Очкарик (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 1

Где-то на границе Степи

Из рук наёмников-орквудов молча рвалась девчонка-орчанка. Судя по некоторым деталям уже округлившейся фигуры, по меркам своего народа она могла считаться взрослой.

В трёх ярдах от неё остывало тело старшей сестры, вцепившейся зубами в шею десятнику нападавших и зарезанной за это через мгновение.

— Заканчивайте быстрее! — недовольно поморщился наблюдатель от хуманов, стоявший рядом с коллегой-эльфом. — Неровен час, ещё кто-то подтянется…

— Вряд ли, — спокойно прокомментировал эльф, носивший глубокий капюшон и тщательно скрывавший свою внешность ото всех присутствующих. — Некому тут подтягиваться. Ну и этих, м-м-м, исполнителей бесполезно призывать к порядку. К сожалению. Поверьте.

Из недосказанного вслух, оба понимали: исполнители были одноразовыми, работа — грязной, оплата за услуги — символической. Всё это в сумме не могло не отражаться на управляемости отряда.

— Слава богу, хоть остальные ушли, — вздохнул хуман, имея ввиду большую часть сотни. — Ч-чёрт, неужели это всё обязательно? — он невольно скользнул взглядом по происходящему рядом. — Неужели нельзя было просто перерезать кочевников без этой грязи?

— Политика определяется не вами и не мной, — философски пожал плечами эльф. — Мы с вами можем только исполнять или не исполнять команды, делая это лучше или хуже. Решают, увы, в другом месте.

— Я рад, если у вас такой выбор есть, — скупо улыбнулся человек, обозначая шутку. — Лично у меня нет возможности выбирать, работать или не работать. Если я не буду исполнять приказы, моя лично судьба будет крайне печальной и очень короткой.

— У нас что, думаете, иначе? — вздохнул представитель длинноухого народа. — Это я так, образно…

Четверо орквудов тем временем справились, наконец, с брыкающейся девчонкой; и уже прижимали её руки и ноги к земле.

Пятый, он же десятник, лихорадочно лапал свой оружейный пояс, пытаясь передвинуть нож на живот. Сверху ножен задралась сбившаяся в пылу борьбы куртка и перекрывала сейчас доступ руки к инструменту.

Наконец, желаемое было извлечено из-за спины. Орквуд быстро разрезал штаны девчонки, обнажая стройные и мускулистые ноги.

Орчанка забилась ещё сильнее, по-прежнему не издавая ни звука.

— Э-э-э-э-э, — довольно зашумели четверо, когда следующим движением на ней была разрезана и куртка.

— Что мы вам сделали?! За что вы так с нами?! — всхлипнула она, отворачивая голову от выдохнувшего ей в лицо луком и пивом наёмника.

Это были её первые слова за всё это время.

Человек поморщился. Эльф наблюдал за происходящим с интересом учёного.

Откуда здесь взялся ещё один странный хуман — никто толком не понял. Как и непонятно было, в какой именно момент он появился.

Если бы эльф с партнёром-человеком сами не были магами, впору было бы заподозрить в этом человеке что-то сверхъестественное.

Но магом он не был, это двое уполномоченных представителей заказчиков почувствовали в первое мгновение.

Только что никого на том месте не было — и вот он есть.

Последняя оставшаяся в живых кочевница всё так же безнадёжно рвалась из рук чужой солдатни.

— Да что мы вам сделали?! За что вы нас убиваете?! — повторяла она из раза в раз, заливаясь слезами.

Её рывки в разные стороны, несмотря на удары десятника орквудов, не давали ему пока приступить к исполнению самого основного намерения.

Новый хуман коротко мазнул взглядом по происходящему, словно оценивая обстановку.

В следующий момент он вскинул странное весло в своих руках, которое громыхнуло, отдалённо напоминая раскат грозы.

Его соплеменник-маг, за счёт разогнанных на время обменных процессов, увидел только выплеск брызг прямо из затылка своего коллеги-эльфа, сквозь прорвавшийся сзади капюшон.

В следующий момент предмет в руках хумана бахнул ещё несколько раз. И четвёрка орквудов перестала быть.

