Четвёртое измерение: повторение пройденного (СИ) - Таругин Олег Витальевич - Страница 59

Комната выглядела… нет, пожалуй, лучше так: комнаты больше не было. Было немыслимое нагромождение изломанных бетонных панелей, повисших на скрученных балках потолочных перекрытий, обломков гипсокартонной обшивки, непонятно откуда взявшихся сосновых ветвей — и прочее, и прочее, и прочее… В общем, заснул во вполне цивильном офисном помещении, а проснулся в руинах «а-ля Берлин сорок пятого». Или Грозный с интервалом ровно в шестьдесят лет. Ой, что было вчера…

И посреди всего этого поистине постапокалипсического великолепия, спиной ко мне, возвышалась парочка швейцарских спецназовцев в запорошенных известкой до стадии зимнего маскхалата комбезах. К сожалению вооруженных… стоп, какое нафиг, «сожаление»?! Счастье это. Простое армейское счастье. Сейчас, стало быть, и боекомплектами разживемся!

Плененных полковников я не видел, зато видел кое-что гораздо более интересное и, пожалуй, важное. Лес. Не просто некий абстрактный лес, конечно, а величаво колышущиеся в прорехах порушенных стен верхушки сосен. Не тех, из церновского парка, а наших родных сосенок стрижавского леса. Значит, получилось. Ну, спасибо, Танюшка, если выживу, если получится задуманное — всю ФСБ на уши поставлю, но тебя разыщу. Нечего тебе в призраках ходить, живая ты мне больше нравишься. Туда мы всегда успеть успеем.

Осторожно подсунув пальцы под край шкафа, я чуть приподнял его, убеждаясь, что сверху не лежит какая-нибудь двутавровая балка или обломок стены весом, эдак, в пару-тройку центнеров. Нормально, если упереться спиной и резко распрямиться, подниму. Стрелять, конечно, не сильно хочется — иди, знай, как далеко мы от дедушки-со-товарищи-энкаведисты десантировались, но иначе никак. Уж больно шумно вставать придется. А уходить ребята, похоже, не собираются. В принципе, винтовочка-то не сильно громкая, да и выстрелов будет от силы парочка. Рискнем.

Кое-как подтянув под себя колени и упершись ноющей спиной в заднюю стенку шкафа, я наощупь перевел MPG на одиночный огонь и приготовился. Ну, вдохнули-выдохнули… вперед!

Шкаф послушно вознесся надо мной; вознесся… и, конечно же, во что-то уперся примерно в метре над поверхностью бывшего пола, ощутимо шарахнув по хребту и загривку. Кое-как выставив перед собой винтовку, я дважды нажал на спуск: БУМ! И еще раз: БУМ! Попал. БУМ!

Третий «бум» к процессу сгорания заряда безгильзового патрона калибра «четыре-пять-пять миллиметра» никакого отношения не имел: это я дурацкий шкаф над собой не удержал. Кое-как выкарабкавшись из-под импровизированного панциря, я с нескрываемым облегчением увидел поднявшегося мне навстречу живого и здорового Серегу, чьё окровавленное лицо, ещё и украшенное здоровенным свежесработанным фингалом, выражало целую гамму чувств. Среди которых с огромным отрывом лидировало безмерное удивление. Нечто вроде: так ты чего, живой, что ли?!

— Угу, живой, — аки профессиональный телепат, подтвердил я. — Только покоцаный малость. И писать хочу. А в остальном — живой, зуб даю. Последний сувенирный.

Кряхтя и постанывая, я распрямился, занимая строго вертикальное положение. Похоже, все-таки утро. Нет, всё, больше никаких совмещений, черных дыр и серых занавесей, даже не просите! Спасу мир — и в запас. К Леночке. Или, скорее, Танечке, поскольку Леночка — опять же, если всё пойдет, как задумано — имеет все шансы никогда обо мне не узнать. Танечка, впрочем, тоже под большим вопросом — первое знакомство у нас было, знаете ли, весьма своеобразное! А в остальном… Брюсы Виллисы и прочие крепкие орешки тоже имеют конституционное право на заслуженный отдых и пенсию от родного минобороны. Как до дальних звезд долетите — разыщите, если что, вспомню молодость, спасу какую-нибудь захудалую галактику…

— Ух… — на большее полковника не хватило — видать, в зобу дыханье от избытка чувств сперло. — А мы думали…

— Насколько я в курсе, вы не думали, а приниженно умоляли прекратить рукоприкладство. Или прикладоприкладство — смотря, чем вас тут по мордам лица угощали.

