Навечно разрушен (ЛП) - Эллен С.К. - Страница 13

— Русские быстро напали на нас и захватили пару наших людей, Ро. Они держат их в заложниках и делают с ними бог знает что. Я послал кучу наших лучших бойцов, чтобы найти их.

Я знаю, что подслушивание не одобряется, и если меня поймают, будут серьезные неприятности, но я ничего не могу с собой поделать. Что-то явно не так, и мне нужно докопаться до сути.

Звучит голос другого знакомого мужчины:

— Как ты думаешь, что привело этих ублюдков?

Слышу короткую паузу и вздох.

— Они знают, что это мы убили Виталия.

Я в ужасе закрываю рот рукой. Виталий Павлов? Босса «Братвы»? Это невозможно! Никто за пределами клана не должен знать об этом. Мое сердце колотится от страха, просто думая о том, что это может означать.

— Они ни за что не смогли бы узнать об этом, им сказал кто-то из окружения. Так что нам не только нужно найти крысу и жестоко расправиться с ней, русские ублюдки продолжают забирать наших людей! На прошлой неделе три, сегодня то же самое дерьмо! Я буду допрашивать каждого человека, одного за другим, пока не найду этого сукина сына.

Удар кулака заставляет меня действовать, моя рука случайно толкает дверь, заставляя ее открыться. Я хватаюсь за широкий дверной косяк, чтобы не упасть, и бледнею под суровыми взглядами двух свирепых мужчин в комнате.

Это кабинет, который я знаю слишком хорошо, с огромным письменным столом красного дерева.

— Элайна Мари Пенталини, сколько раз я должен говорить тебе стучать, прежде чем входить в любую комнату?

Я быстро собираюсь с мыслями, делая вид, что не слышала его важный разговор.

— Видимо, еще несколько раз, пап, — шучу я, пытаясь успокоить его, что, кстати, не помогает.

Это только делает сердитую жилку на его лбу еще более заметной. Я смотрю на другого мужчину в комнате – моего дядю Ромарио, который женат на сестре моего отца, и быстро целую его в щеку в знак приветствия. Затем я направляюсь к одному из черных кожаных кресел, которые отец выстроил перед своим столом, садясь.

Мой отец слишком властен. С его большим животом, волосами цвета соли с перцем и пышными усами можно было подумать, что он обычный мужик, но нет, Винченцо Пенталини – это мужик, с которым лучше не связываться.

Он известен своим бесстрашием и тем, что никогда не отступает. Все готовились к тому, чтобы взять на себя роль Дона крупнейшей мафиозной банды Среднего Запада, расположенной в Детройте, и быть, как он.

Но кроме всего прочего, у него может и жесткая внешность, когда дело доходит до мафии, но для меня он был самым добрым.

Я знаю, что он в плохом настроении, но я очень беспокоюсь за него. Я никогда раньше не видела его таким, и это меня беспокоит.

— Все в порядке? — спрашиваю я, нервно теребя завитую прядь своих длинных темных волос, переводя взгляд с одного мужчины на другого.

— Сегодня все немного напряженно, mio tesoro. Я не хочу, чтобы ты оставалась здесь дольше, чем это необходимо.

Мои брови хмурятся. Я тоже не хочу оставаться здесь. Но единственная причина, по которой я пришла сюда, – работа, ведь я – единственная, кому мой отец доверяет ее.

— Но я еще не посчитала все отчеты за сегодняшний вечер.

— Чепуха, — он отмахивается. — С этого момента я поручу Ро вести бухгалтерию, пока все не успокоится. Считай это отпуском, — выражение его лица смягчается, и мои нервы начинают расслабляться.

— Ты же знаешь, что твоя мама гадала, где ты прячешься с тех пор, как переехала на новое место. Почему бы тебе не навестить ее? Она была бы рада, ты же знаешь, — он делает еще одну затяжку сигарой, и чувство вины наполняет мою грудь при одном упоминании о матери.

Ее властность не знала границ, как только я покинула гнездо несколько месяцев назад. Она не слишком хорошо восприняла мой отъезд, хотя мне уже двадцать три года, и я вполне могу жить самостоятельно.

В углу комнаты звонит телефон дяди Ромарио, и он издает проклятие, читая отправленное сообщение.

