Королевская невеста-затворница (ЛП) - Диксон Руби - Страница 12

Матиор разворачивается ко мне и слегка дергает за косу.

— Ох, Халла, милая моя Халла, разве я говорил, что ты останешься здесь? Мне хватило шестнадцати лет ожидания и разлуки, больше никогда не выпущу тебя из своих рук.

«Почему от его слов на душе становится так тепло и сладко?»

— Хорошо, сколько мы пробудем в Ишреме?

— Пока не уладим все возникшие проблемы. Месяц, два. Может год. Точно не знаю. А потом мы отправимся в Адассию исправлять ошибки отца. Затем на некоторое время вернемся на исконные земли циклопов. А потом снова объедем все наши владения.

В этом есть смысл. Я снова смотрю в окно на расстилающийся вокруг замка целый океан палаток. Адассия во многом похожа на Ишрем: те же бескрайние поля и небогатые лесные просторы. Я думаю о войнах-циклопах. Как долго они в пути? А сколько ещё впереди? Оставив семьи и привычные охотничьи угодья, они верно следуют за своим королем.

— Слышала, что в Адассии тоже подняли восстание, — говорю я. — Торговцы, посещая храм, приносили ужасные вести из этого края. Что, если решить все миром не получится?

Матиор весело хмыкает и снова принимается теребить мою косу.

— Любовь моя, мы — воинственный народ. Нет для воина большей радости, чем хорошая битва.

Я потрясенно смотрю на него. «Что он только что сказал?»

— Ты не ослышалась, — тихо говорит Матиор и начинает медленно накручивать мою косу на руку, притягивая меня к себе.

— Неужели решила, что я лгу о том, что ждал тебя шестнадцать лет?

Матиор туже наматывает косу, пока я не отказываюсь так близко, что чувствуют тепло его дыхания.

Матиор подается ко мне еще ближе, темные волосы падают на плечо, в глубине единственного глаза блестит загадочный огонек, а я понимаю, что он снова собирается меня поцеловать.

Потрясение, радость, волнение, предвкушение. Мысли сумбурны. «Он любит меня…»

Я вдруг осознаю, что с трепетом и огромным желанием жду этот поцелуй. Возможно, я должна ненавидеть Матиора вместе со всем его народом за то, что захватили мой дом. Мне бы возненавидеть его за смерть моего отца…

Но я не мой отец. А Матиор не Алистер.

И я все также хочу, чтобы он меня поцеловал. Тело покалывает от предвкушения и…

…В другом конце комнаты раздается тихое покашливание.

Матиор замирает и морщится. Он снимает с руки мою косу и выпрямляется.

— Три дня. Я не притронусь к тебе раньше срока.

Он бросает взгляд на охранников, потом снова на меня.

— Но думать о тебе мне никто не помешает.

Как не покраснеть от таких заявлений? Но я тоже буду думать о нем.

Глава 8

ХАЛЛА

А утром следующего дня я оказалась в добровольном заточении в собственных комнатах. От любых приготовлений к празднику меня, естественно, мягко отстранили. По традиции невесте надлежало терпеливо ждать начала церемонии в своих покоях.

Неожиданную изоляцию изредка разбавляют экономки, приходящие с докладами о готовящемся пиршестве, но в остальном я предоставлена сама себе.

За мной придут, как только король даст на то добро. Принцесса во мне крайне возмущена подобным отношением. Я не прислуга, которой можно указывать что и когда делать. Но, увы, это часть обряда, на участие в котором я сама и согласилась. Поэтому пытаюсь унять раздражение и скрыть нервозность, глубоко засевшую в душе, подтачивающую и без того не железное самообладание.

Приказываю приготовить горячую ароматическую ванну, и, когда все готово, служанки берутся за приведение меня в порядок. Массируют и растирают расслабленное тело, удаляют нежелательные волоски везде кроме зоны между бедер, а затем кожу смазывают лосьонами и втирают теплое масло до красивого блеска.

В прическе мы попытались совместить оба стиля наших народов. Часть волос мне заплели в косы, добавив в каждую по ленте, и уложили короной вокруг лба. Остальные волосы оставили распущенными.

Но появилась другая проблема: что надеть на публичное раздевание?

