Выбери любимый жанр

Падение Башен - Дилэни Сэмюэль Р. - Страница 32


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

32

— Ты знаешь кучу интересных людей. Знаешь ли ты, что очень немногие из них, ваших людей, знают о стражах-телепатах? Очень, очень немногие. Я бы сказал, знают человек сорок вне леса, и большинство из членов Совета.

— А ты не телепат? — спросил Тил.

— Нет. А ты прав, в армии их нет. Их не призывают.

— Обычно я ничего не говорю о них.

— Думаю, это хорошо, — он вдруг положил руку на плечо Тила. — Пойдем со мной обратно в барак, малыш. Я хочу рассказать тебе одну историю.

— О чем?

— О заключенном. Я имею в виду бежавшего заключенного.

— Да?

Они пошли к дороге, ведущей к баракам.

— Я жил неподалеку от каменных рудников, Тил. Не все лесные стражи патрулируют рудники, но если уж родился возле них, шансы будут. Мы были организованы в отряды, в мини-армию. Отдаленные племена стражей гораздо более неофициальны, но те, кто близок к рудникам и работает на них, должны быть в известной степени точными. Нашим отрядом командовал спокойный страж с тремя рубцами на лице. Мы сидели у костра и болтали, а Рок — так его звали, — стоял у дерева. Был вечер, в воздухе чувствовалось приближение дождя. Вдруг хрустнула ветка, и на поляне появилась Ларта, лейтенант отряда Фрола, который патрулировал лес в миле от нас. Она и Рок молча разговаривали несколько секунд, а потом заговорили вслух, чтобы мы поняли.

— Когда они пытаются бежать из рудника? — спросила Ларта.

— Перед самым рассветом, — ответил Рок. Мы все слушали.

— Сколько их? — спросил Рок.

— Трое, — ответила Ларта. — Один — хромой старик. Он пробыл в рудниках четырнадцать лет. Пять лет назад при обвале ему раздробило ногу. Ненависть в его мозгу пылает, как полированный рубин, сверкает в глазах. Он скорчился у ступенек сторожки, ждет и крутит в пальцах прутик, стараясь не думать о боли в ноге. Он чувствует себя очень старым.

Рядом с ним сильный человек. Текстура его мозга похожа на железо и ртуть. Он очень заботится о своем теле и сейчас думает о жировой складке на животе, куда прижаты его колени, и о веснушках на лице. У него на животе шрам после удаления аппендикса, и он думает о нем, мельком вспоминая стены Медицинского Центра. Он всегда старался выглядеть в тюремном лагере легко адаптирующейся личностью, спокойно и точно действующей в некоторых новых ситуациях. Но решимость, с которой он готовится к побегу — он вспоминает, как он чуть не застрял в тоннеле, который они рыли ложками, башмаками и руками, чтобы добраться до сторожки — решимость, твердая и холодная.

Третий, самый молодой, черноволосый сжался позади тех двоих. Думает о гладкой поверхности пруда, о чем-то ярком, что бросает снизу вверх, об энергоноже и искрах на его поверхности. Вот так выглядит в его мозгу идея свободы.

Пока Лерта говорила, пошел дождь.

— Они прижались ближе, — сказал Рок. — Против двери через ступеньки сторожки натянут шнурок. Сменщик всегда входит в эту дверь за секунду до того, как первый страж выйдет в заднюю дверь. Сменщик зацепится за веревку и упадет и заорет, первый вернется посмотреть, что случилось, и тогда беглецы проскочат освещенное место и скроются в джунглях. Так спланировал Ртуть и Железо. Пылающий Рубин привязал один конец шнура, а Лезвие — другой. Они ждут под моросящим дождем.

Мы тоже сидели и ждали. Ларта ушла к своему отряду.

Такова первоначальная история. Затем сам побег: крик стражника, быстрые шаги второго, беглецы перебежали освещенную полосу и скрылись в темноте среди мокрых деревьев. Я пошел по следу Рубина, услышал, как он ковыляет по мокрой траве, как он остановился и прошептал: «Харт, Джон, где вы? Ради бога...» Я тронул рукоятку энергоножа, и мокрые листья засияли зеленым светом. Старик отшатнулся и вскрикнул, рубиновая ненависть сверкала в его глазах. Он снова закричал и упал ничком на мягкую траву. Я снова коснулся рукоятки, а его тело вытянулось. А веснушчатый кричал и кричал, вцепившись в мокрый ствол дерева. И Ртуть испарилась, железо вытекло с горячей жидкостью страха. В последний раз он закричал: «Кто вы? Покажитесь! Это нечестно!» И мы взяли его в кольцо.

