Его невинная добыча (СИ) - Ковалевская Алиса - Страница 27

Руслан

Чутьё подсказало, что случится дальше, едва только в противоположный борт яхты врезалась тяжёлая, мощная волна. Бросился к борту, но было уже поздно — красная куртка, мелькнув на фоне серого неба, пропала из вида. Только короткий, испуганный вскрик Евы так и звучал эхом в ушах, как будто кто-то с размаху резанул ржавым ножом по натянутым нервам.

Не отпуская взглядом мелькающий в беспокойных волнах красный маячок, я рывком скинул на палубу куртку, ботинки и, швырнув вниз верёвочную лестницу, бросился следом.

Проклятье, я уже забыл, какой холодной в это время бывает вода!

Борясь с волнами, я широкими гребками поплыл к ней, надеясь только на то, что она не пойдёт ко дну прежде, чем я окажусь рядом.

Нет уж! Морю она не достанется — прикончу сам. Вытащу на палубу и прикончу!

— Чёрт подери, — вырвалось у меня, когда волна накрыла её с головой. Красная куртка на пару секунд исчезла из вида и появилась снова.

— Ева! — гаркнул, поняв, что, поддавшись панике, она попусту тратит силы. Идиотка!

Заметил, как шевельнулись её губы, ухватил за капюшон и рванул, пытаясь не дать ей ухватиться за себя и утянуть на дно нас обоих.

Глаза драло от соли, волны то и дело бросали в лицо пригоршни воды. Стоящий вокруг плеск смешивался с боем моего сердца и стоящим в ушах шумом. Вены, казалось, вздулись от напряжения.

— Вперёд! — рявкнул, толкнув безмозглую истеричку к лестнице. Подсадил её, холодную, мокрую, тяжеленную от пропитавшей одежду воды. — Пошла! Давай!

Руки её не слушались. Кое-как она ухватилась за верёвочную перекладину, но, стоило ей сделать это, пальцы соскользнули, и она едва снова не оказалась в воде.

Навалилась на меня. Я чувствовал её дрожь, слышал вырывающееся из груди дыхание, чувствовал её страх и свирепел от этого.

— Я тебя, суку… — кое-как перехватил её, удержал и опять подсадил, помогая.

Громко, сбивчиво дыша, она принялась карабкаться на палубу. Вода струями стекала с её одежды, со спутанных волос, попадала мне на лицо вместе с брызгами взбесившегося моря и каплями начавшегося дождя. Страхуя её, я поднимался следом. Её обтянутая джинсами задница, мелькала передо мной. Бёдра, икры, щиколотки… Теперь, когда ей ничего не угрожало, ярость стала единственным, что во мне осталось.

— У тебя, блядь, есть хоть капля мозгов?! — заорал я, рывком подняв Еву с палубы, когда она, обессиленная, перевалившись через бортик, упёрлась ладонями, пытаясь сделать вдох.

Глаза её, тёмно-карие, казались огромными на бледном обескровленном лице. Мокрые растрёпанные волосы липли ко лбу, щекам, к синеватым губам.

Меня колотило. От понимания, что я мог не вытащить её, от понимания, что она, чёрт возьми, могла пойти на дно раньше, чем я добрался до неё.

— Я не хотела, — закашлявшись, начала было она. Звук её голоса резанул по нервам, как и вскрик, ставший последним, что я услышал перед тем, как она свалилась в воду.

— Я тебя спрашиваю, дура, у тебя мозги есть?!

Тряхнул так, что голова её дёрнулась, а стучащие зубы клацнули друг о друга.

— Ты понимаешь, что могло с тобой стать?! Ты хоть что-нибудь понимаешь, чёрт тебя подери?! Я тебя сейчас сам обратно швырну! Какого дьявола ты творишь?!

Кровь превратилась в чёрно-красную раскалённую лаву. Смотрел на неё, трясущуюся, похожую на вымокшую собачонку, а внутри закручивался комок из противоречий. Стоило представить, что я мог бы вернуться на берег без неё…

— Ты что мне решила доказать?! Это тебе что, надувной бассейн с резиновыми утками, чёрт подери?! Это море! Баба… — процедил я. Взял за ворот и подтянул к себе. — Глупая баба… Чтоб я ещё раз взял тебя…

— Я не… — едва шевеля губами, снова было заговорила она.

Я не хотел её слушать. Видеть, в общем-то, тоже не хотел, ибо боялся, что в самом деле сверну ей шею.

— Заткнись! — рыкнул сквозь зубы.

