Не влюбляйся в рок-звезду (ЛП) - Хиггинсон Рейчел - Страница 27

— У меня есть некоторые мысли, — быстро сказала я, прежде чем Кай успел броситься на другой конец стола и задушить Бреннана. — То есть, я думаю, у меня есть правильные мысли. Но, если честно, я давно уже не думала об этой песне.

Кай снова повернулся ко мне, его плечи были напряжены из-за всей этой натянутости и его негодования, но, по крайней мере, я привлекла его внимание.

— Хорошо.

— Ты всё ещё планируешь начать с фразы, "Ты приросла к моей душе"?

Он взял истёртый в хлам блокнот, который лежал на кресле рядом с ним. У этого блокнота не было спирали, но Кай использовал его так, словно она там была, сгибая его обложку чаще, чем следовало, и записывая туда свои неожиданные и безумные мысли и тексты песен, которые не мог бы разобрать никто, кроме него.

Уж поверьте, я пыталась сделать это несчетное количество раз.

И наркотики с алкоголем не имели к этому никакого отношения. Именно так он творил. С тех самых пор, как мы были детьми.

Он словно создавал карту к чему-то поистине гениальному, но только сам Кай мог прочитать её.

Его голубые глаза снова нашли мои, на этот раз его взгляд был сдержанным… робким.

— Вообще-то… — он откашлялся. — А если мы возьмём что-то типа "Ты проросла в моё нутро, проникнув прямо ко мне в душу. И твои корни хоть не душат, но не отпустят всё равно".

У меня из груди вырвался вздох. Боже, это было хорошо. Гораздо лучше, чем то, с чего мы начинали. И его голос, тихо проговоривший эти слова, словно наложил заклинание на всё это помещение.

И на моё сердце.

Я напела ту часть, которую мы придумали много лет назад, а он подхватил песню, повторив первую строчку своего текста, наложенную на мелодию, которую мы придумали ранее.

Моё сердце чувствовало себя, как душа из песни. Словно его корни обвили его и крепко проросли в самое нутро. Задыхаясь, я глотала ртом воздух, и, обратив всё внимание на свой блокнот, начала сосредоточенно записывать новые слова.

— Это, эм, очень хорошо, — сказала я ему.

Зачем я вообще была здесь? Он мог сделать это сам. Он во мне не нуждался.

Его смех удивил меня.

— Хорошо. Потому что, это всё, что у меня есть. Мне нужна помощь, Кловер. Мне надо закончить эту песню, и приблизить её к тому, чтобы она стала лучшей моей песней, чёрт побери.

Бабочки вырвались из тайной пещеры где-то у меня внутри, расправив свои лёгкие крылья и устремившись во все мои конечности. В то же время, что-то как будто бы встало на место. Это должна была быть хорошая песня. Классная песня, чёрт побери. И рядом с ней должно было стоять моё имя.

Во мне проснулся создатель, творческая и целеустремлённая личность, которая отчаянно хотела сделать это снова, подталкиваемая мощной волной энергии. Может быть, я и не практиковалась какое-то время, но я этого хотела. Я хотела сделать из этого хорошую песню. Я хотела завершить то, что начала много лет назад.

Может быть, я и не могла спасти моё прошлое, но я могла сохранить эту песню.

Я могла спасти часть нашего прошлого и увековечить его в музыке.

Удерживая его взгляд, я улыбнулась.

— Тогда за работу. Нам надо ещё много чего сочинить. 

Прошло три часа, а мы никуда не продвинулись. В буквальном смысле.

Мы всё так же сидели на наших местах и стучали карандашами по чистым листам бумаги. На моих нотах появились рисунки цветов и звёзд, и какие-то геометрические фигуры, но мы не добавили к песне никаких новых слов.

— И привязала моё сердце…

— Мне кажется, эту строчку надо сдвинуть, — сказала я ему, услышав текст в трёхсотый раз. — В ней нет никакого смысла. Он уже привязан. Его держат корни. Для начала ему надо отделиться, и потом ближе к концу мы сможем добавить "И привязала моё сердце. И никуда теперь не деться…" или, не знаю, что-то такое.

Кай улыбнулся моей ремарке.

— Да, что-то такое.

