Выбери любимый жанр

Средство от облысения - Нестерова Наталья - Страница 2


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

2

– Какое-то недоразумение. – Лена прижала руки к его груди. – Впервые вижу эту женщину…

– Еще бы, – буркнула Иванова. – Я только сегодня узнала, а то давно бы тебе патлы повыдергивала.

– Понятия не имею о ее двухцентнеровом муже, – продолжала Лена, вытирая лечебную массу на щеках мужа. – Ты не волнуйся, мы сейчас разберемся.

Володя стоял памятником, на котором побывали все окрестные голуби.

– И разбираться нечего! – пролаяла Иванова. – Не перестанешь кобеляж с моим Пашкой разводить, я тебя удавлю вместе с этим, дерьмом намазанным. Если у тебя мужик немощный, то нечего с других штаны стаскивать и чужим добром пользоваться! – Она снова раскачала клипсы так, что они грозили улететь прочь.

– Прекратите немедленно! – Лена чуть не плакала. – Держите клипсы, то есть уходите немедленно!

– Я-то уйду, но ты поняла, шлюха? Мокрого места не оставлю!

Мотнув шариками, Иванова вышла. Дверью она хлопнула вызывающе громко. От косяка отлетел кусок штукатурки и упал на пол.

– Володя, это какой-то ужас! Она сумасшедшая, правда? – перевела дух Лена. – Что ты молчишь? Поверил, дурачок? – Она растерянно улыбалась.

Он не отвечал.

– Володенька! – Лена заглядывала в глаза мужу. – Ну ты что? Я сама испугалась. Представляешь, вот так ворвется в дом ненормальная, а вдруг с ножом? А если дети одни дома? Я тебе давно говорила: надо цепочку врезать и глазок прибить. То есть наоборот, цепочку прибить, а глазок врезать. Ой, до чего я испугалась!

Володя молча отстранил жену и пошел в комнату. Лена хотела броситься за ним, но из кухни опять появилась Настя:

– Мама, теперь котлеты горят.

Лена побежала спасать ужин. Пока она орудовала на кухне, Володя собирал вещи.

Лена перехватила мужа уже на пороге.

– Ты куда? С чемоданами? – ахнула она.

– Детей береги, – не глядя на нее, с мукой произнес Володя и вышел.

Опять штукатурка посыпалась. Лена несколько секунд молча смотрела на дверь.

– Дочь, – машинально позвала Лена, – возьми полотенце, догони отца, он голову забыл смыть.

Нелепый фарс разрешился поздно вечером, когда к Лене пришла соседка с верхнего этажа занять сахар. Лена уже не рыдала, а громко и нервно икала. Соседка настороженно оглядывалась по сторонам.

– У тебя Иванова была? – спросила она, продолжая стрелять глазами, словно туша Ивановой могла спрятаться в каком-нибудь углу.

– Откуда… ик! Ты зна… ик!..шь?

– В окно видела, как она в подъезд входила. Ну всё, думаю! Кранты! А ее нет и нет. Я на площадку тихонько вышла, а у вас сыр-бор, светопреставление.

«Какой позор!» – подумала Лена. Мысли путались, казалось, их тоже рубит икота. Но все-таки она сообразила:

– Она к тебе приходила? Ты ведь тоже Лена?

– Точно, – кивнула соседка. – Квартиры перепутала. Но ты никому не говори, хорошо? Нет, что за бабы, честное слово! Прям там смылится с него! Пупсик он! – мечтательно хохотнула соседка. – Такой мужик! Хочешь, познакомлю, когда у нас кончится?

– Меня познакомишь? – удивилась Лена. – Зачем? И как это «не говори»? – От возмущения она даже икать перестала. – От меня муж ушел, поверил этой глыбе жира.

– Вижу, – посочувствовала соседка Лена. – Физия у тебя заплаканная. Вот мужики! Одни претензии! Ну что мы от них имеем? Одну клетку подарит! Сперматозоид! – Лена показала краешек ногтя. – Только в микроскоп увидишь! Наградил и завалился на диван телевизор смотреть! А ты девять месяцев носи, грудями корми, пеленки стирай! Еще в школу вызывают, учителя говорят: у вашего сына воображение неразвито. Какое, к лешему, воображение, когда он у отца сигареты ворует?

В отличие от Лены Соболевой, рассматривающей жизнь в виде колебаний весов со счастьем и несчастьем на чашах, тёзка и соседка Лена катила по жизни точно колобок. Она и внешне напоминала упитанный маленький пирожок, а Соболеву Лену иногда, особенно со спины, принимали за юную девушку. Лена-соседка несчастий не калькулировала, старалась укатывать от них всеми способами и брать от жизни только удовольствия. За эти удовольствия, весь подъезд знал, муж иногда ее поколачивал. Общественность рукоприкладства не одобряла, но морально была на стороне Валеры, Лениного мужа.

