приемном покое для пациентов имелось шесть отдельных боксов, отгороженных занавесками. В центре помещения располагался диспетчерский стол. Вокруг него сновали доктора, медсестры и техники – на первый взгляд хаотично, но этот танец был срежиссирован рукой невидимого хореографа. Каждый был занят своим делом.

У бокса номер четыре стоял еще один патрульный. Бэллард с Дженкинсом направились прямиком к нему. На рукаве у патрульного было три шеврона – по одному за каждые пять лет службы. Бэллард была хорошо с ним знакома.

– Смитти, док уже там? – спросила она.

Патрульный Мелвин Смит отвлекся от написания эсэмэски.

– Бэллард, Дженкинс, как житуха? – И продолжил: – Не, она там одна. Скоро заберут в операционную. Трещина в голове, отек мозга. Говорят, надо вскрыть ей черепушку, чтобы сбросить давление.

– Представляю, как ты расстроен, – заметил Дженкинс.

– Стало быть, она неразговорчивая? – спросила Бэллард.

– Уже да, – кивнул Смит. – Ее накачали снотворным. Собираются ввести в кому, пока отек не спадет. Слушай, Бэллард, как там Лола? Давно ее не видел.

– Лола в полном порядке, – сказала Бэллард. – Вы сами ее нашли или вас кто-то надоумил?

– Была наводка, – ответил Смит. – Кто-то позвонил, но, когда мы приехали, на парковке уже никого не было – только потерпевшая. Поначалу решили, что ей каюк.

– Вызвали кого-нибудь, чтобы оцепить место преступления? – спросила Бэллард.

– Не-а. Там все равно ничего нет, кроме крови на асфальте, – пожал плечами Смит. – Тело выбросили из машины.

– Смитти, ну что за бред! Нужно отработать по месту. Давай-ка пулей на ту парковку и ждите бригаду. Сидите в машине, заполняйте свои бумажки, или чем вы там занимаетесь.

Смит взглянул на Дженкинса. Как старший детектив, тот должен был подтвердить приказ.

– Она права, – кивнул Дженкинс. – Место преступления нужно оцепить.

– Вас понял. – Судя по тону, Смит счел это поручение пустой тратой времени.

Сдвинув штору, Бэллард вошла в бокс номер четыре. Потерпевшая лежала на кровати, с трубками в носу и в руках. Ее изуродованное тело было прикрыто зеленым больничным халатом из легкой ткани. За четырнадцать лет в полицейском департаменте Бэллард повидала немало жертв насилия, но такие серьезные раны обычно встречались лишь на трупах. Женщина была миниатюрной. Вес, если навскидку, не больше ста двадцати фунтов. Оба глаза полностью заплыли. Правая глазница, очевидно, сломана, перелом закрытый. Лицо справа обезображено опухолью, кожа содрана. Похоже, сперва ее жестоко избили, а потом волокли по какой-то шершавой поверхности. Не исключено, что по парковке. Наклонившись, Бэллард рассмотрела рану на нижней губе. Ее прокусили так, что губа развалилась надвое и теперь держалась на двух временных швах. Да, тут не обойтись без пластического хирурга. Если, конечно, потерпевшая выживет.