Слуги приносят все новые и новые варианты нарядов. Каждый поистине достоин королевы. Замечаю пару платьев в цветах дома Ишрема, видимо, кого-то из местных портных заранее предупредили о моем возвращении. Рассеянно провожу рукой по бледно-лиловой ткани и с грустью вспоминаю об отце. Папа всегда хотел, чтобы я вышла замуж за короля. Боюсь представить, что он подумал бы о моей свадьбе и о том, что всего через несколько часов его дочь предстанет обнаженной перед всем двором.

Но о церемонии я стараюсь лишний раз не думать и уж тем более о том, что случится после. Не все сразу.

Из тронного зала доносится нестройный гул голосов, а меня снова пробирает нервная дрожь. «Уже скоро». Вчера вечером Матиор немного рассказал о том, что будет происходить. Он займет свой трон, поведает собравшимся дворянам о своих планах вернуть в Ишрем мир и покой, представит меня как свою невесту, а затем начнется сама церемония. После Смотрин я вольна остаться на пир в честь свадебного торжества или удалиться в свои покои.

Как истинной королеве, мне бы следовало остаться на празднике, но, Богиня, как можно спокойно пить вино и наслаждаться пищей, смотреть в глаза подданным, перед которыми совсем недавно пришлось предстать обнаженной? Лучше поднимусь в свои комнаты и дам себе время перевести дух.

Служанка приносит корсет и панталоны. Все это кружевное непотребство того же бледно-фиолетового цвета, что и выбранное для церемонии платье. От мысли, что Матиор все это скоро увидит, щеки начинают гореть… и все остальные тоже увидят. О, Богиня! На мгновение, мне становится совсем нехорошо, резко начинает мутить.

Но назад дороги нет, я сама решила выйти за Матиора замуж. И на свадебный обряд по его традициям согласилась тоже сама, причем по доброй воле. Стараюсь сконцентрироваться на мысли о Матиоре, на том, что это именно он будет на меня смотреть. И тошнота отступает, оставляя после себя лишь нервное ожидание.

Корсет туго зашнуровывают, а затем мне помогают облачиться в платье. Длинные рукава подогнаны идеально. Шнуровку по бокам сильно затягивают, чтобы подчеркнуть талию. На бедрах завязывают красивый декоративный пояс. По волосам еще раз аккуратно проходятся расческой и укладывают так, что они блестящей волной струятся по спине. Жаль, что драгоценности моей матери давно утеряны, они бы идеально дополнили образ.

Вдруг раздается резкий стук в дверь.

Служанка, помогающая мне с платьем, радостно улыбается.

— Вы готовы, миледи? Свадебная церемония — это так волнующе.

Девушка из Ишрема, сомневаюсь, что она знает, насколько «волнующим» будет сегодняшний вечер.

— Готова, — спокойно отвечаю я. — Пора идти.

Открыв дверь, я с удивлением обнаруживаю, что вместо привычных хмурых охранников мужчин, меня ожидают две девы-воительницы. Одежда на них отличается от мужской только тем, что на груди они носят кожаную сбрую. У обеих отсутствие глаза прикрывают одинаковые серые повязки, и выглядят они не менее свирепыми, чем мужчины воины.

— Первый воин Матиор послал нас за своей невестой, — говорит одна из женщин, кажется, она примерно моего возраста. — Следуйте за нами.

Я киваю, изображая спокойствие, которого не чувствую, и приподнимая юбки, иду за провожатыми.

— Вы воюете вместе с мужчинами? У вас с ними равные права? — интересуюсь я, когда мы спускаемся по лестнице. Воительницы встают по обеим сторонам от меня, а служанка идет позади, придерживая мои юбки.

— Раз вы тоже воины, значит не проходили через свадебный обряд?

«Интересно, это только мне так «повезло» с супругом, неукоснительно следующим старым традициям?»

— Я замужем, — говорит та, что слева от меня. Она улыбается, и тут же ее суровое лицо немного преображается. — Я гордо стояла перед всем племенем и улыбалась будущему мужу. Мне нечего было скрывать.

— А мужчины проходят через похожий обряд? — спрашиваю я. Ясно, что и мужчины, и женщины могут быть воинами. Так, почему бы и мужчинам не оголяться перед своими женщинами?