— Merda*, — он набирает номер. — Ничего? — спрашивает он человека из телефона. На несколько секунд воцаряется тишина, пока он снова не заговаривает. — Мы сейчас на грани войны, Лонзо. Ты хоть понимаешь, что это значит? Я хочу, чтобы каждый гребаный человек в этом списке был допрошен до тех пор, пока их чертово…

— Ромарио, — сурово предупреждает отец. — Довольно, — Ромарио склонил голову в знак извинения и вышел из комнаты.

Мое сердце замедляется при слове «война».

— Папа… — начинаю я, но он останавливает меня прежде, чем я успеваю спросить.

— Это семейное дело, Элайна, хватит подслушивать то, что тебя не касается и не должно касаться. Поняла?

Я даже не шокирована тем, что меня поймали. Один факт о Винченцо Пенталини: ничто не проходит мимо него. Никогда. У него повсюду есть глаза и уши, но всё это… Это гораздо серьезнее, чем я думала вначале.

— Я знаю, что не должна была слушать… Но ты сказал, что русские узнали, что это мы убили Виталия. Теперь они хотят начать войну из-за этого, да?

Он вздыхает и тушит сигару в пепельнице, которую я подарила ему несколько лет назад.

— Конечно, они ждали захвата наших улиц в течение десятилетий. Они давно этого хотели. Как думаешь, почему Виталий пытался всадить пулю мне прямо в лоб? Тупой трус думал, что сумеет быстро одолеть меня, но он не знал, против кого идет.

Я вздрагиваю при воспоминании о том, как близка была к тому, чтобы потерять отца.

Виталий попытался застать его врасплох и буквально довел вражду до порога дома моего отца пару месяцев назад. Виталий и мой отец враждовали уже много лет, так что отношения с русскими накаляются уже давно. Недавно мой отец взял под контроль улицу, которую контролировали русские, и Виталий не слишком хорошо это воспринял. По-видимому, «месть» Виталия моему отцу была спонтанной, поскольку он пришел один, без защиты.

Мой отец, видимо, с самого начала знал, что Виталий выкинет такую глупость, потому что он определенно был готов. Он схватил револьвер, открыл входную дверь, и прежде чем Виталий успел что-то понять или вытащить свой пистолет, мой отец стратегически прицелился и застрелил мужчину.

Всё.

Дело сделано.

Отец вызвал своих людей, чтобы позаботиться о теле, и планировал подстроить, чтобы это выглядело так, как будто это сделали ирландцы: еще одни соперники русских. Тело было найдено за переулком старого склада, который русские использовали для всевозможных пикапов. Поскольку ирландцы славились чистыми выстрелами в шею, такими же пулями и ружьями, которые использовал мой отец, русские сразу поверили в это.

Через пару недель война между ирландцами и русскими резко прекратилась, и теперь я знаю почему.

Кто-то настучал.

Я встаю, подхожу к его столу и нежно целую его в щеку.

— Что бы ни случилось, будь осторожен, папа. Мы с мамой нуждаемся в тебе, как и все остальные члены семьи.

— Не беспокойся о своем старике, я сам могу о себе позаботиться. Кстати, я хотел поговорить с тобой…

Еще больший страх наполняет мой организм: его разговоры никогда не являются хорошим знаком, поэтому я мысленно готовлюсь. Что бы он ни собирался мне сказать, это не может быть хуже того, что он только что поведал, верно?

— Война может разразиться в любой момент, mio tesoro, и я знаю, что русские играют грязно, когда дело доходит до этого. Сейчас все немного безумно, понятия не имею, когда русские могут нанести новый удар, понятия не имею, узнали ли об этом ирландцы, но это не помешает мне принять все возможные меры предосторожности. Как бы я ни защищал тебя от всего и вся, я не могу всегда быть рядом, и мне нужно знать, что ты всегда в безопасности. Будь я проклят, если позволю злу этого мира вцепиться в единственный свет, который у меня есть, mia familia*.

Мое сердце немного согревается от того, насколько силен и любвеобилен мой отец, но мне грустно от того, через какой стресс он должен пройти, чтобы защитить своих людей. Но он никогда этого не показывает, вот что характерно для Винченцо Пенталини. Он никогда не проявляет слабости.