Крик одинокой птицы (СИ) - Шторм Наташа - Страница 19

Затворив ставни, я вновь села на стул. Византия! Любовь моя! Как и предполагал отец, она пала через год после моего побега под натиском осман. Последний император погиб в бою, погибли и братья. Поговаривали, что моя мать, лишившись рассудка от горя, кинулась вниз с вершины огромного утёса. Никто не видел её тела. Оно растворилось в пучине, превратилось в морскую пену, в серебряную рябь на гребешке прибоя. А что будет со мной, с моими детьми, с этим крошечным уголком необъятной Руси, который я почитала, как отчий дом?

Я закрыла глаза. Беда! Я чувствовала её приближение. Она была совсем близко, и только ждала удобного момента, чтобы появиться передо мной во весь рост, раздавить, растоптать, разорвать в клочья. А ведь так хорошо всё начиналось…

─ София! Это наш новый дом! Смотри, как тут красиво!

Я заправила за ухо выбившийся из косы локон и улыбнулась. Да, красота здешних мест завораживала. И хотя тут не было моря, но искрящаяся всеми цветами радуги широкая река вполне подходила для купанья.

─ Матфей! Это монастырь?

Молодой мужчина обнял меня за талию.

─ Его разрушили несколько лет назад. А до этого он верой и правдой служил здешним людям. Вон, видишь, у реки и чуть дальше, у кромки леса, раскинулись деревушки.

─ Мы восстановим его. Правда?

Матфей кивнул.

─ А как иначе? В наше время иначе нельзя. Если, не приведи Боже, какая беда, народ поспешит укрыться за крепкими стенами.

Я прижалась к мужу.

─ Как хорошо, что твой дядька отдал нам этот чудесный уголок. Теперь ты сможешь править, как настоящий князь.

Матфей подбоченился.

─ А я и есть князь, самый настоящий. И это мои владения, мой народ, моя жизнь.

─ Я хочу, чтобы ты потратил всё моё золото на своё княжество.

Матфей рассмеялся.

─ Ой ли! И византийская принцесса согласна лишиться своих украшений ради чуждых ей людей?

Я отпрянула от мужа.

─ Ты хочешь меня обидеть? Выйдя за тебя замуж, я стала русской княгиней. И это моя земля и мой народ. Вот только…

─ Что? ─ Матфей хитро подмигнул.

Я закусила губу.

─ Вот только брошь и пару серебряных серёжек я бы оставила себе. Они принадлежали моей матери, а до этого матери моей матери, и её бабке.

─ И кольца. ─ Князь поднял мою руку так, что алмазы и сапфиры заиграли в лучах солнца ослепительным блеском. ─ Мы венчались ими, и они перейдут нашей старшей дочери.

Эти слова немного смутили меня. Я не задумывалась о детях, но статус княжеской жены обязывал произвести на свет наследника, как можно быстрее.

─ А что отец? Он простил тебя?

Матфей усмехнулся.

─ Простил, в отличие от брата, но изгнал из дома. Впрочем, меня это мало волнует. Скажу одно, покуда правит Борис, нам с тобой нечего опасаться.

Покуда правит Борис. Я не разделяла спокойствия мужа. Борис не вечный. Наступит время, и Тверское княжество перейдёт к старшему сыну, хитрому изворотливому Михаилу. Кто знает, не припомнит ли он старую обиду?

Моё сердце вновь тревожно сжалось. Всего лишь пару дней назад гонец принёс недобрые вести. Михаил с дружиной двигался в нашем направлении. Совсем недавно он занял место отца, а уже отправился в поход. Я не ждала от визита родственника ничего хорошего. Матфей тоже. Он приказал монахиням открыть ворота монастыря, и вот уже второй день на монастырское подворье спешили крестьяне и мастеровые. Подводы с пшеницей, бочки с пресной водой, домашняя живность в клетках и на арканах. Мы готовились к осаде. Обитатели замка всё ещё оставались внутри, но могли покинуть его через потайной ход и спрятаться в обители, если того потребуют обстоятельства. Жаль только воинов осталось мало. Большая часть ушла в Астрахань, сопровождать обоз с пушниной и рожью. И, вероятнее всего, Михаил прознал об этом.

Матфей снарядил гонцов к дядькам, в соседние княжества. Вот только придут ли они? Успеют ли?

Стук в дверь заставил вздрогнуть.

