Лиса. Путь без права на выбор (СИ) - Жукова Елена Витальевна - Страница 29

– Я вот ещё спросить хотела. – Лиса замялась.

– Ну чего тянешь? – Василина нетерпеливо поставила чашку. – Завела разговор – спрашивай.

– Девушку эту убили, – начала Лиса. – как асс Валенсир сказал, ну, кровь у нее…ну…

– Да, да, нашли обескровленной. И что?

– А зачем это делать? – Лиса и до сего момента чай не пила, а теперь и вовсе чашку отставила.

– Есть разные поводы обескровить. Но чаще всего встречаются три. Первый – когда просто хотят убить и сделать так, чтобы подумали, будто человек или нечеловек сам себе вены порезал. Ну, убиться хотел. Второй – это вампирский след. Вампирских кланов осталось всего десяток. Сидят они себе тихо и мирно после последней резни пару сотен лет назад, да и питаются они нынче совсем не человеческой кровью. Хотя и она не перестала быть деликатесом. Ну а третий повод – это ритуал. Здесь вариантов тьма. Кровавые ритуалы запрещены законом империи, но никто не сказал, что их не проводят. Правда, чаще случаются просто кровопускания. Пара-тройка пузырьков ещё никого не убила, даже, напротив, оздоровила. Только наш случай именно ритуал. И он не безобиден. Закон, запрещающий их проводить, был принят во времена Высоких костров. В силу каких причин – неизвестно. Но казни тогда прокатились по всей империи. Жгли книги, жгли магов, жгли ведьмаков и ведуний. Вообще, костры полыхали долго. Посему, знания об этих ритуалах канули во тьму веков. Но здесь все сошлось. Ведь девушка была девственна. Это первое. Помимо порезов на руках, имеется один, главный и завершающий, удар клинком в сердце. Как точка, как выброс силы, как переход от жизни к смерти. Это очень мощный толчок. И это второе. А третье, – ведунья помолчала, погладила чашку длинными пальцами. – такие клинки не используются как раз со «времён высоких костров». Не нашли им применения. Как оружие, их заменила шпага, сабля и обоюдоострый клинок. А как ритуальное оружие, как я говорила он уже давно незаконен. Их конечно не жгли, но изымали и переплавляли. И в конце концов, четырёхгранный клинок ушёл из обихода. А теперь объявился.

Василина замолчала, задумавшись.

– Так нужно рассказать об этом ассу Валенсиру. – с жаром воскликнула Лиса.

И наставница рассмеялась, заставив девушку покраснеть.

– Да он ведь тоже об этом знает. Мы же с ним вместе в Университете учились.

Обе помолчали, каждая о своём. Чай Лиса все же решила выпить, хоть он уже и остыл. Но после сладкого пирога хотелось пить. Чай был мятный, ее любимый. Совсем как у них в избушке. И она вдруг почувствовала, что за день соскучилась по лесу, по избушке, по тренировкам, по запаху сушеных трав. Василина разглядывала ее и улыбалась чему-то. Она вздохнула и поднялась.

– Ну, пойдём-ка почивать. – и направилась к двери, что вела видимо к спальне. Лиса последовала за ней.

– Наставница, – спросила она. – А почему Вы то так, по-простому говорите, то по-городскому, как ассы?

– Это я по привычке. С Гербертом поговорила, как в Университете учили, как родители мои говорили. А в нищем квартале попробуй поговорить на этом языке, разве ж тебя кто поймёт? Вот и переучилась. А теперь уж привыкла. Да, видно, само как-то получается, то так, то эдак. Ну, вот, пришли.

Она остановилась около открытой двери. Лиса заглянула внутрь. Губы сами растянулись в улыбке. Такую спальню она только в доме у Феликса видела. Вся в кружеве. Кровать с покрывалом, легким как паутинка.

– Нравится? – улыбнулась Василина.

Лиса кивнула.

– Значит твоя. Теперь, когда в доме жить будешь, станешь в этой комнате ночевать.

Лиса смутилась.

– Что Вы, наставница, это комната для ассы. Мне бы попроще чего. – А у самой в душе борьба. И хочется, и не по рангу ей такое.

– Ещё чего, попроще. – передразнила ее Василина. – Ты Феникс. Привыкай. Если это станет известно – жить тебе в золоте. А пока и этого довольно. Учись держать себя. Головы не опускай. Но и от простого народа носа не вороти.

– Что Вы, наставница. – Лиса пожала плечами. – Я ведь сама из простого народа. А золотой клетки мне не нужно. Просто, красиво здесь и у меня такого никогда не было.

