Мои двенадцать увольнений (СИ) - Комаров Артем А. "КАА" - Страница 94

Обедала я все в том же кафе.

— Привет, Николь.

— Привет, Аркаша.

— Мне тебя не хватает. Я все понял, был неправ, давай попробуем сначала.

Он опять отрепетированным движением снял футболку все с той же несчастной русалкой. Бедная официантка, опять та же несчастная, опять уронила поднос, благо не с моим заказом.

— Тебе же нравится любоваться мужским торсом в обед.

Он реально кретин что ль?

— Твой торс я уже неоднократно видела, ничего нового там не появилось.

— Ники.

Он мне как бы завлекательно улыбался.

— Я не могу тебя забыть

— «Ты снишься мне ночами. Твой нежный запах вкус и цвет, стоят перед глазами. Когда тебя со мною нет, все в жизни так тоскливо, жить без тебя не могу, мое родное пиво!» Аркаша, мы уже все обсудили в прошлый раз. Ты мне неинтересен больше. Второй шанс я не даю. Не отсвечивай.

— Я буду тебя ждать.

— Не дождешься.

В этом кафе больше есть не буду, а то в нем посуды не останется.

Через какое-то время наш «роман» с шефом перешел из разряда горячих новостей в дела давно минувших дней, кто-то из соседей иногда пытался всколыхнуть обсуждение, то пошло переживание, что шеф меня не так часто и навещает, потом поползли слухи, что меня опять увольняют в связи с тем, что надоело мое тело Андрео и мне активно ищут замену, но я осталась на месте, и слухи не оправдались.

Незаметно подкралось итоговое собрание, да и конец года был уже виден, работы было море, и делалась она как-то медленно, вязко, нудно. В этот раз итоговым собранием занимался Лева, у меня было столько дел до отъезда, что на слет не пошла. Ковин вернулся со сборища в обычном состоянии, значит, ничего Левушка натворить не успел. Кравец решил не прилетать, по скайпу всех поздравил с наступающим и быстро привел статистические данные по своей деятельности. Через пару дней скакать козой на корпоративе, а сил на это уже не было. Но я все же отскакала, оттанцевала, отгадала и даже отсидела за столом с высоким начальством положенный час, потом благополучно смылась отсыпаться. Беспощадный Слава приехал сначала за мной, потом за Ковиным. Вот почему не наоборот? Лишние полчаса сна.

Наше мотание по странам в новогодние каникулы проходило под двумя лозунгами — «что я тут делаю?» и «какое счастье, что я тут!».

Рождество началось сразу еще на борту самолета, нам раздали смешные шапочки Санта-Клаусов и карамельные тросточки. Нас уже поджидал шофер из отеля. Машина пропахла хвоей, жаль, что не натуральной, а химической. Ковин оставил указания и наши вещи, а сам потащил меня в кафе. Легендарное кафе «Захер». И сколько же вариантов кофе можно заказать к черному счастью с белым облаком сливок. Взяла темный Шварцер, Андрео предпочел взять кофе Захер, и изменил шоколадному чуду с штруделем. Вот если и есть выпечка, что мне не нравится, так это штрудель, уж не знаю чем он мне не угодил. Как хорошо, что заглянули сюда так рано, через час кофейня была заполнена туристами.

— Это Опера? — увидела хоть что-то знакомое по телетрансляциям с открытий сезонов по каналу Культура.

— Мы вечером туда идем.

А раньше сказать не мог, может у меня ничего нет для посещения Оперы. Точней нет верхней одежды, платье взяла, но вечернее платье и пуховик в образ для посещения партера Венской оперы в моей голове не складывался.

По старым городам не хочется бегать, хочется гулять и любоваться прекрасной архитектурой, разглядывать ярмарочные развалы, подслушивать экскурсоводов, что мимо тебя вели табуны жаждущих достопримечательностей. Это мы и делали, просто гуляли, иногда заглядывая в многочисленные кафешки, чтоб выпить кофе, съесть очередное пирожное.

Рождественская Вена была прекрасна, но никаких встреч с партнерами. И что я тут тогда делаю? Но вопрос не успела задать, Андрео потащил меня в Собор красоты необыкновенной, не дал постоять соляным столбом снаружи с открытым от восхищения ртом. Жаль, что по большей части это новодел, как и многие здания, Собор Святого Штефана пострадал во время войны, и был восстановлен горожанами. Жаль, что красота очень часто страдает от варварства цивилизованных людей. Восстановление хорошо, но слишком много уходит навсегда, вот и Дворец в Царском Селе восстановили, но энергии там нет, пусто, как и в Константиновском дворце в Стрельне. «Всего триста сорок три ступени и вы окажетесь над городом», — вещал аудиогид, всего лишь, почему бы не полюбоваться городом с высоты.

Господи, всего-то еще сто сорок три ступени, дай сил, вот Андрео неутомимо шел впереди, показывая всем видом, что зря я не бегаю по утрам и не отдаюсь велотренажеру по несколько раз в день. Красота! Еще бы дыхание не было как у загнанного на охоте бегемота, хотя его можно было списать на восторг от увиденного. Как же здесь должно быть прекрасно летом, когда многочисленные парки обхватывают яркой зеленью старинные дома, площади, улицы. Не сказала, что спуск был легче. Надо было того, кто начитывал текст заставить подняться на эти «всего-то» ступени.

Рановато я начала с подъемами на высоту, видом можно было полюбоваться во время обеда. Если бы Андрео хоть немного делился своими планами, то ступеней могло и не быть. С другой стороны, боль пройдет, а воспоминания о видах с Южной Башни Собора Святого Штефана останутся навсегда. Такси довезло нас до Дунайской башни, чем-то напоминает нашу Останкинскую, только телевизионного в ней ничего не было.

Незаметно вращаясь, за обед мы осмотрели окрестности на много миль вокруг. Венский шницель не произвел должного впечатления, а вот горячий шоколад да, он замерил мне и кофе, и десерт. Жаль с собой нельзя было заказать.

Интернет настойчиво предлагал путеводитель по Вене. И я даже открыла его, зайдя в кабину лифта, что стремительно уносила нас вниз.

— И куда хочешь пойти?

— В музей часов, ведь у меня есть свободное время?

— Нет, только со мной.

Мы действительно туда поехали, все вокруг тикало, звенело, переливалось, и восхищало, от огромных до миниатюрных, от каминных до карманных. Какой труд, какая красота. Но время убегало, срываясь с сотен стрелок, и пришлось возвращаться в гостиницу. Андрей отдал мой билет. Партер, шестой ряд, слишком близко, слишком дорого.

Так, дорогу запомнила правильно, и пальто, что приглянулось во время прогулки, все еще было в витрине. Да, ну ценник. И непрактично совсем, белоснежное, длинное. Казалось, что я его только накинула и от первого же шага полы распахнуться и пропустят холод, но маленькие незаметные пуговицы надежно защищали от коварного морозца. Нашлось похожее, дешевле, за счет меха, да и цвет не такой маркий, темно-серый. Но белое смотрелось лучше, и с черным платьем было бы идеально. Но… Пришлось закатать все, что только можно и взять другое.

Приглушила свет в комнате, так, на маску лицо не похоже, замечательно, не зря потратила деньги на декоративку, при любом освещении лицо остается лицом. Немного духов, как раз к выходу раскроются и не будут слишком приторными. А вот пойти в туфлях не рискнула, возьму с собой. Не умею я томно собираться и томить других, к стуку в дверь я уже была готова, осталось только взять клатч, надеть пальто и не забыть туфли.

— Как всегда прекрасны, — Андрео даже руку поцеловал. Пальто в руках, только не мое серое.

— Зачем?

— За тем, сегодня вы терпеливо ждете моей помощи, и принимаете ее не дергаясь.

— А пальто?

— Представительские расходы.

— Тогда эти расходы поселяться в офисе, в вашем гардеробе.

— Согласен.

Все же белое лучше, и соболь куда роскошней, чем крашеный кролик.

Черт, туфли забыла, но Ковин мой порыв вернуться расценил как попытку бегства и только сильней сжал локоть, направляя к поджидающей машине. Добрались быстро и очень рано, ценителей пока было не очень много. Туфли начальство прихватило, пока я любовалась собой, он и прихватил мешочек для обуви с надписью «запаска». Старалась не дергаться, когда шеф и обувь помог сменить, даже улыбалась, словно стоящий на коленях босс привычная картина в моей жизни. Шампанское в буфете, знакомство с друзьями Андрео, что и пригласили его сюда, благо жизнь Моцарта и Верди, их талант, красота залов, ожидание встречи с прекрасным, и обсуждение Травиаты, неисчерпаемая тема для разговора с малознакомыми людьми. Оценивающий взгляд был только один, остальные ожидаемо дружелюбные. Второй звонок, и мы пошли в зал, занимать места. Если у нас народ начинал заполнять зал только после третьего, то тут действительно не пускали. Оркестр настраивал инструменты, с третьим звонком погас свет, и зазвучала музыка, приглашая в прекрасный мир. Какое счастье, что я тут!