─ Госпожа, мы готовы.

Я обернулась и увидела Фиону. Старый священник крутился чуть поодаль.

─ Кольцо так и не нашли?

Фиона тяжело вздохнула.

─ Дети вытащили его без спроса поиграть. Вот же беда! Ваше закатилось куда-то. Мы весь двор перерыли впустую.

Я потёрла виски. Плохо! Как плохо! Мои дети потеряли семейную реликвию и навлекли беды на весь наш род! Впрочем, Борис и Глеб были так малы, что я уговорила мужа не наказывать их.

─ Вот. Всё, что осталось. ─ Фиона открыла шкатулку, и я с трепетом достала брошь матери, которую та никогда не снимала. Проведя по чеканному кресту пальцами, положила её на место к серьгам и обручальному кольцу мужа.

─ Что София?

Отец Иоанн улыбнулся уголками глаз.

─ Ваша дочь умная и добрая девушка, а ещё очень отважная, вся в мать. Она всё поняла правильно.

─ Вечером мы выведем её через потайной ход и пойдём пешком под покровом ночи. Мы не будем брать лошадей, чтобы не нарваться на дозорных Михаила. К вечеру четвёртого дня доберёмся до Смоленска.

Я кивнула.

─ Да, Олег защитит свою крестницу, я даже не сомневаюсь.

─ Не гневайтесь, госпожа, ─ Иоанн тяжело вздохнул, ─ но я сделал запись в церковной книге о том, что юная княжна скончалась от лихорадки. Так будет спокойнее. Никто не станет искать ни её, ни эти кольца. Только так мы сможем защитить Софию.

─ Что ж, надеюсь, Бог простит нам наш обман. А мальчики?

─ Мальчиков возьмёт под опеку кузнец, Афанасий. Крестьяне не выдадут. Они Вас очень любят, госпожа. ─ Фиона смахнула одинокую слезинку. ─ Я молю Спасителя, чтобы всё оказалось не так, как мы думаем. Шестнадцать лет прошло. Неужто брат поднимет руку на брата?

Я кивнула.

─ Не только поднимет, но и опустит. И дело тут не во мне, а в кольцах. Муж говорил когда-то, что Михаил считал их волшебными, заговорёнными. И с их помощью мечтал занять Московский престол.

Феона перекрестилась.

─ Так отдайте ему эти кольца, хотя бы то, что осталось.

Я с нежностью посмотрела на верную служанку.

─ Кольца должна принести ему жена. Вмести с ними он будет требовать мою дочь. А на это я никогда не пойду.

Махнув рукой, я показала, что аудиенция окончена. Моё сердце разрывалось. Разлука с детьми казалась самым страшным испытаниям. Но именно сейчас я вспомнила отца. Уверенный в падении Византии, он поспешил отослать меня подальше и подарил жизнь во второй раз. Возможно, мои дети осудят меня, не захотят понять и простить, но, спустя время, они удостоверятся, что всё, что делала, я делала ради них.

Я вскочила на кровати и посмотрела на часы. Семь. Что это было? Моё воображение так обострилось, что я почувствовала себя византийской принцессой или… или что? Что всё это могло значить?

Встав под холодный душ, я стиснула зубы. Всё! Всё прошло! Это был всего лишь сон, странный, реалистичный, но сон. Со мной всё в порядке, мне ничего не угрожает. Я в своей квартире, в своём городе, в своём времени. Так почему нехорошие предчувствия продолжали сжимать сердце в раскалённые тиски?

Я быстро оделась и вышла в холодный вечер.

Ольга ждала меня в кафе. Мы решили встретиться на нейтральной территории, благо погода радовала.

─ Не боишься, что шеф застукает нас вместе? ─ Я елозила ложкой в вазочке с мороженым и поглядывала на улицу сквозь панорамное окно.

Город накрыл вечер, сумрак сгустился, и мы бросались в глаза, как две бабочки под фонарём.

Ольга усмехнулась.

─ Не боюсь. Я расписание Воронцова наизусть знаю, по минутам, можно сказать. Так вот, сейчас их дьявольское высочество ужинает в «Дилижансе», а это на другом конце города.

─ Хорошо. Иначе у него обязательно возникли бы вопросы.

Ольга свела брови.

─ Забудь о шефе. Лучше скажи, что делать собираешься?

Я тяжело вздохнула. Время шло, а никакого плана в моей голове так и не возникло.