Приговоренный к смерти (СИ) - Гернар Ник - Страница 51

Отвлеклась… И теперь не успевала увернуться…

Мгновение вдруг стало долгим, как вечность. Берта видела вязь зачарования на лезвии, видела алые разводы на его мерцающей гладкости…

И вдруг стало темно.

Но это была не смерть, а широкая спина Джабира, который очутился между нею и мечом, загораживая Берту от солнечного света. С глухим рычанием он покачнулся, заваливаясь в сторону стены, а девушка, выскользнув из своего укрытия, с силой вонзила копье меж пластин на груди воина-инквизитора. Тот обернулся на нее, дернулся — но второй удар заставил врага рухнуть вниз.

И тут Берту с Джабиром прикрыли свои.

Обернувшись, она увидела, как полудемон, царапая доспехом стену, медленно сползает по ней вниз, в снег. Молот выпал из его руки. Зачарованный меч рассек доспех Джабира поперек живота. Шадрианин держался за рану руками, словно пытаясь удержать ускользающую жизнь.

Берта опустилась перед ним на колено. Она смотрела на Джабира, не в силах сделать хоть что-нибудь. Кровь выплескивалась промеж его пальцев — густая, фиолетовая.

— Прости меня, — еле слышно проговорила Берта.

Губы Джабира посинели, лицо приобрело оттенок человеческой кожи. Он схватил Берту за локоть липкой и сырой от крови рукой.

— Выживи или умри! — просипел Джабир.

Его губы непроизвольно тряслись, тело слабело с каждым мгновением, но глаза все еще горели. Жаркие, как пустыня, в которой он был рожден. Черные и бездонные, как шадрианские ночи.

Наклонившись, Берта прижалась губами ко лбу Джабира, благодаря за все, что он для нее сделал. И прощаясь.

Когда она поднялась, взгляд его уже застыл, устремленный в чужое холодное небо.

— Налей мне вина за столом в чертогах предков, — тихо сказала девушка, опуская ему веки. — Я скоро…

Берта подхватила свое копье и встала меж воинов, до сих пор прикрывавших ее с умирающим Джабиром от врагов. И бросилась в бой.

Рик рассеянно слушал бесконечные россказни проводника. Друзья задавали ему все новые и новые вопросы, а тот с удовольствием и очень многословно на них отвечал. И хотя эта бесконечная болтовня его сейчас немного раздражала, он не вмешивался и помалкивал. Разговоры обычно делают ночную дорогу легче, и даже как будто теплей становится. Фантомы Нокса с факелами освещали путь, Клыкастый время от времени расчищал сугробы, если становилось трудно идти.

Кьелл был полон магической энергии. Всюду ощущалось присутствие Берты, но к этому аромату примешивался еще целый букет других, сильных и едва уловимых, сбивая с толку.

Лес поредел. Темнота над кронами, усыпанная белыми огоньками звезд, казалась бездонной.

— … Ну и где твои обещанные дозорные?.. — ворчал на проводника Бруно. — Говорил, до темноты доберемся…

— Так я в последний раз господ водил в начале осени, а сейчас-то день быстрей заканчивается, — отозвался крестьянин, поднимая повыше воротник. — А пост сейчас будет, вот только реку перейдем…

Громкий хруст веток справа заставил всех схватиться за оружие. Утробное звериное ворчание пронеслось по лесу, и в свете факелов Рик увидел угрожающий силуэт поднявшегося на задние лапы медведя. Фантомы бросились на шатуна, все выдохнули, пряча мечи в ножны.

Яростный рев медведя сменился хрипом и растаял в воздухе.

Крестьянин с опаской взглянул на черную тушу, растянувшуюся на снегу, как тень.

— Примета плохая, — проговорил он со вздохом.

— Это ты примечаешь не то, — буркнул Клыкастый. — Целые все — вот тебе хорошая примета.

— Шатун от того не спит, что на нем смерть ездит, — наставляющим тоном проговорил проводник. — А когда его убивают, смерть на другого пересаживается… А коль медведя поблизости не найдет — так и за человеком увязаться может…

Нокс усмехнулся.

— Не пойму я тебя. За вами вон в деревне покойники табуном ходят, а ты боишься что за тобой с шатуна смерть увяжется?..

— Так неупокойники-то дело известное, господин. А смерть — она никому не известная, от того и страшная…

Русло реки просматривалось хорошо: вдоль высоких берегов рядком тянулись кусты, черные стволы деревьев низко склонялись к закованной в ледяные цепи и укрытой снегом воде. Чуть дальше от берега сквозь мглу виднелись очертания грубого прямоугольного дома.

