Как в сказке (СИ) - Шторм Наташа - Страница 18

Ваня отстранился, перевёл дух и помрачнел.

– Отец.

Подняв с пола кофту, быстро натянула её, предчувствуя, что ничего хорошего этот звонок не предвещал.

– Всё понял. Вылетаю.

Иван встал, подошёл к окну и закурил. Сжавшись в углу дивана, я вдруг осознала, что случилось непоправимое. Минуты казались вечностью. Когда мой царевич развернулся ко мне, он был белее мела.

– Захар умер. Я должен лететь. Нужно оформить какие-то документы и забрать тело. Отец один не справится.

Я встала и сделала шаг навстречу, но он предостерегающе вытянул руку вперёд.

– Ты останешься тут, ждать меня. Думаю, вернусь через пару дней. На улицу не выходи. Могола ещё не поймали. Еда в холодильнике.

– Это сделал Могол, ну, с Захаром?

Иван кивнул.

– Он или кто-то из его людей.

Мужчина быстро вышел в ноябрьскую ночь. Дверь хлопнула, я вздрогнула и подбежала к окну. Ваня сел в машину, которая рванула с места и через секунду пропала из вида.

Послонявшись по квартире, сварила кофе. На душе было неспокойно. Напиток не добавил ни бодрости, ни настроения. Свернувшись калачиком на диване, я моментально уснула.

Я проснулась от запаха табака, почувствовав присутствие постороннего рядом. Свесив ноги с дивана, протёрла глаза. Вот дура! Вчера не умылась, теперь ресницы слиплись. В пяти метрах от меня у открытого окна стоял мужчина и курил. В первую минуту я решила, что вернулся Иван, но тут же сообразила, что парень крупнее Вани, хотя волосы, телосложение и эта противная манера стоять ко мне спиной, делали их очень похожими.

– Вы кто?

Незнакомец загасил окурок в пепельнице и медленно повернулся.

–Я-то Егор. А вот кто Вы, милая девушка?

Комок застрял в горле. Это же брат Вани, старший, теперь единственный. Сходство было потрясающим, если бы не глаза. Вместо небесной синевы, которая плескалась в бездонных Ванькиных озёрах, я видела тёмный омут, сумасшедший водоворот, который кружил и затягивал в бездну. Черты лица более резкие, а губы, развратные и похотливые. Бесспорно, мужчина был очень красив и столь же опасен. К внешности прилагались опыт и повадки умелого соблазнителя. Вот и сейчас он смотрел на меня, склонив голову, сложив на груди огромные руки. Что ж, пялься сколько хочешь, не запрещено. Вот только на меня твои чары не действуют. В последнее время я стала магикоустойчивой.

– Так кто ты?

А… мы уже на «ты»!

– Василиса.

– Прекрасная?

– Нет, Премудрая.

Мужчина оторвал шикарный зад от подоконника и подошёл ближе.

– Вижу. Ума хватило к Ваньке в койку прыгнуть.

Я чуть не задохнулась от возмущения. Поднявшись, вытянулась в струну.

– К кому я прыгаю в койку ― тебя не касается. Это моё личное дело.

Егор продвинулся ещё на шаг. Теперь я ощущала тёплое дыхание у себя на лбу.

– Ошибаешься, подруга. Меня касается всё, что связано с моим братом. Раньше баб он к себе не водил.

Мне стало душно и противно находиться рядом с этим индюком. Он нарушил моё личное пространство, заставил нервничать. Я попятилась.

– Думаю, если твой отец не углядел в наших отношениях ничего криминального, то и тебе волноваться не о чем.

Дальше пятиться было некуда. Я упёрлась спиной в стену. Егор приблизился и упёрся кулаками в декоративную штукатурку в районе моих плеч.

– А ты красивая, Василиса, ― он глубоко втянул воздух. ― И так приятно пахнешь.

Зажмурившись, я принялась лихорадочно соображать, что делать дальше. Ударить? Но ведь ничего страшного ещё не случилось. Бежать? Но куда? Между тем, Егор склонил голову. Он не прикасался ко мне, но горячее дыхание обжигало кожу.

– Зачем тебе этот молокосос? Он же никогда на тебе не женится. А вот я готов, хоть сегодня!

Я всё-таки пнула старшенького в живот и побежала в коридор. Мужчина рассмеялся и уселся в кресло. Накинув куртку, дёрнула дверь. Заперта. Оглядевшись, увидела, что ключи лежали на зеркальном столике возле злополучного кресла. Егор подхватил связку и потряс ею в воздухе.