А я не смогла сдержать смех.

— Чёрт, я так давно не практиковалась. Тебе повезёт, если эта песня будет написана на английском.

Он рассмеялся вместе со мной.

— А ты планировала писать её на другом языке?

Я потёрла лицо обеими руками и призналась:

— На птичьем? По крайней мере, сейчас она звучит именно так.

Его улыбка была мягкой, снисходительной.

— Мы давно не практиковались, — его улыбка исчезла, и он бросил взгляд на своего менеджера. — К тому же сосредоточиться довольно сложно, если тебя много что отвлекает.

Понимая, что этот комментарий был адресован ему, Бреннан улыбнулся в экран компьютера.

— Вы от меня не избавитесь.

Он продолжил стучать по клавиатуре с нечеловеческой скоростью. Три часа назад я была рада, что Бреннан остался. Теперь же его присутствие раздражало и мешало работе.

Часы продолжали тянуться, и всё меньше и меньше работы было сделано. Я уже даже вспотела. Мы вообще не продвинулись. Мне было сложно делиться своими мыслями и идеями в присутствии Бреннана. Было довольно неловко опять открываться Каю, и дело было не только в том, что тут сидел третий лишний, который постоянно цыкал и вздыхал, если слышал то, что ему не нравилось.

Уже сам это процесс начал меня удручать. Когда я читала кому-то свои стихи, это было похоже на чтение личного дневника вслух. В большинстве случаев, когда я прокручивала их у себя в голове, я не могла понять, были ли они хороши или звучали глупо. В своё время мне понадобилось большое количество доверия и уважения к Каю, чтобы начать делиться ими. Это доверие и уважение выстраивались на протяжении всей нашей жизни, в то время как мы проходили вместе через ад, но мы также и любили друг друга, помимо всего прочего.

Теперь же он был мне чужим, и я не знала, как поделиться с ним своими интимными и сокровенными мыслями. Я едва ли могла поделиться с ним самыми обычными и простыми словами, типа "привет" или "я идиотка и ни в коем случае не должна была соглашаться на это".

Клац-клац-клац. Бреннан продолжал стучать. Взгляд Кая сделался кровожадным.

Я откашлялась, в надежде снова привлечь к себе внимание Кая, пока он не распял своего менеджера.

— А что если мы…

Кай проигнорировал меня и вместо этого достал свой телефон. Теперь Бреннан стучал по клавиатуре своего компьютера, а Кай набирал текстовое сообщение. Оба были близки к тому, чтобы превратиться в Халков и разнести конференц-зал на куски.

— Эм, — надавила я. — Что если мы перейдём к припеву? — давно уже было пора справиться со своими комплексами и просто сказать эти слова. — У меня есть некоторые идеи…

— Хорошо, — сказал Кай, но его отвлёк телефон.

Его губы расплылись в улыбке, и это подстегнуло моё любопытство.

Он взглянул на меня, его глаза заговорщически засверкали.

Он что переписывался с девушкой? Я решила не думать об этом, прежде чем мой мозг успел назвать ту эмоцию, которая стремительно росла внутри меня. Мне не нужно было разбираться с тем, что я чувствую. Мне не надо было даже думать об этом.

— Изначально у нас было "Какая боль. Какая боль…".

— Угу.

Он опять не смотрел на меня. Он снова уткнулся в свой телефон.

— Что если мы добавим "О, эта боль. О, эта боль…"

Он ответил не сразу. Он вообще не ответил. Когда он снова посмотрел на меня, он всё ещё сдерживал улыбку.

Я была уже готова закинуть свои вещи в сумку и в гневе покинуть зал, как вдруг зазвонил телефон Бреннана. За этот вечер его телефон звонил неоднократно. Иногда он брал трубку. Иногда отключал звук. На этот раз он ответил на звонок.

Кай наблюдал за ним с неприкрытым интересом.

— Алло? — голос Бреннана прогремел на весь зал. Он выслушал говорящего, после чего резко отодвинул стул и вскочил на ноги. — Что вы сделали? — он ещё немного послушал. — Вы что серьёзно, мать вашу? Проклятье, Кэйд, чем вы думали, чёрт вас подери? — Бреннан выбежал из зала, захлопнув за собой дверь.