Проклятие добрейшего бога (СИ) - Спящий Сергей Николаевич - Страница 59

Пришедший в себя Фред, не обращая внимание на заливающую глаза кровь, сконденсировал кофейный туман в плотный шар светло-коричневого цвета с запахом арабики и метнул его в продолжающего рвать Гордона зверя.

В белого медведя словно врезалась плотно загруженная фура. Его отбросило в сторону и впечатало в стену. Но секунду спустя зверь уже поднялся с пола мотая лохматой головой из стороны в сторону. Видно, что ещё немного и он полностью придёт в себя.

Тогда кофейный Фред активировал способность «трансформация». Цель - глаза медведя. Выбранный объект не является жидкостью и неоднороден, затраты на трансформацию увеличены в 20-ь раз. Применить.

Когда глаза вытекли из глазниц, превратившись в кофе сорта Эксцельза, медведь оглушительно взревел и натыкаясь на стены понёсся вдоль коридора. Фред метнул ему вслед ещё один кофейный шар, но промахнулся так как белый медведь неожиданно исчез и на его месте оказалась небольшая, огненно-рыжая лисица. Она мигом преодолела остающиеся до поворота метры и исчезла из поля зрения. Подойдя к разорванному, словно тряпичная игрушка, побывавшая в зубах у домашнего щенка, телу Гордона Гилберта, кофейный Фред убедился, что юноша полностью и бесповоротно мёртв.

Где-то в другом конце этого же этажа, Артемий судорожно щупал свои восстановившиеся после перехода в другую форму глаза. К счастью те оставались на месте. Он попробовал снова превратиться в медведя и ещё один дикий крик сотряс левый корпус здания лечебницы от чердака и до подвала. Переходя в форму белого медведя, он снова становился безглазым. Возвращаясь в любую другую форму обретал зрение. Похоже, по результатам боя, минус одна форма. Жалко, конечно. Но отнюдь не фатально.

Историческая справка:

С марта по июнь 1918 года англичане и американцы высадили несколько тысяч солдат у Мурманска, который им удается превратить в свой опорный пункт. Второго августа американцы, англичане и французы высадились в Архангельске. В течение августа 1918 года американцы высадились во Владивостоке.

Высадка союзников, помимо прочего, являлась провокацией, призванной сорвать Брестский мир и вынудить немцев возобновить боевые действия на Восточном фронте. Тогда западные страны могли бы убить сразу двух зайцев: ослабить Россию и вынудить Германию перебросить часть войск с Западного фронта. Лишь ценой значительных уступок и дипломатии правительству большевиков удалось уклониться от возобновления войны с немцами.

Архангельск был взят союзниками и центр главных событий в северном регионе страны стал постепенно перемещаться из Мурманска в Архангельск. Это событие вскружило голову интервентам. Посол США в России Фрэнсис активно настаивал на расширении масштабов интервенции. Он считал, что союзники смогут захватить Москву в течение одного или двух месяцев. В результате интервенция союзников приобретала все более организованный и целенаправленный характер. Красная армия между тем, ежедневно подкрепляемая новыми пополнениями, увеличивала свое численное преимущество и боеспособность. Посол Франции Нуланс пишет: «Наша интервенция в Архангельск и в Мурманск, однако, оправдала себя результатами, которых мы добились с экономической точки зрения. Вскоре обнаружится, что наша промышленность в четвертый год войны нашла дополнительный ценный источник сырьевых материалов, столь необходимых демобилизованным рабочим и предпринимателям. Все это благоприятно отразилось на нашем торговом балансе.

Англичане вывезли с Русского Севера товаров и сырья на сумму 2 млн ф. ст., американцы — примерно на 800 тыс. ф. ст., французы — на 600 тыс. ф. ст. Всего было вывезено 30 тыс. т льна, 98 тыс. т марганцевой руды. Стоимость вывезенного леса составила 1 млн ф. ст.

11 января 1919 года, управляющий канцелярией Отдела иностранных дел Северного правительства писал: «Что же касается экспортных товаров, то все, что имелось в Архангельске на складах, и все, что могло заинтересовать иностранцев, было ими вывезено в минувшем году почти что безвалютно, примерно на сумму 4 000 000 ф. ст.

