Убить Мертвых (ЛП) - Кадри Ричард - Страница 34

— Какое расточительство. Рука в идеальном состоянии, как эта.

— Поищу ещё одну. Сможешь носить их, как ангельские крылья.

— У меня больше такого не будет. Люцифер никогда этого не допустит.

— Ты имеешь в виду тело?

— Знаешь, это унизительно. Вся эта ситуация. Я даже не собака. Я половина собаки. Более того, моё окружение состоит из вас с Люцифером, грызущих мою задницу, словно это филе миньон. Вам обоим нужна информация, и я знаю, что однажды скажу одному из вас то, что вам не понравится, и вы без раздумий бросите меня в дробилку для древесных отходов.

— Я не могу помочь тебе с телом. Чёрный клинок — это гнусная демоническая колдовская машина. Что бы он ни отрезал, оно остаётся отрезанным, и вся королевская конница, вся королевская рать не может, ну, ты знаешь.

Касабян отхлёбывает пиво. Оно вытекает из его шеи прямо в ведро со звуком, напоминающим что-то среднее между лёгким летним дождиком и как будто кто-то писает в бумажный стаканчик.

— Итак, мой выбор: я могу вернуться в ад на вечное проклятие и муки, но, по крайней мере, у меня будет тело, либо я могу вечно быть здесь с тобой в качестве Зардоза[191] на скейтборде. Ты бы подумал, что это лёгкий выбор, но это не так.

— А в Кодексе говорится что-нибудь о том, что кто-нибудь в твоей ситуации собрал тело обратно?

— Нет, но я скажу тебе одну вещь, которую узнал. Любое заклинание может быть разрушено. Любое разрушенное заклинание может быть восстановлено.

— Если хочешь, я могу поговорить с боссом.

Он качает головой и бросает бутылку в мусорное ведро.

— Забудь. Офисные интриги — это последнее, во что мне нужно ввязываться.

— Я могу понять, насколько отстойная твоя ситуация, но, на тот случай если ты не заметил, никто из нас не волен отправиться пить Май-Тай на Мауи. Возможно, если мы не будем шпынять друг друга в ду́ше, то сможем что-нибудь сделать для улучшения этой дурацкой ситуации. Я не знаю, что именно, но, может быть, хоть что-то.

— Собираешься что-то улучшить? Пиздец, прям гора с плеч. Только не забудь сказать Санте, что мне понадобится стремянка, когда он на следующее Рождество подарит мне ту пони.

Я встаю и начинаю искать какую-нибудь незапятнанную кровью одежду. Когда я натягиваю ботинки, Касабян говорит: «Вельзевул — единственный из крупных генералов, который ещё не присоединился к шайке Мейсона. У того все остальные генералы, но армия Вельзевула почти такая же большая, как все остальные вместе взятые. Но если его прикончат, или он переметнётся, на этом всё. Мейсон победил.

— И Люциферу некуда идти.

— Аллегра может обучить его работе на кассе. Он сможет быть ночным менеджером, а мы станем его боссами.

Я проверяю ящики прикроватной тумбочки в поисках чего-нибудь покурить. Ищу в карманах электронную сигарету, а затем вспоминаю, что швырнул её в канал в танцевальном зале. Иногда мы делаем глупости, чтобы позабавить женщин.

— Есть кое-что ещё.

— Не говори мне. У Мейсона есть герпесный пистолет. Или бомба, дающая всем жирную задницу, и они впадают в депрессию и садятся весь день есть мороженое, пока он не возьмёт верх.

— Всё верно, Мейсон кое над чем работает. У него есть свой собственный Манхэттенский проект, над которым вместе трудятся алхимики, колдуны, ведьмаки и демоны. Один из шпионов Вельзевула выяснил это и передал весточку. Из того, что я слышал, сразу же после этого он оказался в Тартаре.

— Ты можешь слышать, как Люцифер общается с другими демонами?

— Не всегда и не всё. Но я слышал достаточно.

Я пожимаю плечами и прекращаю поиски курева. Всё нормально. Мне нужно прогуляться, чтобы избавиться от шишек в ногах и боку.

— Это не новость. У Мейсона всегда одновременно два-три дела.

— Ага, но раньше ничего подобного.

— И что же это?

— Он пытается сделать новый ключ от Комнаты Тринадцати Дверей.

