Запах ночи (СИ) - Шторм Наташа - Страница 38

– Какова куколка? К ней даже какой-то принц сватался. К тому же нереально богата.

Высказавшись, она потеряла ко мне всякий интерес, найдя в толпе новые уши.

– Аманта! Привет!

Не простившись, девица упорхнула. Но время было упущено. Теперь мне оставалось с тоской наблюдать, как шикарная брюнетка с длинными шёлковыми волосами обвила шею моего мужа и оставила на его щеке пятно яркой помады. Развернувшись, я побрела в другой зал. Видеть это было невыносимо. Отыскав кресло, устало опустилась в него и закрыла глаза. Ревность разъедала сердце. Но не было сил всё бросить и умчаться домой, а лучше сразу на Родину. Хотелось выплакаться на мягкой груди Ирки, услышать её глупые советы, выспаться на её даче под стёганым одеялом на пуховой перине.

– Полина! Ты?

Открыв глаза, я чуть не потеряла дар речи. Передо мной стоял Димка, Дмитрий Злобин, моя первая любовь.

― Дима?

Меня обдало жаром. Мы не виделись пятнадцать лет. И все эти годы я старалась вычеркнуть из сердца образ малодушного папенькиного сынка. Иногда мне это удавалось. Спасала работа. Но чаще сердце ныло, а бурное воображение рисовало нашу встречу. Мне казалось, что, повзрослев, Злобин осознает, что именно я была в его жизни той самой, единственной, осознает и захочет вернуть. Сколько глупостей я совершила из-за этого мужчины, который теперь не казался сказочным принцем. А, если он и был таковым, то жизнь изрядно потрепала красавчика. Нет, Димка выглядел вполне достойно. Но в ярких голубых глазах стояла такая отчаянная тоска! Я вздохнула. Что ж в этой жизни каждый получал то, что заслуживал. Ник был другим. Я встретилась с ним не юной девушкой, а взрослой опытной женщиной. И любовь моя была другой, выстраданной, мудрой, обдуманной. Да, я любила Николя по-настоящему, так почему сейчас так разнервничалась?

Димка улыбнулся.

– Ты совсем не изменилась. Я давно заметил тебя. Ты пришла с арабом, который сейчас обжимается с Викторией Гомес.

Кажется, Виктория была известной личностью.

– Пришла с ним, а уйду без него.

В голове зашумело. Даже Димка заметил, что происходит между моим мужем и этой красоткой.

– Правда? Тогда пойдём, посидим где-нибудь, поговорим нормально.

Я попыталась отыскать глазами мужа, но ни его, ни Виктории нигде не было.

– Пойдём. Тут, напротив, есть уютное кафе.

Я шла к двери, озираясь по сторонам. Такого нельзя было понять, нельзя было простить. Ник бросил меня. Привёл на странную вечеринку и оставил одну. Вот где он? Воображение тут же нарисовало укромный уголок и два извивающихся тела. Пусть. Если жизнь его ничему не научила, пусть остаётся без меня, без ребёнка, даже без права знать о нём. Слёзы навернулись на глазах и тут же высохли. Ведь знала же, что ничего хорошего не выйдет, и опять наступила на те же грабли!

Мы сидели у окна и пили кофе.

– Хочешь рассказать, как жила, чем занималась?

Я покачала головой. Рассказать о прошлом я не могла, настоящее выглядело весьма туманно, а будущего вообще не было.

– Живу, работаю, как все.

– Замужем? Дети?

– Нет. Пока нет.

Димка мягко улыбнулся. Боже! Когда-то я так любила эту улыбку, эти глаза и эти руки, которыми он сейчас приглаживал густые пшеничные волосы.

– А я женат. Двое детей, сын и дочь.

– Знаю. Читала. Ты счастлив?

Мой бывший пожал плечами.

– Счастье ― понятие субъективное. Его признаёшь только в прошедшем времени. Потеряв что-то важное, ты понимаешь, вот тогда ты и был счастлив. Потом всё кажется рутиной. Живёшь, как должен, как правильно, как прописывают нормы и стандарты. Работа, чаепитие с соседями по пятницам, гольф в субботу и секс по расписанию.

– Да, не сильно радостная жизнь.

Злобин накрыл мою ладонь своей.