– Ты мужиков, – учила гулящая соседка, – не этим, – она постучала по лбу, – а этим… – подхватила ладонями бюст и потрясла, – воспринимай. Они нас каким местом любят? Вот то-то же! Расслабься и получай удовольствие!

– От чего? От того, что муж ушел? – вытаращила глаза Лена.

– Хотя бы! Воспользуйся ситуацией! Ты честная, правильно? А тебе заранее… слово есть… ненашенское… вспомнила – индульгенция, как бы прощение грехов заранее. Воспользуйся! На примете кто есть? Нет? Невелика беда. Ты женщина не первой, но и не последней свежести. Сейчас таких любят – чтобы мышка-гимназистка, а под фартушком затейница! Хи-хи! Лучше знакомых и женатых выбирай, – советовала Лена. – А то в метро подцепится, с виду богатырь Илья Муромец, а он – как шкаф с маленьким-маленьким ключиком! – Лена-соседка заговорщически хихикала.

Лена Соболева проверила, плотно ли закрыты двери, спят ли дети.

– Ты понимаешь, что говоришь? Это же бред! Лена, произошла кошмарная ошибка! По твоей милости пострадали невинные люди!

– Кто? – нахмурилась соседка.

– Наша семья! Я и Володя!

– Где вы, интересно, пострадали?

– Лена! Мы должны всё Володе рассказать.

– Все?!! – ужаснулась соседка.

– Только сегодняшнее происшествие, – уточнила Лена.

– Твой с Валеркой иногда на футбол ходит. Вдруг проболтается? Володька у тебя смирный. Видишь, взял чемоданчик и интеллигентно ушел. А Валерка мне прошлый раз таких фонарей наставил, никакая пудра не брала, – задумчиво произнесла Лена.

«Мало он тебя дубасил», – подумала Лена Соболева и продолжала уговаривать:

– Очень тебя прошу! Клянусь, что Володя ничего Валере не скажет.

– Нет, и не проси. Это я с перепугу тебе проболталась. А если кому-нибудь скажешь – буду открещиваться. Весь подъезд свидетели. Строить теперь не умеют, стенки как картон. Мы раньше на Пятницкой жили, так там ори не ори, когда тебя муж убивает, – никто милицию не вызовет.

– Кто эта Иванова? Где живет, работает? – сыпала вопросами Лена.

– Зачем тебе? – подозрительно спросила соседка.

– Должна же я ее найти, всё объяснить.

– Чтобы она ко мне приперлась?

– Лена, как ты не понимаешь, у меня вся жизнь рушится!

– Ничего не рушится, подумаешь, ошибка вышла. Если он любит, то простит и вернется.

– Что простит? Твои грехи? Какая ты жестокая!

– Ты меня не стыди! – Соседка из колобка обернулась колючим ежом. – И не впутывай в свои дела! Зачем я пришла? За сахаром. Полстакана, я верну.

После ухода соседки Лена опять начала плакать. Теперь уже по причине человеческой подлости, размеров которой она до сих пор не представляла.

– Мама! Полночь! – Настя, заспанная, в ночной рубашке, появилась в дверях комнаты. – Что ты плачешь? – Она зевнула. – Коню понятно, что произошло недоразумение.

– Как ты выражаешься? – хлюпнула носом Лена. – Коню понятно, а отцу нет?

– У тебя никакой гордости, – пожала плечами дочь.

– Мала еще матери указывать!

Настя снова протяжно зевнула.

– Удивляюсь, – сказала она, – ты совсем не знаешь мужчин!

От этого заявления у Лены мгновенно пропали слезы.

– А ты знаешь? – грозно спросила она.

– Из литературы, теоретически.

– Лучше бы ты теоретически химию подтянула.

– Да ладно, – махнула рукой дочь, – пошли спать. Завтра тебе на работу, а нам в школу.

Лену поразило равнодушие или даже некая веселость, с которой Настя отнеслась к происшедшему. И тут же она оправдала дочь: юность, максимализм. Лена вспомнила, как недавно, придя с дискотеки и увидев мирно сидящих у телевизора родителей, Настя заявила:

– Скучно живете! Просто чеховские обыватели!

Настя была начитанной девушкой.

Служба и дружба

Лена работала в частном бюро «Олимп» по охране авторских прав и получению патентов.

2
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело