Дамский соблазн (СИ) - Цибулина Маира - Страница 36

Горский остановился у самых дверей дома и обернулся к девушке.

— Хочешь всю правду, как она есть? — вопросом на вопрос ответил Коля.

— Да.

— Хорошо, я тебе скажу.

— Ну, говори, я жду, — нетерпеливо буркнула девушка, переминаясь с ноги на ногу.

— Да не тут же, — спокойно сказал Коля, оглядываясь в поисках свидетелей. — Здесь повсюду есть уши. Хочешь, чтобы о твоем падения знали все?

— Что? — нахмурилась Оля.

— Шучу, — быстро успокоил девушку Горский. — Ты что боишься меня? Поэтому не хочешь подниматься ко мне? — догадался он о причине промедления девушки.

— Я?! Тебя?!

— Ну, тебе лучше знать, — томно молвил Коля, завораживая своим бархатным голосом девушку, как профессиональный гипнотизер.

— С чего ты такую ерунду взял? — взяв себя в руки, ответила Оля.

И, оттолкнув Горского в сторону, она перешагнула первой подъезд его дома, показывая этим, что его подозрения были безосновательными, и она нисколько его не боялась.

Время и в лифте для Оли показался вечностью. Еще никогда ей так долго не приходилось ехать на девятый этаж. Воздух в кабинке был таким наэлектризованным, что Олю ударило «током», как только она нажала на кнопку с цифрой «девять». Легкое покалывание пальцев в секунду изменилось обильным потом, которым покрылись ее ладони. Шум в ушах был настолько громким, что он перекрывал громкий стук ее сердца в груди.

— Наконец-то, — так радостно сказала Оля, когда двери лифта открылись на нужном этаже, что она даже не догадалась хоть немного замаскировать свое явное бегство от Горского, вылетев оттуда, как пуля.

Невская уже была у нужных дверей, ожидая владельца квартиры с нескрываемым нетерпением.

— Тебе так не терпится повторить то, что между нами было той сладкой ночью? — стал дразнить девушку Коля, открыв дверь ключом и пустив ее вперед.

— Что? — испуганно воскликнула Оля, переступив порог квартиры Горского.

— Шучу, — поспешил он ее успокоить, закрыв за собой дверь на ключ и включив свет в коридоре. — Между нами, к моему большому сожалению, ничего не было. Я не из тех мужчин, которые пользуются пьяными женщинами.

— Фу! — с таким облегчением вздохнула Оля, даже не скрывая своей радости от желаемой правды. — Я знала, что между нами ничего не было в ту ночь, чувствовала это всем своим нутром. Не могла я быть такой шалавой и позволить себе с тобой такое… Мне ведь даже стыдно такое произнести не то, что представить, как это могло бы быть между нами.

— Тебе стыдно от того, что ты могла бы наслаждаться и выгибаться от моих ласк, стонать подо мной от моих безумных толчков и движений, позволяя мне тебя целовать везде, куда только мне захочется?! — таковы были следующие слова Коли.

Оля широко открыла глаза и рот, ее лицо покрылось красными и пурпурными оттенками, сердце стало стучать в груди так громко и быстро, что девушке показалось, его стук был слышен даже для ее мучителя. Ладони вспотели, все ее тело бросило в жар, пламя которого разлилось со скоростью света от головы и до пят, сводя ее с ума, заставляя ее желать всего того, что только что сказал Горский. За считанные секунды в голове пронеслись картинки всего того, что так красиво и соблазнительно обрисовал Коля. И Оли стало стыдно за то, что ей действительно всего этого захотелось так, что соски стали болеть под платьем. Ее женское лоно увлажнилось от дикого и безудержного желания слиться с этим человеком, требуя от нее, чтобы она все это позволило ему с собой проделать, отдаться непонятному влечению к мужчине, который ее ненавидел и которого она недолюбливала. «Да кого ты, Оля, обманываешь? — думала она. — Ты его любишь! И любила все эти годы. Ты влюбилась в него с первого взгляда, увидев тогда на пляже. Поэтому и отдалась ему, поэтому и отталкивала столько лет других своих поклонников, поэтому не сумела до сих пор переспать со своим женихом, откладывая это до первой брачной ночи. Но тебе все-таки придется это сделать! Придется все это делать не с Колей, а с Люсьеном». Оля аж содрогнулась при мысли об этом с отвращением. Не то чтобы Люсьен ее не возбуждал. Просто было какое-то непонятное желание — принадлежать только одному мужчине, которого она полюбила всем сердцем, и который был единственным, которому она мечтала принадлежать и быть им любимой.

— Да я бы лучше себя пристрелила, чем снова сделала то, что тогда ошибочно тебе позволила с собой сделать, будучи еще наивной девочкой, — ответила Оля, обманывая его, и заставляя себя в это верить.

— Но в ту ночь на пляже шесть лет назад я почему-то не почувствовал, что ты сильно стеснялась, позволяя мне это с тобой делать! А еще именно этого ты так хотела после моего выступления. Ты умоляла меня взять тебя, прижимаясь к моему телу, как последняя сучка, которой не в силах было уже терпеть, потому что между ногами у тебя так чесалось, что ты готова была с позором или без него просить меня сделать с тобой все то, чего тебе так хотелось!

Оля быстро дала пощечину наглецу, чувствуя и стыд и гнев одновременно. А еще чувствуя неудержимое желание крикнуть ему, что он прав. «Ох, как он был прав!» — пронеслось в ее мыслях. И взамен она снова замахнулась рукой, давая ему еще одного пощечину за то, что он посмел ей улыбнуться такой улыбкой, от которой у нее подкосились ноги, а глаза его говорили ей: «Ну-ну! Лги, себе ври! Но меня ты не обманешь. Я вижу тебя насквозь. Читаю все твои мысли и желания».

- И ты еще как умоляла! — сказал Коля у самого ее уха почти шепотом, схватив девичью руку на полпути к его щеке, чтобы она его опять не ударила.

— Не верю! — крикнула Оля, вырывая руку, однако ей это не удалось.

— А когда я сделаю вот так, — он схватил ее ладонями за ягодицы и прижал к себе так близко, что она почувствовала все его неудержимое желание к себе, — ты поверишь?

Одного этого было достаточно, чтобы разрушить барьеры, которые влюбленные выстроили между собой, чтобы держаться на расстоянии друг от друга. Услышав страстное девичье дыхание и увидев удивление в ее широко раскрытых глазах, Коля набросился на ее пухлые губы, приоткрытые, которые будто ожидали его поцелуев. Лава страсти вырвалась из жерла вулкана, затапливая на своем пути все преграды в виде трезвых доводов разума, которые утверждали им, что, возможно, стоило бы остановиться. Однако, они их уже не слышали, отдавшись полностью своему желанию. А у них они совпадали — как можно скорее слиться в единое целое!

Разбудили Олю утром солнечные лучи, падающие на ее лицо. Она стала жмуриться, пытаясь разглядеть руку, которая обнимала ее талию, прижимая ее к мужскому телу, которое она чувствовала позади себя. Моментально девушка вспомнила все, что произошло прошлой ночью. Это было так сладко и сказочно, что она вздохнула с сожалением, что это уже все прошло, закусив недовольно нижнюю губку, как капризная девочка, требуя таким образом добавки. Оля потянулась сладко, постанывая от сладких воспоминаний и улыбаясь себе, как довольна кошка, которую удачно погладили по шерсти.

— Вот мне интересно, перед сколькими счастливчиками ты так соблазнительно расставляла свои соблазнительные ножки, чтобы научится такого мастерства? Ты, наверное, начала этому учиться еще со школьной парты?! Вместо теоретических уроков занималась практическими занятиями?! Да? У меня лучшей любовницы тебя никогда не было, Олечка! Ни тогда, когда мы впервые с тобой этим занимались на пляже, ни даже прошлой ночью, спустя столько лет после того. Меня удивляет, как твой француз так долго терпит воздержание рядом с такой богиней любви, как ты. Если бы он знал, какая ты фурия в постели, то бы не ожидал первой брачной ночи.

«И я не собираюсь быть на сухом пайке, — пронеслось у него в голове, — пока мы будем готовиться к свадьбе».

— Это же так глупо — воздерживаться от секса до свадьбы, — вместо этого сказал Коля, направив свою руку к девичьему лону. — Теперь такого никто не делает. — Его рука встретила сопротивление в виде крепко сомкнутых девичьих ножек. — Слава Богу, на дворе двадцать первый век!