Игрушка по неволе 2 (СИ) - Лакс Айрин - Страница 12

Позади меня слышится шорох шагов. Но я не обращаю внимания. Просто знаю, что ко мне подходит Рустам. Каждая клеточка тела напрягается от его близости.

Горячая ладонь мужчины опускается на мою талию. Он притягивает меня к своему телу, обжигает шёпотом ухо:

— Никогда не летала на частных самолётах?

— Я вообще никуда ещё не летала, — говорю с лёгким придыханием.

Проклинаю себя за отзывчивость на едва ощутимую ласку. Но ничего не могу с собой поделать. Бог нарочно создал этого мужчину дьявольски привлекательным, умеющим опутывать и вводить в транс несколькими словами и лёгкими, едва заметными жестами.

— Я рад быть первым, — говорит с ясным нам двоим намёком.

Я сжимаю губы в плотную линию и отхожу от Рустама. Оглядываюсь на него, вложив в слова всё презрение, на которое способна:

— Мой первый раз с тобой был отвратительным. Я была бы рада никогда не знать тебя.

— Ты не умеешь лгать. Но постоянно пытаешься. Репетируешь? — зло интересуется и, подхватив под локоть, спешит к трапу. — Я надеялся на более тёплую встречу.

Что-что? На что он надеялся?!

Я замираю у трапа, возмущённо оборачиваясь на мужчину. Рука поднимается, чтобы отвесить ему пощёчину. Он не терпит оскорблений. В прошлый раз я плюнула ему в лицо, и он взял меня насильно, не щадя.

В этот раз пощёчина может дорого мне обойтись!

Но у меня не хватает терпения, чтобы выдержать его наглость и никак не отреагировать!

Однако мужчина действует быстрее. Он перехватывает меня, мгновенно запирая в плен сильных рук, и с силой прижимается своими губами к моим. Я слабо дёргаюсь в капкане, но он становится лишь крепче.

— Я напомню, как тебе хорошо со мной… — хрипло и едва слышно произносит в самые губы.

От жаркого шёпота Рустама по телу проносятся тысячи мурашек. Непроизвольно я закрываю глаза, услышав его довольный стон.

Тело трепетно отзывается на обжигающую близость.

У Рустама очень наглые и уверенные движения пальцев, совершенно точно знающих, как надо обнять и провести жаркий пунктир по коже, сводя с ума.

— Ты слаще, чем я помню.

Его губы исследуют мои жадно и требовательно. Он действует ненасытно, вызывая слабость в ногах.

Когда его язык медленно и чувственно начинает ласкать кромку губ, тело словно пронизывает разрядом тока.

Предательский стон удовольствия срывается с моих губ.

Услышав его, Рустам действует напористее и так вжимает меня в своё тело, что я бедром задеваю его член, выпирающий через ткань брюк.

— Потрогай меня, — просит он, ловя ладонь.

Он давит на мою руку сверху, заставляя обхватить член через ткань брюк.

Голова начинает кружиться, пульс сбивается за черту. По телу ползёт горячая, приятная волна, скручивающаяся тугой спиралью в самом низу живота.

— Я жутко сильно хочу тебя, Ангелочек.

Рустам отрывается от моих губ нехотя и помогает подняться по трапу.

Но едва мы оказываемся внутри, он подхватывает меня на руки и быстро пересекает внутреннее пространство. Он опускает меня на диванчик.

Боже… Я толком не успеваю ничего разглядеть. Лишь краем глаза замечаю, что обстановка как в роскошном отеле.

Рустам нависает сверху, вбивая колено между моих ног.

Он наклоняется, осыпая шею жадными поцелуями. Его руки сползают ниже и начинают задирать моё платье.

Ткань ползёт вверх по бёдрам. Его умелые руки повсюду. Не успеваю его остановить. Он действует слишком напористо. Под его натиском лиф платья сдвигается в сторону. Губы Рустама находят напряжённый сосок, лаская его.

Рустам мучительно медленно обводит языком тугую вершину соска, смотря мне прямо в глаза. Начинает ритмично посасывать, возбуждая ещё больше.

— Пожалуйста… — срывается с моих губ.

Я не знаю, о чём прошу — чтобы он остановился или не прекращал.

Пытаюсь собраться с мыслями и оттолкнуть его за плечи.

