Неожиданная Россия. XX век (СИ) - Волынец Алексей Николаевич - Страница 82

К тому же с начала 1920 года у советской России назревала большая война с националистической Польшей, от которой до Москвы было в пять раз меньше вёрст, чем от Забайкалья и Дальнего востока. Не зря Ленин в феврале 1920 года слал нервные телеграммы командованию 5-й армии красных, подходившей к Байкалу: «Ни шагу на восток далее, все силы напрячь для ускоренного движения войск и паровозов на запад… Мы окажемся идиотами, если дадим себя увлечь глупым движениям в глубь Сибири, а в это время Деникин оживёт и поляки ударят. Это будет преступление».

Со своей стороны, идею «буфера», прокладки, амортизирующей столкновение с красными, приняли и в Токио – японцы, не смотря на превосходство в силах, отнюдь не горели желанием воевать в тайге с многочисленными красными партизанами. К тому же прямая оккупация Японией русского Дальнего Востока вызывала всё большее беспокойства у США. Вашингтон не желал резкого усиления империи самураев, и уж тем более не хотел, чтобы японская экономика переваривала дальневосточные богатства без участия американских коммерсантов.

Фактически, к 1920 году началось скрытое соперничество Вашингтона и Токио в борьбе за первенство на русском Дальнем Востоке. В этих условиях вместо прямой аннексии японцы предпочли идею создания здесь обособленного «государства», рассчитывая иметь в нём преобладающее влияние. В свою очередь, США вполне резонно считали, что могущество американской экономики просто не позволит японцам стать единоличными хозяевами «буфера» на Дальнем Востоке. Остроты ситуации добавляло то, что Москва прекрасно осознавали это соперничество двух гигантов Тихоокеанского региона и намеревались использовать его.

«Временное положение Временного правительства…»

К весне 1920 года геополитическая игра в «Дальневосточную республику» шла вовсю. Большевики учреждали новое «государство» сразу с двух концов – 6 апреля 1920 года Дальневосточную республику, ДВР, провозгласили на съезде в Верхнеудинске (ныне Улан-Удэ, столица Бурятии). Формально это было независимое от Москвы многопартийное «демократическое государство» без какого-либо социализма в экономике.

Чуть ранее, в феврале 1920 года во Владивостоке и Приморье при активном участии большевиков образовалось «Временное правительство Приморской областной Земской управы», позже его переименуют в правительство Дальнего Востока. О характере этой власти говорит единственный учредительный документ – «Временное положение о составе Временного правительства».

Бойцы НРА ДВР, Народно-революционной армии Дальневосточной республики в 1920 году

После революций, гражданской войны и переворотов всё здесь было хаотичным и временным. Поэтому сложно даже описать государственную структуру, состав и границы Дальневосточной республики – на протяжении двух с лишним лет её существования всё это постоянно и лихорадочно менялось. В разное время в составе ДВР числились территории современных Бурятской республики, Забайкальского края, Амурской области, Еврейской автономной области, Хабаровского края, Магаданской области, Камчатки, Чукотки, Сахалина и Приморского края.

Государственные органы ДВР, их состав и название будут перманентно меняться на фоне постоянных выборов. Например, уже весной и летом 1920 года большевики сумеют провести выборы во Владивостокскую городскую думу и Народное собрание Приморья. Оба парламентских органа будут мало что решать, но предложенная игра в демократию увлечёт почти все политические силы.

В этом был еще один резон ленинской Москвы при создании «Дальневосточной республики» – таким образом многие противники коммунистов, типа правых эсеров и меньшевиков, вместо открытой вооруженной борьбы, втягивались в выборы, парламентские дискуссии и прочие «демократические процедуры». Примером тому будет автор «буфера», меньшевик Иван Ахматов, ещё в 1919 году призывавший к террору и восстанию против большевиков, а со следующего года активный участник всех «парламентов» и выборов на территории ДВР.

Для описания всех политических и выборных интриг «Довольно весёлой республики» не хватит и целой книги – всяческие выборы тут шли почти непрерывно. На фоне окопавшихся в крае японских войск и периодических вспышек гражданской войны царил удивительный разгул демократии. Например, в январе 1921 года, когда шли выборы в Учредительное собрание Дальневосточной республики, во Владивостоке среди кандидатов были эсеры, большевики, меньшевики, кадеты, христианская партия евангелистов и даже избирательный блок газеты «Слово». В Хабаровске на этих выборах эсеры даже немного опередили коммунистов.

Впрочем, для большевиков эта игра в демократию, «игра в буфер», как тогда говорили, была удобна – ДВР могла сколько угодно считаться независимым государством, но именно за большевиками уже стояла большая советская Россия, поддерживавшая их людьми, деньгами и вооруженной силой. Для значительной части населения, как и в 1917 году, оставались привлекательны простые и понятные лозунги ленинской партии.

Многие дальневосточные избиратели, даже не испытывая симпатий к коммунистическим идеям, пережив череду переворотов, готовы были голосовать за большевиков, понимая, что любая устойчивая власть лучше хаоса гражданской войны – к 1920 году, после краха «белых» режимов, уже именно большевики ассоциировались с такой властью. Кроме того, все «белые» и антибольшевистские силы на Дальнем Востоке открыто сотрудничали с иностранными интервентами – и на этом фоне «красные» воспринимались многими как единственная сила, способная восстановить целостность страны.

«Используем американский империализм против японской буржуазии…»

Однако, как раз среди рядовых большевиков далеко не все понимали и принимали идею «буфера». Многие таёжные партизаны и подпольщики были далеки от тонких геополитических раскладов, намереваясь воевать с японцами и добивать «белых». Других раздражали игры в демократию, необходимость делить завоёванную власть с недавними противниками.

В 1920 году в Москву не раз поступали подобные доклады с мест: «К буферу красноармейцы относятся крайне враждебно. Говорят, что будут бороться за Советскую власть до последней капли крови, несмотря на голод и лишения, но буфера не хотим, и если положение на фронте потребует нашего отступления, то мы истребим всех стоящих у власти в буфере, не считаясь и с коммунистами…» В ответ Ленин не раз слал гневные телеграммы в стиле «Надо бешено изругать противников буферного государства, погрозить им партийным судом…»

В декабре 1920 года вождю коммунистов пришлось на съезде эмоционально и многословно объяснять партийным соратникам все тонкости дальневосточной геополитики: «Дальний Восток, Камчатка и кусок Сибири фактически сейчас находятся в обладании Японии, поскольку ее военные силы там распоряжаются… Обстоятельства принудили к созданию буферного государства – в виде Дальневосточной республики, и мы прекрасно знаем, какие неимоверные бедствия терпят сибирские крестьяне от японского империализма, какое неслыханное количество зверств проделали японцы… Но тем не менее вести войну с Японией мы не можем и должны все сделать для того, чтобы попытаться не только отдалить войну с Японией, но, если можно, обойтись без нее, потому что нам она сейчас непосильна. И в то же время, перед нами растущий конфликт, растущее столкновение Америки и Японии, – ибо из за Тихого океана и обладания его побережьями уже многие десятилетия идет упорнейшая борьба между Японией и Америкой, это столкновение растет и делает войну между Америкой и Японией неизбежной… Мы, естественно, не можем вести какую нибудь другую политику, кроме той, которая ставит себе задачей использовать эту рознь Америки и Японии таким образом, чтобы укрепить себя… Мы даем Америке территорию для экономической утилизации, где у нас абсолютно нет ни морских, ни военных сил. И, делая это, мы используем американский империализм против ближайшей к нам японской буржуазии, которая до сих пор держит в руках Дальневосточную республику».