На заре под дождем, мы отнесли два тела обратно и оставили в грязи перед хижинами. Это давняя история, история побега.

Они уже почти дошли до бараков.

— Зачем... — начал Тил, — зачем ты рассказал мне это?

Торн улыбнулся.

— Мы же унесли только два тела. Третий самый молодой, свернул к радиоактивному барьеру, куда мы не могли следовать за ним. Он должен был умереть. Но не умер. Он спасся. Ты сказал, что знал бежавшего заключенного, а он был единственным за последние шестнадцать лет. И ты также знаешь о телепатах. И кроме того, у тебя странные глаза. Ты знаешь это?

Тил сощурился.

— Я не телепат, — снова сказал Торн, — но любой лесной страж рассказал бы тебе эту историю, если бы ты сказал ему то, что сказал мне. Мы... чувствуем вещи чуть более ясно.

— Но я все-таки не понимаю..

— Завтра мы идем на базисное облучение. Через шесть недель мы встанем перед врагом. А до тех пор, друг, держись подальше от игр удачи. Они вовсе не так случайны, как ты думаешь. И держи язык за зубами.

И они вошли в барак.

Глава 3

Островной город Торон располагался концентрическими кругами. В центре — королевский дворец и вдоль улиц с колоннами высокие особняки богатых купцов и промышленников. Здания смотрели друг на друга широкими окнами. Вдоль верхних этажей шли латунные или мраморные балконы. По улицам бродил праздный народ в яркой одежде.

Внешнее кольцо — берег, пирсы, пристани, общественные здания, склады. Внутри к нему примыкал район, известный как Адский Котел с запутанными узкими улицами, где злобные серые коты охотились за портовыми крысами у опрокинутых мусорных баков. Здесь жило в основном рабочее население Торона, а также подонки общества, многие из которых входили в бродячие банды недов.

Между внутренним и внешним кольцами был район неприметных домов — меблированных комнат, а иногда и частных жилищ служащих, ремесленников, инженеров, врачей, адвокатов — всех тех, кто достаточно зарабатывал, чтобы подняться над беспорядком Котла, но был слишком слаб, чтобы удержаться в центре.

В двухкомнатной квартире одного из таких домов лежала женщина с закрытыми глазами. Пальцы теребили простыни постели. Она сильно ощущала город вокруг себя, и старалась не кричать.

На дверях была табличка с именем, написанным черными по желтому металлу: Кли Решок. Это была ее настоящая фамилия, написанная наоборот. Когда-то ее отец по совету ее назвал побочную рефрижераторную компанию «Решок». Кли было тогда двенадцать лет. А теперь она сама воспользовалась этим именем. Три года она жила то в отцовском доме, то в университете. И тогда она сделала три открытия.

Теперь она жила одна, мало чего делала, только гуляла, читала, делала расчеты в блокноте, лежала и удерживалась от крика и плача.

Первое открытие Кли — это человек, которого она любила с болезненной страстью вызывавшей покалывание в затылке при мысли о нем, о его рыжих волосах, бычьем теле, внезапной усмешке и утробном хохоте вроде медвежьего рева — что этот человек умер.

Второе открытие, над которым она работала половину времени, проведенного в университете, и девять десятых времени, считавшегося потраченным на государственный проект, к которому она была подключена сразу же после получения ее степени — обратные тригонометрические функции и их применение к случайным пространственным координатам. Результатом был доклад, представленный в университете, а затем правлению правительственных советников. Воспоминание все еще пронизывало ее мозг.

«...итак, джентльмены, более чем возможно, что с преобразованием уже существующей транзитной линии мы сможем посылать от двухсот до трехсот фунтов материи в любое место земного шара с точностью до микрона...»

В любое место!

Третье открытие...

Сначала кое-что о ее мозге. Это был сильный, блестяще отточенный математический мозг. Однажды Кли среди пятидесяти других математиков и физиков получила три страницы сведений о радиоактивном барьере, чтобы открыть способ пройти через него, под ним или в обход его. Она смотрела на три страницы три минуты, отложила на три дня, чтобы заняться собственными расчетами, а потом объявила, что радиация за барьером искусственная, генерируемая проектором, который можно уничтожить, и таким образом проблема будет решена. Короче говоря, мозг пробивается сквозь информацию к правильному ответу, даже если вопросы ставились не правильно.

32
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело