Как проучить шотландца, или Любовь на вересковом поле (СИ) - Шторм Наташа - Страница 17

Кайл затих, повернулся на бок и сжал меня в своих объятьях. Я слышала, как часто билось его сердце, как из груди всё ещё вырывались слабые стоны. И, если существовало седьмое небо, то я находилась сейчас именно там, зависнув на серебристом облаке.

– Жена, ты просто прелесть. А я, честно говоря, боялся.

– Я тоже боялась.

– Чего? ― мой муж немного отстранился.

– Ну, как сказать? Большей частью того, что твой дружок разорвёт меня пополам.

Мужчина рассмеялся.

– О чём ты? Ребёнок появляется на свет через то самое место, где был зачат. И поверь, он гораздо больше моего дружка. Но… ты в порядке?

Встав с кровати, Кайл достал чистую тряпицу и намочил в тазике. Я послушно развела бёдра, когда муж стирал с них кровь.

– В полном. Правда, немного устала.

– Нет. Так не честно. Я, наконец, заполучил в постель самую страстную женщину, а она говорит, что устала. Мы только начали, дорогая, и до рассвета никто из нас не заснёт.

– Тогда проспим весь день.

– Точно. А вечером пойдём по второму кругу.

Кайл, как в воду смотрел. Мы проспали до обеда. Но голод заставил всё-таки подняться с кровати и спуститься в большой зал.

Мы шли, взявшись за руки, бросая друг на друга взгляды, полные любви и нежности. И это не могло остаться незамеченным. Люди улыбались и перешёптывались, а кое-кто из воинов даже отпустил пару похабных шуток в наш адрес. Лэрд не злился. Сегодня он был умиротворён и благодушен. Да и я так расслабилась, что совершенно не желала активных действий. Покомандую завтра. А на вечер у нас с Кайлом были совершенно другие планы.

Прошла неделя, самая прекрасная и сумасшедшая в моей жизни. Так хотелось разделить радость с мамой, с Луизой, с Ирен. Я уже не стремилась покинуть Лес-Хоилтон и мучительно соображала, как смогу обосновать перед братом собственное похищение. Силы крохотного клана МакГрейвов и могущественного английского лорда казались несопоставимыми. Устоять против Чандлера шотландцам не удасться. Да я и не хотела стать причиной кровопролития. Оставался открытым ещё один вопрос. Что будет, когда найдётся настоящая Мери? Я старалась отогнать грустные мысли. Ведь впереди была зима, которая длилась в высокогорье до апреля, а, значит, меня ждали целых пять месяцев счастья.

Я вышивала праздничную салфетку, когда дверь с шумом открылась, и на пороге появилась Молли или Долли (я всё ещё их путала). Женщина казалась испуганной и взволнованной.

– Миледи, там Эмм, гончар… Он умирает!

Отбросив рукоделие, я понеслась в комнату, отведённую семейству гончара.

На Тину страшно было смотреть. Обливаясь горючими слезами, она вытирала пот со лба мужа, который корчился на кровати, испытывая неимоверные страдания.

– Когда это началось? ― отодвинув подругу, уселась на край ложа.

Тина вытерла глаза.

– После обеда. Ему вдруг стало плохо. Не знаю, что это за болезнь, но от неё уже скончались и кузнец, и повариха и пять воинов, лучших воинов.

Эмм весь горел. Нет, я не знала такой болезни, которая могла унести за несколько часов жизнь крепкого мужчины, коим гончар казался. Разве только… Отравление!

Я повернулась к Тине. Собирай женщин. Мне понадобится много кипячёной воды, трава сены и уголь, лучше берёзовый. Да быстрее, шевелись! Я вспомнила, как матушка лечила горничную, отравившуюся грибами.

Оставшись наедине с Эммом, склонилась к широкой груди и прослушала сердце. Оно билось слабо, еле слышно.

Гончар открыл глаза.

– Простите меня, миледи.

– За что?

– Это я выпил вино, которое было приказано отнести Вам. Но я не знал!

Уронив голову набок, мужчина застонал.

Что за бред! Я не просила никакого вина. Впрочем, размышлять было некогда. В комнате уже собрались женщины.

– Всё, кроме угля. Сейчас Петрос пережжёт берёзовые ветки и принесёт его. ― Молли водрузила на стол котёл с водой.