Наставница тепло улыбнулась.

– Не в роскоши счастье. Ну все, устраивайся. Моя спальня следом за твоей по коридору.

Василина указала на соседнюю дверь.

Лиса пожелала ведунье доброй ночи, а сама пошла осматривать своё новое жилье. Комната оказалась двойной. В одном помещении спальня с кроватью, комодом, шкафом и даже маленьким столиком. На столике стояло зеркало. Лиса посмотрела на своё отражение. Очень даже мило. Рядом со столиком стоял мягкий стульчик. А ещё ближе к окну располагалась дверь во второе помещение. Лиса открыла ее и оказалась в просторной ванной. Магические светильники зажглись, реагируя на ее присутствие. Подивившись этому, девушка огляделась. Зеркало во всю стену и белоснежная раковина. Прозрачный стеклянный кран. Лиса вместе со своим отражением застыла перед ним и поднесла руку потрогать гладкую сверкающую поверхность. Но лишь только она это сделала, как из крана полилась вода. Чудеса. Она прижала руки к груди и через пару мгновений вода перестала течь. Вновь дотронулась и снова потекла вода. Умывшись, (в огромную ванну она залезть на решилась, обошлась раковиной), Лиса аккуратно разложила платье на комоде и юркнула под простыню. Дома было жарко, наверное, поэтому одеяла тут не нашлось. Она, конечно, об этом пожалела, потому что любила спать под легким одеялом. Мерзлячка, что поделать. Подрожав пару минут, она дождалась, пока простынь не примет ее тепло, а после пригрелась и почти тут же провалилась в сон, не успев о чем-либо задуматься. 

Разбудил ее птичий щебет. Летние рассветы ранние, а маленькие певуньи будто и вовсе не спят, ловя теплые денечки. Окно, со вчера зашторенное, было распахнуто, шторы раздвинуты. Подумав, что кто-то из слуг встаёт раненько, Лиса решила ещё пару минут полежать в роскошной постели. Мягкая перина, свежее белоснежное белье с вышивкой по краю. Свежий утренний ветерок играл с кончиками штор, то распахивая их, то утягивая за собой в окно. Лиса погрозила ему пальчиком, улыбаясь, как шкодливому мальчишке и подозвала к себе. Струя пьяняще прохладного воздуха обдула ей лицо и, отпущенная на свободу, улетела в окно, словно испугавшись прозвучавшего в этот момент стука в дверь.

– Нисса Варрама, просыпайтесь. – раздался знакомый голос слуги. – Хозяйка велела Вам передать, что ожидает в столовой.

– Хорошо. Передайте ей, что я сейчас приду. – отозвалась девушка, и, вздохнув, принялась подниматься и собираться.

Василина и впрямь уже ждала ее за столом. Половина чашки ароматного, судя по запаху, земляничного чая была ею уже выпита, и поэтому она с усмешкой встретила припозднившуюся ученицу.

– Ай-яй-яй, – попеняла она. – как не совестно так долго спать, когда назначена встреча. Уже почти пять. А ну как обещанный сопроводитель прибудет вовремя?

Наставница хитро улыбнулась.

– Видно, спалось хорошо, коли вставать не пожелала? – продолжила она, отпивая из чашки, и вдруг брови ее взлетели вверх, а черные кудри, распущенные по плечам, заколыхались. – Или нарочно хотела застать нира Ламара уже тут?

Лиса слегка покраснела. Все же в дверях за спиной тенью застыл дворецкий, а наставница так не кстати принялась шутить спозаранку. Ученица покачала головой.

– Что Вы, наставница, никого я не ожидала. Но спать здесь и впрямь мягко и сладко. И в чем это Вы меня подозреваете? Надеюсь, не в благосклонности к кому бы то ни было.

– Ага. – заметила та, хитро улыбаясь, одновременно отпивая из чашки чай. Молчание ее было даже слишком красноречивым.

– Напрасно. – насупилась Лиса. – Нет у меня таких намерений, говорила уж. Лекаркой буду. Травницей. Большего и желать не хочу.

Лиса села за стол напротив ведуньи. Ей тут же подали точно такую же как у хозяйки чашку с чаем и кусок пирога на тарелочке. Но стоило Лисе, сказав «благодарю» подававшей завтрак девушке, взяться за маленькую, будто игрушечную вилочку, как раздался мелодичный перезвон. Она непонимающе посмотрела на Василину. Та улыбнулась в предвкушении.