Толкнул от себя, и она повалилась возле моих ног тяжёлым мокрым мешком. Боялся, что ещё секунда и просто размажу её об эту самую палубу. Вспышка внутри, скрежет металла… Поморщился, пытаясь прогнать адскую боль, сдавившую виски. Тряхнул головой и процедил:

— Ещё одно слово…

Матерясь на чём свет стоит, я отвернулся. Девчонка закашлялась, отплёвываясь от соли, от воды, а я сжал руки в кулаки. С шумом втянул носом воздух и сплюнул себе под ноги.

— Давай вниз, — сказал немного сдержаннее, подняв с палубы куртку и ботинки.

Боль всё ещё сдавливала голову, и я с трудом удерживался на грани между прошлым и настоящим. Штрихами на фоне неба мелькнул силуэт лучшего друга и тут же исчез. Ветер — врывающийся через окно и завывающий, свободный тут. Если бы я не вытащил её… Нет! Вытащил бы, в этом у меня не было ни секунды сомнения. Вытащил бы, чего мне это ни стоило!

Кивком я указал на ведущую в каюту лестницу.

Ева так и сидела, свесив голову. Тяжело опиралась о палубу дрожащими руками. Дышала она всё ещё прерывисто, и я, глядя на неё, не выдержал и снова крепко выругался.

— Идиотка, — процедил, рывком подняв её за капюшон и, протащив через палубу, едва ли не швырнул вниз.

Лучше бы мне было какое-то время побыть здесь, наверху и не видеть её. Потому что каждый брошенный на неё взгляд только усиливал гнев. Понимает она или нет, чем всё могло для неё закончиться? Для неё и для меня? Что её глупость могла стоить ей жизни?! Что её настырное желание добиться от меня того, чего добиться было невозможно, могло стать последним желанием в принципе?!

Если бы не насквозь вымокшая одежда, я бы действительно задержался наверху на несколько минут. Хотя бы для того, чтобы сделать пару глубоких вдохов и унять собственных демонов.

— Раздевайся! — приказал я, когда мы оказались возле диванчика в небольшой кухне.

Перечить она не стала. Шмыгнула носом и дрожащими руками принялась неловко расстёгивать куртку. Пальцы её не слушались, и я, не в силах больше смотреть на это, откинул её руки. Сам дёрнул молнию вниз и содрал куртку с тонких плеч.

— Что ты мне хотела доказать?! — чувствуя её дрожь, снова не сдержался. Схватил за плечи и тряхнул ещё сильнее, чем там, на палубе. — Какого хрена?! Какого, я тебя спрашиваю, хрена ты всё это устроила?! У обезьяны голова лучше работает, чем у тебя!

— Прекрати на меня кричать, — голос её звенел. — Прекрати, Руслан! — неожиданно выкрикнула она и тут же судорожно, со всхлипом, вдохнула. — Я не думала… Я…

— Ты не думала?! — заорал я в ответ. Взялся за края свитера и снял его с неё. Мокрый, он со шлепком упал к нашим ногам. — Так, может, надо было подумать?! — вслед за её свитером стянул свой и швырнул к её. Контрастом чёрное и белое.

Ева продолжала дрожать. Кожа её была покрыта мурашками, губы посинели ещё сильнее.

— Ты не думала… — зло процедил, рывком расстёгивая пуговицу на её джинсах. Дёрнул вниз молнию и принялся стаскивать с её узких бёдер.

— Мне надоело, что ты обращаешься со мной, как…

— Как с кем?! — зарычал, тщетно пытаясь стянуть прилипшую ткань вниз.

Это злило ещё больше. Всё это дерьмо: мокрые вещи, её блестящие глаза, собственное не успокаивающееся сердце, боль в висках.

— Не знаю, как с кем! — закричала она и отступила. — Вот именно, что не знаю! Ты то пристаёшь ко мне, то уходишь! И потом эта рыжая любовница у тебя в кабинете…

Против воли я скривил губы. Что у неё в голове происходит?!

— Я не понимаю тебя! — закричала ещё громче.

Сделала шаг назад, запнулась об одежду и повалилась на диван. Смотрела на меня, полуголая, снизу вверх, а меня накрывало от её взгляда, от её вызывающей наготы и дерзости, отражающейся в её потемневших, с застывшими в уголках слезами глазах.

— Тебе и не нужно меня понимать!

— Нужно! — упрямо возразила она и, встав, подалась было ко мне, но я остановил её взглядом. Грудь её вздымалась, несколько слезинок уже текло по лицу, и она порывисто смахнула их.

— Нужно, — сказала уже спокойнее, но всё с тем же упрямством.