Не сдержавшись, Серега громко фыркнул и помог приподняться Валере. Контрразведчик, в отличие от более удачливого собрата, выглядел неважно — по-крайней мере, руку и пару ребер он явно сломал. Хотя, учитывая, что нас и вовсе могло перемолоть в пространственно-временной мясорубке до состояния свежего мясного фарша, еще легко отделался.

Оглядевшись, я задумчиво хмыкнул. Красиво, однако! Особенно впечатляли проломившие пол стволы нескольких деревьев, аккуратно, будто острейшим скальпелем, срезанные на высоте метров десяти. Столь же аккуратно спиленные верхушки валялись тут же, вперемежку с обломками стен и потолка. Одна как раз поверх «моего» шкафа. Вот, значит, что это за совмещение с замещением такие — просто-напросто обмен двумя участками пространства с одновременным изменением сопутствующих временных координат. То есть, займи мы комнату на первом этаже, нам не пришлось бы ко всему прочему еще и падать с высоты двухэтажного здания. А Танюшка-то оказывается не просто молодец, а большой молодец! Ухитрилась не просто решить практически не решаемую задачу с нашим переносом, но ещё и досадила-таки напоследок своим бывшим коллегам, аккуратно «вырезав» из здания вычислительного центра наш этаж и обрушив в особо ценный подвал все три вышерасположенных!

— Давящую повязку на грудь и петлю для руки. Сейчас поищу что-нибудь жесткое для фиксации, — распорядился я, протягивая Сергею пару перевязочных пакетов. — Если бинта не хватит, пошмонай вон у этих. Аптечка у тебя есть, так что можешь ему омнопону вкатить, если болеть будет. Самого-то сильно задело?

— Ты поосторожней там, вдруг кто ещё уцелел, — непонятно зачем предупредил полковник, вполне профессионально разрывая обертку ИПП и вытаскивая бинт. — А кровь… это не моя, — он кивнул на недвижимых швейцарцев, выдержавших вместе с нами зубодробительное путешествие во времени лишь для того, чтобы навечно остаться здесь, напоровшись на мои пули.

— Вряд ли. Но ты прав, осмотреться всё равно стоит. Сейчас, скорее, местных надо опасаться, тех что с автоматами. Кстати, на вот, — я подобрал очень удачно отколовшуюся от ящика письменного стола фасадную панель. — Вместо шины сойдёт, только чего-нибудь мягкого под руку подложить не забудь и валик под ладонь.

— Знаю! — искренне обиделся полковник. — Не учи ученого…

Подмигнув ему, я сменил так и недорасстрелянный до конца магазин и, запихнув парочку свежезастрофеенных запасных за клапан разгрузки, двинул на разведку.

Впрочем, двинул — это сильно сказано. Поскольку, именно идти, учитывая, что потолок в момент удара благополучно поменялся местами с полом, а стены пребывали в состоянии первозданного строительного хаоса, было просто невозможно. Постоянно приходилось через что-то перелазить или куда-то протискиваться. Так что особо долгой моя прогулка не была — никакого сомнения относительно отсутствия в этом крошеве малейших признаков разумной органической жизни я не испытывал. Правда, пару раз мне встречались останки тех, кто совсем недавно на отсутствие этой самой жизни вовсе не жаловался, однако никакого интереса — кроме еще нескольких запасных магазинов к MPG и трех ручных гранат неизвестной конструкции — они для меня не представляли.

А потом я нашел майора.

Точнее, то немногое, что осталось от моего близнеца после того, как по нему наискосок проехалась торцом железобетонная потолочная панель. Хотя мертв он был, насколько я понимаю, уже до этого. Кое-как прикрыв останки мелкими обломками (вот уж не думал, что придется когда-нибудь самого себя хоронить), я пролез сквозь оконный проем — тот самый! — и оказался снаружи. В смысле, по-настоящему снаружи — в лесу. Несколько секунд вслушивался в звуки просыпающейся природы, пытаясь различить в шуршаще-щебечущем многоголосье что-нибудь чуждое, суть — человеческое, а значит опасное. И ничего не уловив, медленно опустил готовое к бою оружие.

Отойдя на несколько шагов, обернулся. Да уж, картина маслом. Последний день Помпеи посреди украинского леса. Хотя, если не знать, откуда здесь на самом деле взялись эти живописные руины, ни о чем таком и не догадаешься. Ну дом, ну в лесу, ну разрушен, ну трупы… так ведь война, немцев вон только весной отсюда погнали. Небось, командный пункт какой ихний был, кто ж их, оккупантов проклятых, разберет-то? Понастроили тут Ставок с бункерами, плюнуть негде. А что вещички внутри всякие хитрые валяются… кстати, вот об этом надо будет тоже не забыть. Компьютерам и штурмовым винтовкам выпуска 2005 года в году сорок четвертом находиться категорически не рекомендуется. Надо будет полковников поднапрячь…