Не знаю, что я ожидал услышать, но только не это. Но в этом есть смысл. Хуже всего то, что этот хрен достаточно талантлив и непреклонен, чтобы на самом деле это сделать.

— Ты это не хотел мне рассказывать?

— Ты стрелял в меня однажды. Ты грозил сбросить меня в океан и бросить на съедение койотам, так что я слегка опасался, что ты слишком остро отреагируешь.

— И ты не потому скрывал, что считал, что можешь заключить сделку с Мейсоном?

— Заключить сделку с парнем, который взорвал меня и оставил вот таким? Он на самом верху моего списка людей, которым можно доверять.

— Ладно. Спасибо, что признался.

— Ты довольно спокойно воспринял это.

— Нет. Отнюдь.

Я направляюсь к тени рядом с дверью кладовки, останавливаюсь и поворачиваюсь к Касабяну.

— За нами никто не присмотрит, кроме нас самих. Мы просто букашки на ветровом стекле Бога. Тебе нужно стать серьёзнее и работать вместе со мной над этим, иначе мы оба окажемся в Тартаре.

— Что за хрень в этом Тартаре? Даже в Кодексе ничего не сказано.

— Не знаю, но я уяснил, что всё, что пугает демонов, должно пугать и меня. Нам необходимо ещё поговорить, но мне нужно какое-то время побыть одному, чтобы прояснить голову.

— Мне тоже.

— Кстати, что это было на заднем дворе? Я бы не оставил тебя там.

— Оставил бы.

— Только в том случае, если бы решил, что ты собираешься вечно меня наёбывать. Тогда бы да, но только тогда.

— Повезло мне, что какой-то лох потерял руку.

— Видишь, ты ошибался. Оказывается, это было доброе предзнаменование.

Касабян поспешно разворачивается и нажимает кнопку извлечения на DVD-проигрывателе.

— На сегодня достаточно фильмов про дьявола?

— У меня неожиданно пропало для них настроение. Может, посмотрю «Великое молчание»[192].

— Посмотри ещё один фильм про дьявола. «Ослеплённый желаниями»[193]. Оригинал. С Люцифером проще общаться, если представляешь его в дурацком плаще в британской забегаловке.

— Может, так и сделаю.

— Я позже зайду в «Бамбуковый дом». Принести тебе чего-нибудь?

— Буррито. Карнитас. Острые. Не те для старушек, что тебе дают. Много сальсы и зелёного перца.

— Что-нибудь ещё, босс?

— Спасибо, что не нашинковал, когда я рассказал тебе о том, что Мейсон замышляет новый ключ.

— Ты выбрал удачное время. Я собирался попробовать не убивать всех остальных людей в мире, но отложил этот вопрос, так как они пытаются убить меня. Что означает, что ты становишься моим проектом «не убий».

— Повезло мне.

— Повезло нам. Может мы и обречены, но хотя бы не являемся ошмётками в мусорном контейнере.

Я выхожу из тени в коридоре возле квартиры Видока. Видока с Аллегрой. Мне нужно начинать думать о ней именно так. Я люблю старика, но раньше меня беспокоило, что он болтается здесь в одиночестве. Теперь, когда он с Аллегрой, всё по-другому. Не знаю почему. Хотя, знаю. Не хочу, чтобы это место тоже было тем, что разрушил Мейсоном.

Я стучу в дверь квартиры, и отвечает Аллегра. Она смотрит на меня.

— С каких это пор ты стучишься?

— В прошлый раз, когда я был здесь, ты сказала, что я прихожу только тогда, когда нуждаюсь в лекарстве или меня нужно заштопать, поэтому я решил прийти и попробовать вести себя какое-то время как обычный человек.

Она делает шаг назад и шире открывает дверь.

— Входи.

Подходит Видок, вытирая руки о чёрную тряпку, которая, подозреваю, изначально была не такого цвета. Он заключает меня в медвежьи объятия.

— Рад тебя видеть, мой мальчик. И смотри-ка, никакой крови. Нам нужно вино, чтобы отпраздновать.

— Благодарю.

Беря из буфета бутылку вина и бокалы, он говорит:

— Аллегра собиралась тебе звонить. Скажи ему.

Она улыбается мне.

— Эликсир Чашницы готов. Мы закончили его с час назад.