Без кислорода. Вторая книга (СИ) - Тесс Кира - Страница 33

— Лера, ты не виновата. — ловлю ее взгляд, — Была нулевая видимость из-за дождя. Любой мог оказаться на вашем месте. Обещаю, что позабочусь о том, чтобы твой друг получил должное лечение и уход. Не беспокойся о нем.

— Спасибо, — кивает и робко вытягивает свою руку из моей.

— Я подожду тебя здесь, и мы продолжим разговор.

Лера

На дрожащих, негнущихся ногах выхожу в коридор, и как только закрываю дверь, прислоняюсь спиной к стене. Прикрыв глаза, силюсь успокоить зашкаливший пульс и сбитое дыхание.

Да, я смогла перебороть свою гордость и ненависть к этому мужчине, и, все же, позвонила. Но не ожидала, что просить помощи, у своего ночного кошмара, будет настолько сложно. Еще и баба Зина эта, «помогла» начать разговор с Марком, сболтнула лишнего. Чтоб ее! Не представляю, как много ему удалось услышать, но до сих пор чувствую стыд. Как ему удается, каждый раз, подкрадываться так тихо и заставать меня внезапно? Как только баба Зина ушла, палата наполнилась нервозной тишиной, а затем и неловким разговором. Каждое слово, что он произносил спокойно, внушало уверенность, что он действительно посодействует решению моих проблем. И я склонна ему верить, несмотря на то, что все мое нутро и мозг противятся его помощи. Но если смотреть правде в глаза, связанная по рукам и ногам, я нахожусь на дне выгребной ямы, которая с каждым днем наполняется все больше и в конечном счете — захлебнусь. И понятия не имею, как из этой ямы выбраться. Да, судьба та еще сволочь. Играет и издевается надо мной по полной. Сначала руками моего мучителя загнала в эту яму, а теперь с его же помощью предлагает и выбраться. И самое обидное, что выбора у меня нет, должна согласиться. Ради ребенка. Ради Стаса и Даньки.

— Романова! Ты чего там застряла? Тебя ведь жду, ты последняя осталась! — кричит голос медсестры, которая в паре метров от меня, выглядывает из кабинета УЗИ.

— Бегу! — выйдя из транса, осознаю, что ноги больше не дрожат, а сердце успокоилось и восстановило ритм. Открываю себя от стены и шагаю к медсестре.

Когда Марк резко схватил за руку, я была настолько ошеломлена и напугана, что едва не рухнула замертво. Только когда почувствовала его горячую ладонь на своем запястье — осознала насколько сильно, каждая клетка моего тела пронизана паническим ужасом, что испытываю, когда он так близко. Когда прикасается ко мне. Когда смотрит на меня, а я, сражаясь с трусостью, боюсь посмотреть в ответ и увидеть в его взгляде хоть намек на недовольство, которое может перерасти в неконтролируемый гнев с его стороны. В порыве ярости, Марк способен уничтожить все и каждого. И лучше ему не попадаться под руку. Это сумасшествие, и я неадекватна? Вполне. Только вот выучила урок. Умом понимаю, что он не набросится на меня в больнице, но вот сердце. Оно помнит. И всегда будет.

— Уже знаешь пол ребенка? — спрашивает медсестра, улыбаясь и сосредоточено глядя в монитор.

— Нет.

— Хочешь узнать? — оборачивается ко мне и, вздернув бровь, ждет ответа.

— Нет. Мне не важно кто. Главное, чтобы здоров был.

— Понимаю, значит сюрприз. Что ж, с ребенком все в порядке. Сейчас распечатаю протокол и занеси его, пожалуйста, своему врачу.

— Хорошо, спасибо, — натянуто улыбаюсь и обтираю живот салфеткой.

Несу бумагу врачу, и ознакомившись с ней, он заверяет, что после обеда оформит все бумаги, отдаст выписной лист и отпустит домой. Эта новость должна радовать, но напротив внушает неопределенность и страх. Я опасаюсь возвращаться домой, потому как, в любой момент могут наведаться отморозки в поисках брата. И последний их приход заставил меня прятаться у Даньки. А потом и вовсе мы оказались в больнице, а брат пропал без вести.

Пару минут мешкаюсь, возле двери своей палаты, не решаясь войти. Тревожит продолжение тяжелого разговора и пугает неизвестность, к чему он приведет. Насколько сильно будет давить и ставить меня в рамки его контроль? А он последует, уверенна. Буду ли я поставлена перед фактом — выполнять все его условия беспрекословно, или же, он будет считаться и с моим мнением тоже? Я попросила помощи в поиске брата, и он согласился. А также пообещал заняться лечением Даньки. Вот только, что Марк попросит взамен? Теперь он знает о ребенке и может угрожать, что заберет его. А страшнее этого ничего не может быть. От этих вопросов я была на взводе, нервы на пределе. От них зависела моя судьба, которая больше мне не принадлежала.

Войдя в палату, обнаружила, что Марка на диване нет. Выдохнув от облегчения, все же огляделась по сторонам и заглянула в уборную. Его и правда нигде не было. Вернется ли? И если да, то на какое время дал мне передышку?

Я прибралась в палате, переоделась и привела себя в порядок, получила выписку, а Марка все не было. Должна ли я ему позвонить? Телефон его, вчера вечером, попросила у заведующей моего отделения. Продолжая путаться в неизвестности, и на телефон приходит смс. От Марка:

«Я скоро подойду и продолжим. Почти уладил все вопросы.»

Какие еще вопросы? А затем еще одно:

«Ты любишь горячий шоколад? Кофе в этой больнице ни к черту. И в твоем положении — его нельзя. Предполагаю. А вот горячий шоколад, надеюсь, удался.»

Перечитав несколько раз, пялюсь на экран в недоумении. Что с ним такое? Может он ошибся и это не мне? Хотя, кому еще он в этой больнице может принести горячий шоколад. Который я люблю. А вот кофе ненавижу.

— Малыш, твой папашка сбивает с толку и заставляет меня нервничать еще больше, — поглаживая живот бормочу себе под нос. Ничего не отвечаю, потому как ума не приложу, что ответить. Кажется, мы обменивались с ним милыми смс в прошлой жизни. Да, и сейчас это — странно. Понимаю, что он делает вид, будто бы раскаивается и ведет себя любезно. Только зря старается, того что хорошего между нами было, больше никогда не будет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мне нужно решить небольшое недоразумение, прежде чем покину больницу. Когда меня привезли сюда, я была в состоянии аффекта должно быть, потому что вела себя, как ненормальная истеричка. Мне стыдно за это, но и войти в мое положение в ту ночь, не мог никто из медицинского персонала. Все игнорировали мои вопросы по поводу состоянии Даньки. Что и продолжается до сих пор, кстати. Но ни в скорой, в которой везли меня, ни в больнице, меня совсем не заботил тот факт, что я была в одном ботинке. Второй должно быть остался в машине Дани, когда меня вытаскивали. В больнице мне дали сорочку и халат, а также тапочки. Мои пальто, бордовое шерстяное платье и, ранее постиранные мною в уборной, теплые колготки — теперь на мне. А вот единственный рыжий ботинок так и стоит под кроватью. И я понятия не имею, как в октябрьский холод идти в нем. Мелочь, а очень важная. Будучи беременной застудить себя и малыша не хотелось бы.

Сколько еще ждать его? В палате жарковато, поэтому снимаю пальто и бросаю его на спинку кровати. Подхожу к окну и наблюдаю за крупными каплями дождя, которые падают на землю. Осень в самом разгаре. Дожди сменятся холодами и снегом, а там и до родов недалеко.

Наконец дверь распахивается, и обернувшись, я застаю Марка, входящего в палату. Он направляется ко мне, в руках держит большой бумажный стакан. Мой горячий шоколад подоспел. На его лице застыл вопрос «Куда ты собралась?», взгляд блуждает по моему телу с головы до пят, и задерживается на несколько мгновений на животе. Я спешу объясниться:

— Врач отпустил меня домой. — Он протягивает стакан, беру его и отхожу от него на пару шагов в сторону, затем добавляю: — По УЗИ все в порядке.

— Отлично, — кивает он, и садится на диван. — Присядь ненадолго. Раз выписывают, нам нужно обсудить один вопрос.

Из — за небольшого короткого замыкания, в голове, топчусь на месте, решая — идти ли присесть со стаканом или поставить его на подоконник. Останавливаюсь на втором варианте и усаживаюсь на кровать.