Десятник не был бы самим собой, если бы не умел реагировать быстро. Оставив девчонку в покое, он тут же с похвальной быстротой вскочил, оборачиваясь к новой угрозе. В воздухе сверкнул его невесть как извлечённый клинок.

Орчанка, отчаянно сверкая глазами, мгновенно сориентировалась и тут же вцепилась солдату в ноги, наваливаясь на его голени всем телом и мешая сделать такой нужный сейчас шаг вперёд.

Весло странного хумана сверкнуло в воздухе широкой стороной, выбивая хрип из гортани орквуда. Схватившись за горло, тот скорчился и опустился на колени. В следующий момент его висок оказался проломленным ступней хумана, видимо, обутой в какую-то специальную обувь.

— СТОЙ! Я тоже человек! Давай поговорим! — вскинул руки в защитном жесте последний оставшийся на ногах нападавший на малый кош.

— Нам есть о чём говорить? — глухо ответил вмешавшийся, осуществляя какую-то манипуляцию со своим оружием (теперь уж без сомнений) и направляя его одним концом на мага.

— Ты не понимаешь, что происходит. Давай я просто поясню. — Хуман-заказчик наёмников-орквудов, видимо, решился на откровенность. — Это всего лишь кочевники, — он кивнул на сидящую на земле девчонку. — Есть политика, негласная. Ты вообще знаешь, сколько мы в этот народ вкладываем, чтобы они к порядку приобщились?! Имела место чёрная неблагодарность. Это — наказание. Ты ему помешал.

Орчанке было очевидно, что маг пытается заговорить незнакомца, но влезать в разговор двух соплеменников… ещё и в такой ситуации… Нет. Честь дороже жизни.

— А как вы в них вкладываетесь? — хрипло переспросил человек со странным веслом. — В двух словах поясни?

Торчащая из его рук странная железная палка по-прежнему смотрела в сторону мага.

— Мы строим больницы и школы, есть на то целый план провинции. Даём им инструменты — обрабатывать землю. — Уверенно ответил маг. — Всё — исключительно за свои деньги!

К его тщательно скрываемому удовлетворению, незнакомца, видимо, можно было в чём-то убедить.

— Орквудов можно не считать, — продолжил заказчик. — Убил и убил. Эльфу не повезло, беру объяснения на себя. Я никому и ничего не скажу. Кочевники просто снялись с места, где им приказали осесть, прекращая кочевать. Всех убили они, когда мы их останавливали. Ты не виноват.

Дальше маг продолжать не стал, но было очевидно: сидящей на земле девчонке в разорванной недорогой одежде в его дальнейших планах места не было.

— Поклянусь на амулете, — выдал убийственный, с его точки зрения, аргумент заказчик.

— А сколько у вас сейчас унитарная налоговая ставка на одного оседлого крестьянина? — задал неожиданный вопрос владелец странного весла. — Подушевой налог то есть? Ну, либо назови его сам, как хочешь? Есть же у вас обязательный годовой платёж в казну с каждого земледела, иначе говоря?

— Двенадцать больших серебряных монет, — искренне удивился маг. — Только это подушевая пошлина называется, — уточнил он формулировку.

Такого влияния собственной харизмы на незнакомца он, честно говоря, даже и не ожидал. Если тот втянулся в разговор, значит, не всё потеряно.

— А на кочевников она же сколько?

— Одна средняя серебряная монета. С них же взять нечего, — хуман-маг пожал плечами, явно успокаиваясь; затем набрал побольше воздуха для дальнейших пространных объяснений.

Орчанка прислушивалась к разговору с грустным интересом. Конечно, у неё теплилось местами малодушное желание обратиться к новенькому. И попросить помощи, во имя Всевышнего, тем более что он её и так частично оказал.

Но она уже два раза одергивала себя за эти пять секунд: такая просьба была бы явным малодушием. Гордость — единственное, что у неё осталось на этот момент.

Молить проклятых хуманов о пощаде она не будет; даже этого, с веслом. На первый взгляд, нормального.

А незнакомец в этот момент чем-то щёлкнул на своем странном орудии и недобро сказал соплеменнику: