Разрушение Дьявольского Акра (ЛП) - Риггз Ренсом - Страница 81

— Что?

— Последние слова сэра Джона Соана. Это просто предлог, чтобы помешать людям проникнуть внутрь и найти невидимый ключ.

— Ключ к чему?

— К Библиотеке Душ, — сказал он, и голос его чуть не сорвался. Голубые очертания его лица на мгновение исчезли, прежде чем вернуться. Его связь с нашей реальностью казалась слабой. — Разве вы не искали его?

— Я думал, единственная дверь разрушена.

— Каждая петлевая дверь в поврежденной башне тварей, — он сделал паузу, чтобы глотнуть воздуха, — имела копию в этом доме. Кроме одной. — Он погрозил пальцем. — Конечно, нет; это была самая важная дверь из всех. Она здесь, но его никто не найдет. Никто, я бы сказал, кроме тебя, мой мальчик.

Я оторвал лицо от ледяного стекла и посмотрела на него. — Но почему я?

— Потому что ты библиотекарь. И твоя сила больше, чем ты думаешь.

Теперь у меня голова шла кругом.

— Я могу манипулировать сосудами с душами. Но какая мне от этого польза?

— Не просто манипулировать, — сказал он. — Чтобы проявить всю свою силу, ты должен выпить.

Я чуть не поперхнулся.

— Пить души… — меня охватила холодная дрожь. — Никогда — это сделало бы меня похожим на них.

Вспышка Горация снова всплыла в моей памяти. Монстр. Зверь из ада.

— Не такие, как они. А стать как ты. — Его голос был почти неслышен. Казалось, он изо всех сил пытается остаться здесь, на этом месте. Я приложил ухо к ледяному стеклу и услышал, как он сказал:

— Ты никогда не задавался вопросом, почему ты можешь контролировать пустот? Почему твой разум может обитать в их мозгу?

— Да. А думал об этом.

— Потому что, Джейкоб, часть их находится внутри тебя. Древний остаток. Пустоты нашей эры — бездушные развращенные существа, но в эпоху наших старейшин существовали трехъязыкие странные, которые были кем угодно, но только не бездушными; несли страх и кровожадны, да, но блестящи в своём деле, даже уважаемы некоторыми. Вы происходите от них. Ты и твой дед. Их остатки крови были и в нем, но в тебе их гораздо больше. Выпей, и ты станешь самой страшной пустотой, которую когда-либо знал мир.

Осколок льда, казалось, пронзил мое сердце. Эта мысль была ужасающей, но и странно волнующей.

— Достаточно сильной, чтобы убить твоего брата?

— Достаточно сильной, чтобы защитить тех, кто может.

— Осталась только Нур, — сказал я. — Джулиус не может даже стоять, и никто не может сказать Нур, что она должна делать!

Бентам застонал. Он цеплялся за оконную раму, и какая-то невидимая сила тянула его прочь.

— Его свет, должно быть, иссяк, — выдавил он. — Осушить до осадка!

— Но как? Другие пытались, и они все…

И вдруг его оборвало. Я стукнул кулаком в окно.

— Вернись! — в отчаянии бормотал я. — Ты должен мне сказать. Мне нужно знать.

Затем, так же внезапно, как и исчез, он отлетел назад, ударившись лицом о стекло. Он говорил, выпучив глаза, и каждое слово давалось ему с трудом.

— Тот, кто хочет… убить его, — сказал он, поморщившись, — тот и… узнает.

— Что ты хочешь этим сказать? — крикнул я.

Прежде чем он успел ответить, его снова прервало, а затем его тело, или образ его тела, рассыпался снопом голубых искр. И он исчез.

Я, спотыкаясь, вышел из туалета и стала искать Нима в коридоре, боясь, что он все слышал, но он исчез. В любом случае, беспокоиться о нем было некогда.

Я попытался сосредоточиться. Мои мысли были в полном беспорядке. Во-первых, мне нужно было получить ключ от Библиотеки, хотя бы для того, чтобы он не попал в чужие руки. Тогда я найду Нур и расскажу ей, что сказал Бентам — о ней, а не обо мне. У меня не было намерения пить какие-либо сосуды с душами или превращаться из-за них… во что-то.

Если, конечно, у меня не было другого выбора. Но сейчас я не мог думать об этом.

Я побежал к проходу, где в последний раз видел стеклянную коробку, о которой говорил Бентам. Она была именно там, где я его помнил. Я пинком открыл хлипкий замок. Легкая коричневая дымка с шипением вырвалась из коробки. Я затаил дыхание и ощупывал его изнутри, пока моя рука не наткнулась на что-то, что я мог чувствовать, но не видеть. На ощупь я понял, что это: большой ключ.

Я сунул его в карман, подбежал к двери и начал спускаться. К моему удивлению, лестница была полна людей. Все они направлялись в верхний коридор Пенпетлекона.

Бронвин словила меня. У нее перехватило дыхание.

— Джейкоб, я искала тебя! Имбрины и Харон заставили Пенпетлекон заработать раньше, чем ожидалось. Мы уезжаем через десять минут!

Я уже собрался спросить, к чему такая спешка, когда увидел, что имбрины-студентки несут мисс Зарянку вверх по лестнице. Ее глаза остекленели, и она изо всех сил старалась держать голову высоко. Если она потеряет сознание, уснет или, не дай Бог, умрет, «одеяло» испарится.

— Подожди, что? — я снова посмотрел на Бронвин. Она что-то сказала, и я пропустил это мимо ушей.

— Я сказала, что мы все еще ищем Нур. Она была с тобой наверху?

— Нет, — сказал я, чувствуя, как в груди завязывается тугой узел.

— Кто-нибудь видел Нур? — крикнула Эмма, взбегая по ступенькам позади нее.

— Кто-нибудь проверял кухню? — сказал Енох, хромая вверх по лестнице с помощью Франчески. — Может быть, она отправилась на ночную охоту за едой.

— Пойду проверю, — быстро сказал я.

Я помчался вниз, встретив на лестнице всклокоченную мисс Сапсан.

— Дверь с карманной петлей! — крикнула она мне вслед. — Девять минут!

— Ищу Нур! — крикнул я в ответ, не замедляя шага.

Я помчался по коридору первого этажа к кухне. Вокруг было всего несколько человек, торопливо собиравших свои вещи. Одной из них была Оливия, и я резко остановился, увидев ее. Она застилала простыни на своей койке, хотя мы, вероятно, никогда не вернемся.

— Оливия, ты не видела Нур?

— Ты не можешь ее найти? Это забавно.

— Забавно? Почему?

Она слегка покраснела.

— Ну что ж… Я действительно не должна говорить…

— Оливия, ты должна сказать. Мы вот-вот покинем Дьявольский Акр, и никто не знает, где она.

Оливия вздохнула.

— Она сказала, чтобы я не отдавала тебе это, пока мы не доберемся до Флориды. Клянусь, я его не открывала!

Она протянула мне запечатанный конверт из своего кармана. Я разорвал конверт. Внутри была записка, адресованная мне.

Отчаяние пронзило меня. Я точно знал, что она задумала. Она ждала, когда мы уйдем, когда упадет щит, а потом встретится лицом с Каулом. Один на один.

Письмо дрожало в моих руках.

Нур не хуже меня знала, что означает отступление. Каул построит новую армию. Он сокрушит еще больше петель, опустошит города и заставит все человечество ненавидеть нас, если они уже этого не сделали. И она была готова отдать свою жизнь, чтобы остановить это.

Но это была не та жертва, которую я готов был ей позволить. По крайней мере, не один.

— Что там написано? — спросила Оливия, ее лицо исказилось от беспокойства.

— Просто нежности, — солгал я, притворно улыбаясь, когда складывал письмо в карман. — Через несколько минут она встретит нас у входа в петлю.

— Я тебе не верю.

— Встретимся наверху, — сказал я — еще одна ложь — и повернулся, чтобы уйти. — А теперь поторопись, ладно?

— Подожди! Куда ты идешь?