– Дождись и перетри в ступке, так мелко, как сможешь. А нам нужно влить в Эмма воду, много воды.

Мужчина, казалось, находился без сознания.

– Стойте, у старой Присциллы, которая занималась тут врачеванием, была специальная лейка. Я на кухню её утащила. ― Долли стукнула себя по лбу.

– Живо неси, и ковш.

Мы с Тиной попытались придать грузному телу сидячее положение, подложив под спину мужчины несколько подушек.

– Что здесь происходит?

Я обернулась и увидела противного старикашку.

– Только я один в замке умею лечить. Отойдите от него. ― Старик потрогал лоб больного, приподнял веко и вынес вердикт. ― Не жилец. Оставим его в покое.

Тина побледнела, а я позеленела.

– Вон отсюда, и не попадайся мне на глаза.

Мелвин прищурился.

– Спасти гончара может только чудо или… ведьма. Может, ты ведьма, миледи?

Я не поленилась подняться и вытолкать целителя за двери. Близняшки явились одновременно.

Аккуратно разжав челюсти, мы осторожно ввели длинный конец лейки в горло страдальцу.

– Лей воду, Тина. Нужно очистить желудок твоему мужу.

После второй кружки гончар пришёл в себя, а когда организм вернул всё содержимое в таз, почувствовал облегчение.

– Теперь пей сам, так много, как сможешь. Промой всё до чистоты.

Эмм очень старался. Когда промывные воды стали прозрачными, я заставила страдальца сделать несколько глотков отвара сены.

– Это выведет часть яда другим путём. Не пугайся, Тина, если твой муж остаток дня проведёт в уборной. Но я бы посоветовала воспользоваться горшком. Парень очень слаб. А теперь глотай уголь. Он впитает в себя отраву из крови. Ты поправишься.

Гончар послушно выполнял распоряжения, а женщины смотрели на меня с благоговейным трепетом.

Не прошло и часа, как Эмм слабо улыбнулся.

– Мне немного лучше, но… в уборную нужно.

Я выдвинула ногой ночной горшок из-под кровати и подтолкнула женщин к двери.

– Сами справитесь? Я пришлю на подмогу Петроса. Зайду через час.

Поднявшись к себе, взяла вышивку, но сосредоточиться на стежках так и не смогла. Слова мужчины не выходили из головы. «Я выпил Ваше вино».

Пришлось спуститься на кухню.

– Дамы, попрошу внимания!

Женщины, собравшиеся толпой вокруг сестёр, которые рассказывали о чудесном спасении Эмма, обернулись.

– Тут где-то было моё вино. Ну, то, что пил Эмм. Оно ещё осталось?

Дородная шотландка, кажется, Ребекка, кивнула.

– О, да. Милорд достал из погреба целый бурдюк. Он сказал, чтобы мы подогрели его, приправили специями и подняли Вам. В такие морозы оно хорошо согревает.

– Чудесно. И вы подогрели, приправили и…

– И немного отвлеклись. Вышли о двор посмотреть, как кузню покрыли.

– А кубок остался на столе?

– Точно. ― Подтвердило зеркальное отражение Ребекки, Рианна. ― А тут Эмм забежал и глотнул.

– Вы думаете, вино было испорченным?

То, что я думала, предстояло ещё доказать. Только начала исследовать бурдюк, как в кухне появился Кайл.

– Что тут случилось, жена? Мне сказали, что странная болезнь вернулась в замок.

Я опустилась на стул.

– Ты можешь вспомнить, что ели или пили люди, которые умерли?

Муж пожал плечами.

– Да я-то почём знаю?

Мама говорила, что иногда смерть настигала целые семьи, если те употребляли плохо обработанные зимние припасы. Поэтому заставляла слуг всё тщательно мыть, коптить, варить и не жалеть соли.

– Да ничего такого особого не ели. ― Молли вытерла слезинку. ― Матушка готовила всё вкусно, из свежих продуктов. Всем нравилось, кроме этого мерзкого Мелвина.

Я насторожилась.

– А причём тут старик? Какое отношение он вообще имел к кухне?

Долли пожала плечами.

– Он вообще требовал к себе особенного отношения. Специи, они ведь очень дорогие, и матушка баловала жителей только по праздникам. А Мелвин требовал, чтобы ему в блюда имбирь и тмин добавляли каждый день.

– И?

Девушки пожали плечами.