— А вот и дозор! — сказал проводник с довольной улыбкой.

— Только что-то ни людей, ни лошадей не слышно, — заметил Рик.

Разговоры умолкли. Поднявшись от реки по берегу вверх, проводник громко позвал дозорных, но ответа не последовало. Рик толкнул двери, и те послушно отворились, впуская гостей внутрь, где под одной крышей для большего тепла соединили казарму с конюшней. Внутри было холодно, угли в очаге давно успели остыть.

— Куда ж они все подевались? — растерянно пробормотал крестьянин, озираясь по сторонам.

Подвинув в сторону перегородившего выход Эйона, Рик вышел во двор.

— Нокс, посвети тут получше? — попросил он, всматриваясь в снег.

Число факелов сначала удвоилось, а потом и утроилось, заливая все вокруг желтым светом. Рыцарь подошел к Рику.

— Следов не видно нигде, — сказал он.

Рик кивнул.

— А снега не было с самого утра. Значит, ушли раньше.

— В конюшне поленница приличная — пойдемте, я огонь разведу, с дороги погреемся, — крикнул с порога проводник. — Ночь поспим, а вот как рассветет — я вас сам к Стортхусу выведу…

— Вот и славно, а то у меня уже горб болит, — пожаловался Клыкастый, сбрасывая с себя мешок с кристаллами.

Рик только головой покачал.

— А далеко до замка? — спросил он у крестьянина.

— Да не так чтобы: завтра к вечеру будете, — отозвался проводник.

— Значит, если дальше пойдем, к утру доберемся?..

Клыкастый молча снова взвалил себе на спину мешок.

Крестьянин всплеснул руками.

— Да чеж нам по лесу-то впотьмах шарахаться? Вот как рассветет…

— Дальше идем, говорю, — тоном, не терпящим возражений, сказал Рик.

— Может, тогда хоть поедим? — крикнул с крыльца Бруно. — Под крышей-то приятней, а на сытый желудок идти не так холодно.

— Дай и правда у огня погреемся и пожрем? — жалобно попросил Клыкастый. — Ноги до жопы промерзли, целый день в пути. Идем — бубенцами гремим…

Рик вздохнул и, поколебавшись, кивнул.

— Ладно, давайте отдохнем недолго, — согласился он.

Проводник радостно бросился в казарму разводить огонь. Все собрались внутри, стараясь устроиться поближе к очагу. Из дорожной сумы вытащили небольшой мех с наливкой и тонко нарезанное мороженое мясо, которые добрая Фрита дала путникам в дорогу на всякий случай. Рик и сам с удовольствием вытянул ноги к огню. Подошвы парили, жирное мясо шипело на вертеле, капая соком. Съедобные запахи наполнили казарму, вытесняя лошадиный дух. Напиток разлили по найденным к казарме железным кружкам и подогрели, а потом, обжигаясь, шумно прихлебывали сладкое густое питье вприкуску с хрустящими ломтями жареной баранины. Наливка грела изнутри, огонь — снаружи, руки и ноги становились теплыми и ватными.

— Сейчас бы в баню, — вздохнул проводник. — Хорошо, парко, штоб аж до косточек пробрало…

Рик чувствовал, как сам проваливается в баюкающую расслабленность…

И тут его словно обожгло.

Стремительно поднявшись со своего места, он замер, словно вслушиваясь в отдаленные звуки. Следом за ним поднялся Элгор.

— Ты чувствуешь это?.. — спросил у него Рик.

Демон хмуро кивнул.

Проводник испуганно захлопал белесыми ресницами, не понимая, что происходит. Но все остальные уже тоже встревоженно крутили головами.

— Воздух густой, будто сейчас гроза будет, — сказал Бруно.

— Сильная волна магической энергии, — констатировал Нокс, нахмурившись.

— Может, войска Берты? — предположил Клыкастый.

— Привал окончен! — скомандовал Рик, подтягивая пряжки на плаще. — Гасите огонь и пошли.

Через десять минут отряд уже вышел в ночь, похрустывая снегом под подошвами. Переговаривались изредка, идти старались быстро. Лес сменился долиной, на самом краю которой виднелась еще одна деревушка. Небо начинало светлеть, предчувствуя скорый восход. Ветер, не тревоживший путников всю ночь, словно проснулся, набирая силу с каждым новым вздохом. Белыми змеями закружила под ногами поземка. За долиной поднимался плотный и темный еловый лес.