Пройдя сквозь времена (СИ) - Шторм Наташа - Страница 25

Вокруг толпились слуги. Их глаза были полны удивления и радости. А рядом, на коленях у скамьи, стоял Николас и держал её за руку. Чуть поодаль Альберт и Отец Бертран перешёптывались и тепло улыбались.

Дженни напряглась и попыталась сесть. Отец крепко обнял её за плечи.

– Родная! Я так рад, что вновь обрёл тебя! Мы немедленно уезжаем. И клянусь, что теперь выполню любое твоё желание. Уж, если ты так хочешь в монастырь ― так тому и быть.

Девушка отстранилась от мужчины.

– Но я больше не хочу в монастырь, папа!

– Мы всё обсудим дома.

Лорд лихорадочно размышлял над тем, как может оставить девушку у себя. Неожиданно на помощь пришёл Святой Отец.

– Ваше Сиятельство! Девочка ещё очень слаба и не перенесёт дорогу. Пусть немного побудет в замке, пока не окрепнет.

Граф был явно недоволен таким поворотом дела, но, немного подумав, согласился.

– Только тогда и я останусь с ней.

Он поднял дочь на руки.

– Но я требую, чтобы ей предоставили комнату подальше от покоев лорда. И отныне за ней будут ухаживать только женщины!

– Послушай, Лео! Моя комната самая удобная в замке. В ней большой камин и широкие окна. Пусть Дженни остаётся в ней, а я переберусь в другую.

Монтгомери был тронут такой заботой. Он отнёс дочь в спальню и аккуратно положил на кровать.

– Чего бы ты хотела, дитя моё?

Дженни блаженно потянулась.

– Принять ванну, и немедленно.

Пока женщины помогали новой госпоже принимать водные процедуры, мужчины собрались в Малом зале.

– Ну, теперь я ожидаю услышать всю историю с самого начала.

Лорд закрыл глаза и опять вернулся в события, произошедшие несколько месяцев назад.

– Мы скакали в крепость Трамптон. Я получил известие от Отца Бертрана, что барон Джилингс пересёк границу с Шотландией. Шли дожди, река вышла из берегов. Мы с трудом нашли брод, а, когда переправились, в груде камней я увидел промокшего мальчика. Он был без сознания. Я взял его в крепость и поручил заботам Святого Отца и своей кормилице. Мы были в походе около месяца, а когда вернулись, я взял мальчика под опеку.

– Парнишка так запал в душу моему брату, что он решил усыновить его и сделать своим наследником. ― Улыбнулся Альберт.

– Да! Я мечтал сделать из Ижена рыцаря и упорно тренировал его.

Глаза графа округлились.

– Рыцаря? Да моя дочь кроме иголки в руках ничего не держала, а лошадей боялась, как огня. Единственным животным, с которым она ладила, была старая полуслепая кляча, на которой она и сбежала.

– Скажите, граф! Мы говорим об одном и том же человеке? Наш Ижен не боялся самого дьявола. Видели бы Вы, как он лихо разделался с великаном Маркусом. ― Рассмеялся Альберт. ― А как он скакал без седла на резвой Лилу!

Граф был потрясён.

– Этого просто не может быть! Я оберегал её ото всего на свете! Неужели пророчества сбудутся?

– Какие пророчества? ― насторожился Отец Бертран.

– Об этом потом. Продолжай, Николас!

– Ижен жил в моём замке в полной безопасности. Но я получил письмо от приграничных лэрдов. В нём говорилось, что Джилингс возвращается в Англию. Я не мог упустить такой возможности. Месть затуманила мой рассудок. Я помчался вслед за мерзавцем, приказав никуда не выпускать мальчика из замка. Вот только этот хитрый чертёнок, ― Ройс кашлянул, ― одурачил не только стражу, но и Святого Отца.

– И что было дальше?

Лорд опустил голову.

– Ваша дочь спасла мне жизнь, граф!

Монтгомери немного успокоился.

– Значит, до последнего момента Вы и не предполагали, что она девушка?

Николас помрачнел.

– Я обнаружил это только тогда, когда попытался достать стрелу, но приказал не распространяться об этом в замке, пока сам не узнаю, кто эта девушка.

– Я пытался наводить справки, не пропадал ли кто из благородных отпрысков в этих местах, ― вздохнул священник, ― но так ничего не узнал.

– Да, ― согласился Монтгомери, ― Вы же искали пропавших, а не погибших, коей я считал свою дочь. Но что нам делать теперь?