— Расслабься. Это частный самолёт. Здесь очень удобно…

Рустам дует на мой влажный сосок, стоящий торчком. Снова наклоняется, чтобы взять его в рот.

Мужская ладонь уже ласкает бедро с внутренней стороны, а пальцы сдвигают тонкую ткань трусиков в сторону.

Я не должна достаться ему так просто. Собрав последние силы, выдыхаю:

— Нет…

Слова Рустама об удобствах частных самолётов заставляют меня задуматься о том, сколько раз и кого он раскладывал на подобных диванчиках, заставляя кричать от удовольствия и царапать широкие плечи.

Я резко сажусь, боднув его в нос лбом.

— Ау…

— Отойди!

Поправляю на себе одежду трясущимися пальцами. Заправляю грудь обратно в лифчик и натягиваю платье ан ноги как можно ниже.

— В чём дело?

Рустам вольготно опускается рядом, забрасывая руку мне на плечо.

— Твои трусики были мокрыми. Я видел.

Он нарочно смущает меня предельной откровенностью своих фраз. Желает вывести из равновесия.

— Трахай кого-то другого. Думаю, здесь найдётся стюардесса, готовая скакать на твоём члене на протяжении всего полёта!

— Я надеялся, что это будешь ты! — нагло хмыкает Рустам, щёлкнув меня по носу. — Располагайся с комфортом. Лететь часа три, — говорит перед тем, как уйти в направлении рубки пилота.

Располагайся с комфортом?!

Анваров снова нагло присвоил меня себе. Одна надежда, что отец меня спасёт!

Я думаю на эмоциях и в каждой мысли горит только одно желание — держаться от Анварова как можно дальше!

Анжела

— Какие напитки вы предпочитаете? — воркует слева приятный, мелодичный голос.

— Яблочный сок. И на десерт — удовлетворите господина Анварова.

— Не поняла, — хмурится ослепительно знойная брюнетка в сексапильной униформе.

— Не обращайте внимания, Оксана. У моей… спутницы сегодня дурное настроение. Беременность, — объясняет Рустам, снова опускаясь рядом.

Я стараюсь держаться от него подальше. От внимания мужчины не ускользает мой жест. Он усмехается левым уголком губ.

— Ты злишься.

— Очень проницательно. Не думала, что ты так быстро поглупеешь.

— Стала колючкой, — продолжает улыбаться Рустам.

— Не понимаю, чему ты так радуешься? Проблемам?! Ты же знаешь, что мой папа создаст тебе море проблем!

— Может быть, то, что я получу, стоит того, что я заплачу? — спрашивает, глядя прямо в глаза.

— Ни я, ни мой ребёнок — это не вещи.

— Но ты собиралась избавить от него, как от ненужной вещи. От МОЕГО ребёнка!

Горячая ладонь Рустама накрывает мой живот и держится там, как приклеенная. Не оторвать!

Я закрываю глаза, стараясь игнорировать предательский жар, скользящий по телу. Нужно держать эмоции глубоко-глубоко внутри, чтобы Анварову не удалось играть по своим правилам. Но внезапно мою шею начинают ласкать его губы — умело и неспешно, смакуя каждый сантиметр.

— Прекрати… — говорю с дрожью в голосе. — Ты не имеешь права меня касаться.

— После того как не стал открыто нарываться на пулю твоего папаши?

— После всего, что ты сделал.

Я с громадным усилием отодвигаю его от себя. Заглядываю глубоко в глаза, пытаясь понять этого мужчину. Зачем ему нужна я?! Почему он не может быть другим?!

— Я не хочу. Ничего не хочу. Мне было обидно, больно и горько. После насилия и после твоего потребительского отношения. Больше всего на свете я хочу умыться.

— Ты чистая, Ангелочек. Ты сияешь.

— Умыться так, чтобы забыть всё, что ты со мной делал! — говорю, глядя ему в глаза. — И ты не получишь моего ребёнка. Не мечтай!

Кажется, на лице Анварова промелькнуло сожаление. Но потом он перекрыл это выражение другим — отстранённым и холодным.

— Получу. А если ты хочешь сохранить ему жизнь, то не станешь препятствовать этому. Мы можем договориться, Анжела.

— Ха! Договориться с тобой? Ты забываешь о…

— О твоём отце? Сейчас речь идёт только о нас. О тебе и обо мне. Ты договариваешься со мной, Анжела. А я решаю твои проблемы.