– Далеко собралась?

– Домой. Открой двери.

Мужчина ухмыльнулся.

– Э, нет, дорогая. Сначала я хочу получить от очередной Ванькиной шлюшки то, что ты дала ему.

Он медленно поднялся. Лениво, словно хищник, загнавший в угол жертву, Егор надвигался на меня, прожигая взглядом. И на дне его глаз я увидела ад, свой ад.

– Мы всегда делились с братом девочками. И ещё никто не жаловался. Что в тебе такого особенного, Василиса? Почему мой член встал, как я только увидел тебя в этом доме, на этом диване?

Он протянул руку и, схватив меня за кисть, притянул к себе.

– Вот видишь? Ключи. Сейчас ты отсосёшь у меня тут, в этом коридоре, и получишь полную свободу. А если нет, я свяжу тебя и буду трахать до потери сознания. Выбирай.

Слёзы потекли по моим щекам. Просить пощады у мерзавца было бессмысленно. Тяжёлая ладонь легла на мой затылок, заставляя опуститься на колени. Скрежет молнии. Сжавшись в пружину, я умудрилась вырваться и ударить мужчину в пах. Он согнулся, завыл, как раненый зверь, и выронил связку. Не прошло и секунды, как я бежала по широкой улице, останавливая попутные машины. Размазывая по щекам тушь со слезами, молилась об одном, чтобы поскорее оказаться подальше от всего этого кошмара.

– Девушка, Вам куда?

Старый «Жигуль» притормозил у обочины. Весёлый паренёк открыл дверцу. Я села на переднее сидение и назвала адрес родителей.

― Да, Вася, выглядишь так, будто кто катком по тебе проехал.

Банный халат окутывал тело, словно мягкое облако. Я пила уже вторую порцию валерианки, но никак не могла успокоиться. Мама суетилась в кухне, заваривая мой любимый чай с бергамотом. Я не могла рассказать ей всего. Просто ввела в курс дела, в общих чертах.

– Это всё из-за тебя, мамуля! Внуков захотелось. Давай, Василиса, ищи своё женское счастье, хватай Жар-Птицу за хвост. А о технике безопасности кто-нибудь подумал? Так вот, мамочка, это не катком меня переехали. Это то самое счастье на мне потопталось.

Мама села за стол и задумалась.

– Да уж! Надо бы с отцом посоветоваться.

– И кто тут кормильца вспомнил?

Отец вошёл в квартиру, заполнив своей энергетикой всё вокруг. Мне сразу стало легче. Я подбежала и повисла у родителя на шее, вдыхая аромат морозного дня и шикарного одеколона, который подарила ему на юбилей.

– Как погода в Лимпопо? Как дела у Гипопо?

Я и забыла, что наплела всякой чуши про командировку.

– Всё бы тебе, Илья, шуточки шутить. ― Мама появилась в прихожей. ― У Васьки неприятности, хоть из страны беги.

– Ого!

Кормилец направился в ванну мыть руки, а мы с мамой накрыли на стол.

– Вот так всё и было, папочка. Если бы я меньше кого слушала, сидела бы сейчас у компа, несъедобности всякие рекламировала и горя бы не знала. А теперь я, походу, безработная, да ещё и в бегах.

– Логачёв, Логачёв. Где-то я уже слышал эту фамилию. Чёрт, не вспомню. Ладно. Нужно подумать, куда отправить тебя, на время.

Мама подпёрла лицо ладошками.

– Вась, а Вась, а царевич твой красив?

– Да, ничего.

– Ох, Илюш, ― она мечтательно улыбнулась, ― детки, небось, красивые будут, голубоглазенькие.

Я завыла.

– И это всё, что тебя интересует?

Отец положил на моё плечо широкую ладонь.

– Ты ничего не бойся, дочка. Я дружку позвоню. Узнаю, что, да как. Мы не в девяностые живём, и на Могола твоего управа найдётся.

– Иди звонить в кабинет, дай нам, девочкам, поговорить о своём, о женском.

Нет. Мою маму исправить было невозможно. Она шла к цели под названием «внуки» напролом, сметая всё на своём пути. Слава Богу, о женском мы говорили недолго. Отец вернулся минут через десять.

– Всем успокоиться и расслабиться. Три часа назад в лесополосе был найден труп некого господина Уфимцева Андрея Анатольевича, известного в простонародье под кличкой Могол. Огнестрел.