– Дождёмся, пока Дженни окрепнет, а потом примем решение. ― Лорд попытался тянуть время.

– Я не об этом, Нико! Я о свадьбе. Ты же знаешь, что с одобрения короля, Дженни должна выйти замуж за твоего брата.

От графа не ускользнуло, что лицо лорда исказила гримаса боли и отчаяния.

– Да, я помню об этом и не буду противиться.

– Но ты же влюблён в неё! ― не унимался граф. ― Даже я успел заметить это.

– Не буду спорить, что меня всегда влекло к Вашей дочери, даже тогда, когда я считал её мальчиком, а свои чувства греховными. Но, если бы это было просто влечение, я бы справился.

– А что это, сын мой?

Николас мучительно пытался найти правильные слова, зная, что от этого зависит его дальнейшая жизнь.

– Не знаю, как ответить в нескольких фразах, но попробую. Я восхищаюсь Джейн, её смелостью и мудростью, её настойчивостью и добротой… Я ценю её, как человека, я уважаю её чувства. Я хочу сделать её счастливой. Я хочу, чтобы она родила мне детей. Я люблю Вашу дочь, Лео, люблю больше жизни.

Альберт кашлянул.

– Простите, граф! Но я тоже хотел бы высказаться по данному вопросу. Мне совсем не хочется жениться на этом несносном создании. Я всегда мечтал взять в жёны добрую скромную девушку, воспитанную в монастыре, удалиться от дел в какой-нибудь отдалённый замок, подальше от границы, и жить в тиши и покое. А Ваша дочь не даст мне обрести то самое тихое семейное счастье. За неполных четыре дня нашего отсутствия, она поставила тут всё вверх ногами. Обуздать её нрав сможет только Нико.

Лорд с благодарностью посмотрел на брата.

– Ладно, господа! Я подумаю, что смогу сделать, хотя уверен, что король и королева пойдут навстречу двум любящим сердцам. Но должен предупредить! Пока ничего не решится, милорд, держитесь от моей дочери подальше.

Разговор был окончен. Альберт поспешил к воинам, чтобы донести до них радостную весть. Маленький господин, а точнее госпожа, идёт на поправку. Отец Бертран поковылял в библиотеку. Николас остался с графом наедине. Монтгомери долго молчал, собираясь с мыслями и, наконец, решился.

– Нико! Мне придётся открыться перед тобой. Я люблю тебя, как сына. Я дружил с твоим отцом, я часто бывал при дворе, но никто до сих пор не знает той страшной тайны, которая тяжким грузом лежит на моих плечах, которую я спрятал в самый дальний угол моего сердца. Но, в свете последних событий, ты должен кое-что узнать. Возможно, потом ты просто не захочешь жениться на Дженни.

Николас сел в кресло напротив графа и обратился в слух. Он знал, что бы ни сказал Монтгомери, его решение останется в силе.

– Мне было двадцать. Меня только посвятили в рыцари, когда я попал в переделку с шотландцами. Я умирал на поле, чувствуя, как жизнь уходит из меня вместе с каплями крови. И тут я увидел её. Она спустилась, словно Ангел, и вдохнула в меня новую жизнь, которую я уже не представлял без моей маленькой Элбы. Плохо было то, что девушка была шотландкой, но ещё хуже, что она принадлежала к племени Друидов, к их белой ветви Маи. Я думал, что отец моей возлюбленной, вождь племени Скайфингеров, Абрахам, не согласится на наш брак, но он решил не мешать счастью своей единственной дочери, но предупредил меня, что я должен отвезти Элбет подальше от Шотландии. И, с той поры, как ей исполнится восемнадцать, год следить, чтобы из её тела не вытекло ни капли крови.

– Что это значит?

– Давным-давно, в годы римских завоеваний, Друиды разделились на две ветви. Маи практиковали белую магию, следуя обычаям своих предков, Драу― чёрную. Но все Друиды рождались Маями, и только тогда становились Драу, когда отдавали свою кровь. Когда-то это был целый ритуал, потом его упростили. Юный маг мог и не знать, кто окажется рядом, если, к примеру, он случайно порежет палец, и какие слова будут произнесены в это время вольно или невольно. Если это случалось, Друида окутывали силы зла. Так Драу пополняли свои ряды. Каждая мать готовила оберег для ребёнка, ведь Драу чувствовали Друида, даже если он был очень дальним потомком. Они наблюдали за такими детьми. И, если не могли выкрасть в младенчестве, пытались получить их души именно тогда, когда юноше или девушке исполнится восемнадцать. На это у них был ровно год.