– Поль, я никогда не забывал тебя. Я всегда тебя любил, и сейчас…

Я выдернула кисть.

– Не стоит. В моей жизни появился мужчина. Я люблю его, очень.

Простые слова облегчили душу. Да, я любила, горячо, искренне, по-настоящему. И сейчас было неважно, что мою любовь втоптали в грязь, прилюдно, на глазах у Парижского бомонда. Мне было наплевать, что сплетницы уже перемывали мои кости, а мужчины понимающе улыбались Николя. Мы не были женаты тут, по европейским законам. Так что и разводиться мне было не с кем. Пора прощаться и собирать чемоданы. Я взглянула в сумочку. Хвала небесам! Привычка носить с собой документы пригодилась.

– Я возвращаюсь домой сегодня. Если успею на вечерний рейс, часа через три буду в Москве, а там, до Чёрного моря, рукой подать!

– Тебя подвести за вещами?

Я печально улыбнулась.

– Это необязательно. И так сойдёт.

Длинное вечернее платье, норковое монто и балетки ― были идеальными вещами для путешествия в ноябре.

Димка опять попытался взять меня за руку.

– Поль, расскажи, что случилось. Я пойму. А хочешь, заночуй у меня.

– Ни черта ты не поймёшь. Просто отвези в аэропорт. Молча.

Молча не получилось.

– Я думала, ты живёшь в Америке.

– Жил когда-то. Потом предложили интересный проект тут, в университете. Денег на разработки катастрофически не хватает. Кризис, едрить его за ногу. Вот и бегаю с протянутой рукой и с высунутым языком.

– А как же Нобелевская Премия?

– О, до неё ещё дорасти надо.

Вдали показались огни аэровокзала.

– Как родители? С тобой?

Димка погрустнел.

– Мама умерла прошлой весной. Отцу операцию нужно делать. Сердце. Говорят, месяца три протянет, а потом… Вот денег наскребу, и на Родину.

– Сколько?

– Что сколько?

– Сколько стоит операция?

– С реабилитацией полтора миллиона.

– В рублях?

– Естественно.

– А за границу чего не отвезёшь?

– Да он дороги не выдержит. Так что будем восстанавливать мотор максимально близко к привычной среде обитания.

Я вытащила из сумки телефон.

– Давай номер счёта я переведу.

– Что?

– Деньги.

Димка остановился и съехал на обочину.

– Ты о чём говоришь?

– Счёт диктуй. У меня есть финансовая возможность помочь твоему родителю. И, поверь, полтора миллиона меня не разорят.

– Ты…

– Я обязана ему тем, что имею. Это он направил меня на строительство небоскрёба, подарил первый кирпич и придал ускорения коленкой под зад. Если бы не тот разговор, то жили бы мы с тобой, как нужно, как правильно, с сексом по расписанию. А я бы так не смогла.

– Хочешь приключений? Эмоций? Бури чувств?

– Это всё было. Теперь только крепкий сон, полезное питание и никакой нервотрёпки. Так что давай свой счёт, не расстраивай беременную женщину.

На самолёт я успела. Димка прижал меня к себе и крепко поцеловал.

– Спасибо за помощь. Когда появлюсь в родных пенатах, может, увидимся?

– Нет. Мы выполнили друг перед другом всё, что было предначертано судьбой, покрыли кармические долги. Живи своей жизнью и постарайся быть счастливым.

Гордо вскинув подбородок, я пошла на посадку. Уже в зоне ожидания набила две SMS-ки. «Милая Лора! Спасибо за всё. Ухожу по-английски, не прощаюсь. Надеюсь, Ник будет счастлив!» «Синди, девочка, борись за свою любовь. Второго шанса не будет». Отключив сотовый, мысленно перекрестилась и вышла в холодную ночь.

― Нет, матушка, это же где были твои мозги, когда ты пустилась в бега в таком виде? А о ребёнке подумала? Простуда в первом триместре очень опасная штука.

Я обняла Ирку, которая разводила в огромной кружке калиновое варенье, мёд, коньяк и перемолотый с цедрой лимон.

– Пей.

– Нет. Спиртное нельзя.

– Тут его десять капель. Пей, а то заболеешь.

Я зажмурилась и выпила.

– Кислятина.

– Не нравится? Странно. Вот меня и на кислое тянуло, и на солёное. Наверное, девочка у нас будет.