Место действия: Нью-Йорк. Статен-Айленд, бывшая психиатрическая лечебница.

Время действия: день десятый, после. Семь часов вечера.

Расправившись с умевшей управлять землёй женщиной, Мэл и Брюс постарались догнать ушедших вперёд соратников. Не тратя время на обследование пустых этажей, они сразу побежали по лестнице на самый верх.

Отполированная сотнями тысяч ног лестница, блестящие от частых прикосновений перила и гранитные ступени со сточенными от времени и длительного использования ступени. На лестничной площадке четвёртого этажа Мэл остановилась и прислушалась.

Брюс спросил: -Ты чего?

-Там вроде бы кто-то стонет.

-Посмотрим?

-Идём, -решила Мэл.

В коридоре звуки сделались отчётливее. Стало понятно, что плачет девушка. Звук доносился из дальней комнаты. В бытность здания психиатрической лечебницей пациентов содержали только на первых трёх этажах, там же находились и процедурные. Четвёртый и пятый этажи отводились под кабинеты врачей, администрацию, бухгалтерию и так далее. Поэтому комнат здесь меньше, но размер у них больше. В то время, когда здание использовалось секретарём внутренней безопасности Алехандро Майоркасом как база по изучению и развитию проправительствено настроенных супергероев, основная деятельность кипела именно на двух верхних этажах. Когда здесь укрылся сбежавший из захваченной резиденции президент, части сотрудников, попроще, пришлось переселиться вниз, а верхние этажи оставить в распоряжение руководства.

Женский плач доносился из-за двери кабинета, раньше занимаемого Уильямом Бернсом, главой ЦРУ. Переглянувшись с зажёгшей в руке золотистую молнию Мэл, Брюс дёрнул на себя закрытую дверь, одним движением выламывая язычок простенького замка. Внутри кабинета обнаружилась голая заплаканная девушка, привязанная к стене. На бывшем рабочем столе Бернса высились кучки фисташковой скорлупы, а подоконник был завален обёртками от энергетических батончиков. Кто бы их здесь не оставил, но похоже, что больше всего он любил батончики с банановым вкусом, но и другими вкусами тоже не брезговал.

-Кто ты такая? -задала вопрос Мэл продолжая удерживать в руке тихо потрескивающую молнию, оставаясь готовой немедленно отправить ту в полёт, если что-то покажется ей опасным.

-Роза.

-Какая ещё Роза?

-Роза Гиндерштроп, -привязанная к вбитым в стену крюкам девушка заёрзала, как будто что-то мешало ей спокойно стоять на одном месте.

-Эй, кажется я знаю тебя, -подал голос Брюс. -Видел в команде мистера Бернса.

-Да, я из аналитической группы, -радостно подтвердила Роза.

Мэл спросила: -Что здесь вообще происходит? Где террористы?

-Я видела только Хотвенфильда. Утром он… занимался мной. Потом сказал «вот и начинается», добавил «Приходи экспа большая и маленькая. Приходи к папочке» и ушёл. Это было чуть больше часа назад, -доложила Роза и вдруг добавила. -Ой!

Пока Мэл выясняла оперативную обстановку, Брюс снял удерживающие привязанную девушку верёвки с вбитых в стену крюков. Получив долгожданную свободу, та принялась вести себя очень странно. Сначала она заплясала, быстро перебирая ногами, но оставаясь на месте, как будто сильно-сильно хотела в туалет. Потом обхватила руками свою попу, точно ей требовалось убедиться, что эта часть тела остаётся на месте и не пропала куда-нибудь.

-Что ты делаешь? -насторожилась Мэл.

-У меня в попе папье-маше! -сквозь слёзы призналась Роза. -И я не могу его вытащить!

Мэл удивлённо спросила: -Как оно там оказалось?

-Хотвенфильд засунул!

-Зачем? -спросил Брюс, вызвав своим вопросом ещё одну волну слёз.

-Потому, что он маньяк и извращенец! -воскликнула Роза. -Кукушка у него окончательно поехала, вот почему! Этому придурку показалось ужасно смешным попробовать засунуть в мне в попу прес-папье с выгравированным изображениями Капитолия и белого дома. Он ещё постоянно шутил про «измерить анал у аналитика» и, что «засунет мне в сраку не только белый дом с Капитолием, но и всю Америку!»